Олег Матвейчев - Суверенитет духа

Оппонент. Вся власть в мире принадлежит кучке людей, какому-нибудь «Бейдельбергскому клубу» или масонам… Они управляют СМИ и финансами…

О. М. Еще в книге «Уши машут ослом» я писал о трансформации власти и общества, произошедшей в XX веке. Если раньше общество было пирамидально, то сейчас оно не напоминает даже перевернутую пирамиду, в нем вообще господствуют не вертикальные, а горизонтальные связи. Управлять таким обществом из какой-то точки очень трудно, это должна быть точка повышенной креативности прежде всего, своеобразный вирусо-излучатель, а клуб банкиров никаким боком под это не подходит.

Всякий, кто говорит о мировом заговоре, должен пройти две школы — школу семьи и школу управления. Всякий, кто имеет ребенка, — знает, что такое переходный возраст и почему неимоверно трудно воспитать похожим на себя даже собственного сына, заставить его что-то продолжать. Даже сионисты, создатели первого иудейского государства, положившие всю жизнь на свою мечту, с горечью отмечали, что уже их дети, не то что внуки, относятся к родителям как к придуркам, живут в обществе потребления и чихать хотели на Сион… Как же представить себе передачу какой-то эзотерической традиции на протяжении нескольких поколений! Невозможно! В традиционном обществе это было возможно, сейчас — нет! Поэтому масоны и ордена были в средневековье и в эпоху Просвещения, но потом, уже в XIX веке, стали терять власть, а в XX веке просто превратились в экзотических клоунов.

Опыт управления так же учит нас, что даже элементарные задачи ни одно государство в мире не способно решить сегодня, не увязая в бюрократии, показухе… Что уж говорить про управление в масштабах всего мира! Проблема в том и состоит, что в сегодняшнем мире никто и ни за что не отвечает и ничем не управляет! Это страшней всяких масонов.

Что касается конкретно «Бейдельбергского клуба»…. Приведу пример из своей пиар-практики. К нам обратился бизнесмен уездного города, который хотел через три года избираться депутатом областной думы. Сейчас он совершенно не вхож в политбомонд. В качестве одной из технологий раскрутки мы советуем ему учредить элитарный клуб, в который мы, пользуясь своими связями, будем приглашать за деньги звезд СМИ из Москвы, отставных политиков, депутатов Госдумы и проч., они будут выступать с открытыми лекциями, все будет дорого и круто. Естественно, в такой клуб заглянет вся областная элита, и тут-то наш коммерс познакомится с местными политиками, депутатами, губернатором, который, возможно, его поставит потом в какие-то списки. При этом клуб раскручивается как моховик: чем больше «крутых перцев» его будут посещать, тем больше Других «крутых перцев» в него захотят вступить.

А теперь представим эту же идею на международном уровне. Какие-то ухари просто создали клуб, просто пригласили в него самых разнообразных випов. А випам дай только потусоваться с другими випами! А дальше в качестве рекламы только и распускай слух о том, что этот клуб — мировое правительство! Зачем это нужно организаторам? Вход в престижную тусовку! Лоббистский потенциал! В конце концов, можно зарабатывать просто на презентациях всяких дорогих часов и ювелирных изделий, ведь у тебя под колпаком целевая группа! Вот и весь «Бейдельбергский клуб»….

СМЕРТЬ ПОЛИТОЛОГИИ

(Пролегомены к новой науке о власти и обществе)

Кто-то из классиков говорил, что если не решены главные вопросы, на них постоянно будешь натыкаться в мелочах. Поэтому вначале я ставлю себе амбициозную цель: охватить и рассмотреть проблематику всей политологии от истоков до наших дней. Кто скажет, что на нескольких страницах это сделать невозможно, пусть прежде дочитает до конца.

Чтобы разобраться, распутать гордиев узел политической терминологии, надо начать с азов и классики. А азы и классика — это Аристотель.

До Аристотеля вместо теории были разные афоризмы и «мысли» и, конечно, сама политическая практика, а вот системной науки о политике, системной терминологии не было. Это касается и Платона — в своих политических произведениях он тоже сбивался на притчи, поэзию, философию, идеологию и может быть назван в этом вопросе лишь предтечей науки.

Аристотелю часто приписывают ориентацию на опытное мышление. Но это не совсем верно, а в данном случае просто абсурдно. Опыт одного человека никогда не объемлет опыт многих государств. А судить об опыте других государств по свидетельствам глупо, в силу ангажированности и партийности всех свидетелей. Поэтому рассуждения Аристотеля о формах государственного устройства исходят из железной логики:

власть может быть либо у одного, либо у некоторых, либо у всех (три философских категории: единичность, особенность, всеобщность). Следовательно, диктует нам железная логика, есть и три формы правления: монархия, аристократия,

республика (или, как называет ее Аристотель по-гречески, — политая).

Но так как тут еще все зависит от того, насколько каждая форма соответствует цели государства, то каждой из этих хороших форм соответствует испорченная форма: тирания (по-латыни — диктатура), олигархия и демократия — соответственно.[6]

Вопрос о критерии отличия, например, монархии от тирании или олигархии от аристократии — справедливость. Там, где один правит справедливо — там монархия, где несправедливо — там тирания и проч.

Вот такая теория, грубая и простая, как первый трактор. И всеохватывающая притом. И только после этой теории Аристотель идет в практику. И тут же заявляет, что, конечно же, нет форм государства в чистом виде, а главное, все это переменчиво. И поэтому нельзя сказать, что в Афинах, например, республика, а в Спарте — аристократия или наоборот. Надо всегда уточнять КОГДА.

Берем процесс с произвольной точки. Например, какой-то царь основал государство Энэнию и дал ему законы. Это монархия. Потом он умер, и стал править его избалованный сынок, в соответствии со своими капризами и глупостью. Это тирания. Потом придворные, замучившись, этого сынка придушили. И стали, поскольку тоже были уже испорчены во время правления тирана, извлекать прибыль из правления. Это олигархия. Да так увлеклись олигархи извлечением прибылей из власти, что народ восстал и стал все крушить и делить. Это демократия. Потом выделился лидер, который толпу возглавил и затем усмирил. Опять тирания. Но он помер, и к власти пришло его окружение, которое извлекло уроки из бунтов и стало править бережно и социально-ответственно. А это аристократия. Постепенно, за счет хороших законов и нравов, аристократией стал весь народ. А это уже республика! А потом на эту страну Энэнию напали персы, разорили и подчинили назначенному сатрапу. Опять тирания. И так далее.

У какого-нибудь другого государства историческая цепочка превращений была бы иная. И Аристотель показывает на примерах разные цепочки, но старается все-таки выделить эмпирические, опытные и нестрогие закономерности. Типа демократия, как правило, порождает тиранию. Тирания, как правило, — олигархию и проч.

Вот МАТРИЦА, которую задал Аристотель на века.

В рамках этой матрицы и в рамках этого дискурса существуют тысячи проблем на миллионы докторских диссертаций.

Например:

1) виды монархий и тираний (конституционные, абсолютные и проч., прописывание критериев каждого вида);

2) виды аристократий (онтократии, теократии, тимократии, меритократии, медиакратии, плутократии, клептократии, нетократии, креократии и проч. и прописывание критериев каждого вида);

3) виды республик и демократий (охлократии и проч. и прописывание критериев);

4) споры по поводу всех этих критериев здоровых и испорченных форм;

5) интерпретация огромного политического опыта через призму этих критериев и этих понятий;

6) вопросы перехода одних форм правления в другие;

7) достоинства и недостатки каждой формы в принципе и применительно к разным условиям, народам и историческим обстановкам…

Работы тут на десятки поколений ученых.

Надо ли удивляться, что за время работы этих поколений ученых корни теории были утеряны, все формы правления и их критерии тысячу раз перепутались (тирания стала в римском переводе диктатурой, демократия стала, например, синонимом республики и вообще получила со временем позитивное толкование и т. д.) и в политической риторике уже со времен Рима и до сих пор (!!!) все свелось к банальному противопоставлению демократии и диктатуры!

Но то политическая риторика. Внутри же политической мысли шли процессы кристаллизации парадигм.

Но нужно выделить ТРИ крупных традиции, со своим лицом, которые стали конкурировать в политической науке.