Петр Хомяков - Свои и чужие
То, что усталый или слабый человек в России иногда злоупотребляет спецификой сезонного ритма, не является большим пороком русских. Запад и Юг злоупотребляют другим.
Однако только русский человек способен к максимальной концентрации усилий, причём не не коротких, а именно на достаточно продолжительных «средних» дистанциях (любая, даже короткая работа – это всё же не скорая драка и не набег). Русские всегда сводили с ума своих противников, именно изматывая их с достаточно высокой интенсивностью, но довольно продолжительное время.
Интересно, что среди русских преобладает т. н. «спринтерский» адаптационный тип, о котором мы писали в первой части. Но довольно высок и процент «стайеров». Однако важно другое. Русские «самые стайерские» из «спринтеров» и «самые спринтерские» из «стайеров».
Суровость условий и их динамизм предполагает накопление большого объёма резервов. Но это не излишки, которые можно прокутить, а именно страховочный фонд, как необходимый элемент нормального производства.
Однако именно эти накопления вызывают вожделения чужаков с Юга и Запада, которые всегда зарятся на это добро. Однако русские защищают это добро не как полученную прибыль, а как необходимое средство жизнеобеспечения – жёстко и стойко. Это вызывает непонимание у жителей более богатых регионов, они расстаются с излишками легче именно потому, что это излишки. И соответственно, легче на эти излишки посягают.
Трудовая этика. Обычно много говорят о коллективизме в процессе северного производства. Это так и не так. Северный русский коллективизм отнюдь не похож на коллективизм восточных строителей каналов, которые собирались десятками тысяч и не понимали друг друга (собственно, в этом и нет нужды).
На севере (не в концлагере, конечно) невозможно собраться десяткам тысяч. Северный коллективизм – это коллективизм слаженной артели, бригады, экипажа, где все понимают друг друга с полуслова, готовы друг друга поддержать, но при этом безжалостно элиминируют затесавшегося чужака (знаменитое «с ним в разведку идти нельзя»). Именно этот осознанный коллективизм в наибольшей степени подходит к формулировке де Голля: «Современная цивилизация возможна только как цивилизация единомышленников».
В данном случае русские традиции коллективного действия равноудалены и от Запада, и от Востока.
Северная деловая этика. Легендарными сейчас являются стереотипы отношений русских купцов, которые работали по большей части именно на «севере». Русская деловая этика, основанная на честном слове, ограничении прибылей, бережном отношении к основному капиталу, которым не рискуют в погоне за возможными сверхприбылями – все это естественные следствия северной экономики. Относительная скудость ресурсов не позволяет рисковать, ибо рискуешь не прибылью (которую можно иногда и проиграть), а основой жизнеобеспечения. Честное слово, необходимо, когда вольные люди не обращаются к услугам государства при оформлении сделок. А в этом случае и запись, и слово едины – и то, и то неформально.
Отступления от северной русской деловой этики неизбежно ведут к разорению, к подрыву самовоспроизводства. Нынешнее проникновение южной деловой этики на север обусловлено тем, что с некоторых пор стало возможным подрывать самовоспроизводство не собственного дела, а всего региона и таким образом перекладывать издержки нерациональности чуждой деловой модели на регион, достигая относительного благополучия своего дела.
Раньше в гораздо более давние времена за это убивали. Ибо подобное поведение есть покушение на жизнь всех проживающих в данном регионе. Так как без ресурсов они не просто обеднеют, они вымрут. А на угрозу жизни отвечают адекватно. Но когда адекватные меры противодействия стали невозможными, чуждая деловая этика проникла и на север.
Инновационные традиции. В суровых условиях выжить можно, только используя все возможности, данные человеку. Без ума, инженерных решений, технической смётки здесь не обойтись. Голой силой здесь не справиться. Глупость и неоптимальность («дурная голова рукам покоя не даёт») невозможно будет компенсировать обилием ресурсов. Одна из мудростей русского народа выражается пословицей: «Голь на выдумки хитра». И это шутливое упоминание одного из базовых русских архетипов. Только в русском языке понятие дела н понятие мысли связаны однокоренными словами «мысль», «промысел», «промышленность». Без инноваций северная цивилизация, вопреки расхожим мифам иных политиканствующих «интеллектуалов», невозможна в принципе.
Инновационная активность естественна и органична для северной цивилизации. Очень многие цивилизационные прорывы были разработаны именно на севере, на окраине господствующей «южной» цивилизации, навязанной семитами. Самым ярким примером такого рода является открытие железа, которое было осуществлено «варварами» Средней и Восточной Европы.
Таким образом, предтечей всей современной цивилизации был север. Северный образ жизни, северные требования и северная свобода творчества вывели человечество из средиземноморского тупика бронзовой эры.
Позже на севере не раз случались технологические прорывы, которые означали новый виток в развитии всей цивилизации. Достаточно вспомнить XX век и вклад России и СССР в развитие авиации, а затем космонавтики, ядерной энергетики.
Не вина, а беда севера, что зачастую его инновационные достижения гораздо активнее использовались потом югом. Утверждать на этом основании, что север всегда «только догонял» есть либо заблуждение, либо провокация. Северная цивилизация формировалась тысячелетия, а несколько сот лет правления Романовых, когда Россия действительно несколько раз осуществляла «догоняющую» модернизацию, есть эпизод в развитии севера, пройденный и преодолённый уже к 1950 году, когда СССР стал на равных соревноваться с лидером Запада, США, в военно-технической области.
Подводя итоги сказанному, можно утверждать, что наличие цивилизации севера и соответствующих цнвнлнзационяых традиций в России есть непреложный факт. То, что северная цивилизация не раскрыла и половины своих возможностей, объясняется только субъективными факторами, лежащими в узкой, по сравнению с общецивилизационной, сфере политики и экономики.
Если мы сравним то, о чём мы только что сказали о цивилизации севера и более ранних характеристиках цивилизационных тенденций, заложенных в приледниковье, то мы увидим, что русская северная циви-лизационная традиция – это прямое и непосредственное продолжение традиций приледниковья, эволюционно свойственных всей белой расе.
Вместе с тем, не вызывает сомнений, что воплощение этих цивилизационных традиций у русских происходило крайне неравномерно. Одни тенденции нашли свои последовательное воплощение. Другие выражены достаточно слабо. А в значительном числе случаев вообще произошёл откат к классическим семитским цивилизационным схемам. И это при том, что мы имели все естественные предпосылки для сохранения и развития традиций приледниковья, развития архетипов белой расы.
В то же время наши европейские собратья, наоборот, пусть и в меньшей степени, но подавляющее большинство этих традиций развили и именно на их основе построили свою модель цивилизации, в которой уже на современном уровне воплотили ббльшую часть всех перспективных цивилизационных тенденций, отвечающих природе белого человека.
Разумеется, и у них не обошлось без «семитского реванша». Но до совсем недавнего времени этот реванш был менее губителен для комплексного воплощения цивилизационных идей приледниковья.
Отчего же так произошло? Эту проблему мы рассмотрим в следующем разделе.
2. Генофонд и мемофонд. «Рано, видимо, плевать на королей». Истоки русской силы и истоки русской слабости
У читателя не должно создаваться впечатление, что автор является очень большим поклонником доктрины генетической предопределённости поведения человека. Отнюдь. Мы ни чем не склонны нарушать чувство меры. А потуги иных идеологов все многообразие жизненных позиций сводить к генетике считаем примитивным упрощением и, более того, скрытой формой оправдания собственной лени, а зачастую просто ничтожества.
Сидит такой «ариец», почёсывая брюхо и гордясь «своим генофондом», оправдывает своё бездействие, вызванное иногда ленью, иногда трусостью, а иногда невоспитанностью волевых качеств. Которые, в свою очередь, никакими генами не гарантируются. Эти качества обретаются в процессе преодоления собственных слабостей и внешних вызовов.
Генофонд, конечно же, определяет некую предрасположенность к тому или иному поведению, но не более того.
Курьёзно, но иные коллеги из националистического лагеря и не подозревают, что современная наука в целом во многом решила эту проблему. Потому что господа национальные идеологи почти ничего, кроме работ своих коллег и предшественников, не читают. Да и то не всех. Впрочем, это их проблемы.
