Олег Матвейчев - Суверенитет духа
И такой подвиг, и такой поворот — это лучшее, что может случиться в судьбе народа. Раз уж все народы смертны, то смерть со славой лучше, чем смерть от обжорства гамбургерами, тем более, что даже это нам не грозит — скорее уж издыхание от голода, холода, трудов, военных тягот, мягкого и жесткого геноцида, ассимиляции другими пассионариями.
А. Н. Над чем вы работаете сейчас? Что у вас планируется в будущем?
О. М. У меня лежит штук 10 книг в незаконченном варианте. То есть по 50–100 страниц текстов на определенную тему. Будь у меня месяц свободного времени на каждую книгу, я бы их привел в порядок и мог выпускать в свет. К сожалению, месяц времени — непозволительная роскошь. Вынужден зарабатывать на хлеб с маслом и кормить большую семью. Занимаюсь всякой ерундой, пишу пиар-концепции, бизнес-планы, делаю политические кампании, провожу обучающие семинары. Хотя любой олигарх, дав мне содержание, обессмертил бы свое имя. Это шутка, но в ней есть только доля шутки…
Ходишь по старым кладбищам и видишь огромные могилы «купцов первой гильдии» и «надворных советников». Их имена сейчас никому ничего не говорят, а ведь когда-то эти люди вершили судьбы России. Кто через сотню лет вспомнит имена нынешних богатеев? А если и вспомнят, то словами проклятий…
Что касается существа вопроса, то есть несколько тем, которые меня волнуют. В области философии — это выявление черт того, что будет после постмодернизма. В области политологии — новый политический дискурс, то есть выработка, если это вообще возможно, абсолютно нового политического языка взамен устаревших «диктатур» и «демократий». В области политических технологий и пиара — рисковые стратегии, искусство провокаций и событий. В области психологии — развитие идей, которые я уже высказал в книге «Антипсихология». В области экономики и менеджмента меня интересует проблема режиссируемых кризисов. У меня есть даже название для книги: «Бизнес в стиле панк». Я выделил более 20 сил и субъектов, которым в мире выгоды кризисы и нестабильность по экономическим, как правило, мотивам. И я анализирую их стратегию и тактику. Оказывается, очень многие заинтересованы в нестабильности, и всякие кризисы отнюдь не случайны.
Кроме того, я всю жизнь очень интересовался историей. И на довольно серьезном уровне могу написать новаторские исследования по некоторым периодам в жизни России. Заделы и материал есть. Но когда я до этого доберусь? Или вот проект: я побывал в 20 странах мира и практически во всех регионах России, в 60 минимум. Дневники и путевые заметки у меня сохранились. Я издал «Китайский дневник», и он пользовался популярностью. Но таких дневников я могу издать много. Это не просто путеводители и субъективные впечатления. Это и философские эссе одновременно. Лежат тома черновиков, заделов, кусков, а жизнь уходит на всякую ерунду! Я уж не говорю, сколько у меня всяких комментариев к текстам великих философов! Но кому все это нужно?
Помню, когда был студентом, часто ездил в поезде из Екатеринбурга в родной Новокузнецк, и в плацкартном вагоне попутчики спрашивали, на кого я учусь. Пару раз сказал, что на философа… Один раз пришлось подробно объяснять, что это такое и оправдываться насчет того, какая от этого «польза». А другой раз меня натурально чуть не убил шахтер, который ехал к сыну на свиданку в «зону». Он даже ничего не говорил. Просто как услышал про философа, хряпнул пару стаканов и сказал, что я до дома не доеду… Потом уж я предпочитал называть себя историком, журналистом, археологом, кем угодно…
И вот, несмотря на все это, я категорически не отношу себя к «интеллигенции», той самой, что ненавидела народ, хоть в царские времена, хоть в советские, хоть в антисоветские. Пусть это пафосно прозвучит, но я люблю наш народ, лучший народ в мире. Все о чем я думаю, — ради него, ради выявления того, что именно заставляет его любить. Ради того, чтобы он сам себя любил и чтобы другие народы его любили.
Примечания
1
Данная книга — это 2-е издание, исправленное и дополненное тремя главами и новыми эпизодами интернет-полемики (глава «Электронные полемики»).
2
Указание на схожесть слов slave (раб) и «славянин», которым часто злоупотребляют ненавистники славян, видящие в этом «рабскую природу, отразившуюся даже в самоназвании», имеет объяснение. Воинственные германцы часто брали славян в плен и обращали их в рабство (поскольку славяне — самые близкие соседи). Постепенно слово из имени собственного превратилось для германцев в имя нарицательное, так же как мы сейчас называем ксероксами все копировальные аппараты, а памперсами — все виды подгузников. Видеть некую рабскую природу одного народа на основании того, что у другого народа название ассоциируется с рабством так же нелепо, как видеть природу немцев в немоте и непонимании только на основании того, что у славян используется именно такое для них обозначение.
3
Из стенограммы частного семинара.
4
Известный интеллектуал-физик Фримен Дайсон, например, говорит, что пресловутые нанотехнологии есть плод раскрутки псевдопроблемы группой высокопоставленных научных шарлатанов, выбивающих бюджеты из простаков в правительстве.
5
Дело не в субъективных особенностях и желаниях некой на данный момент исторической власти. Сама система функционирует таким образом, что каждый вновь пришедший «начальник», хочет он того или нет, вынужден «начинать» реформу.
6
Аристотель. Политика. Соч. в 4-х томах, 1994. М., Т. 4. С. 457.
7
Предисловие к книге М. Хайдеггера «Что зовется мышлением?».
8
В интервью журналу «Шпигель».
9
Если быть более точным, то завещанием Хайдеггера являются его философские дневники «К делу философии. Из события», написанные в 1930-х годах, которые он попросил опубликовать в последнем томе своих сочинений. Они были опубликованы душеприказчиками раньше. Их изучение позволяет видеть, что многие намеченные раньше мотивы развиваются в книге «Что зовется мышлением?».
10
В интервью журналу «Шпигель», опубликованному посмертно, Хайдеггер особо разворачивает тему возможной позорной кончины человечества. Он не видит путей исхода. Интервью названо «Только Бог еще может нас спасти»
11
Кстати, «новое мышление» М. Горбачева начиналось с такой же постановки вопроса, только на 30 с лишним лет позже, и конечно же, оно не только не дало ответов на вопросы, но и не сумело их правильно поставить. Оно питалось уже искаженными и неподлинными импульсами, пришедшими от того же Хайдеггера через постмодернизм, неомарксизм, экологизм и прочие умонастроения второй половины XX века.
12
Для Ницше еще не были очевидны возможности ядерной войны, ноон видел измельчание человеческого типа, грядущие войны, неподконтрольность науки, неспособность мелкого современного человека совладать с роком истории.
13
Это хорошо показано в книге Эдварда В. Саида «Ориентализм. Западные концепции Востока». СПб., 2006 г.