Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
Ведомый твердой рукой сэра Кристофера Гейдта, одного из самых компетентных личных секретарей Королевы, Букингемский дворец превратился в крепкий корабль, который легко шел по обычно опасным водам жизни королевской семьи. Гейдт в прошлом был офицером разведки. «Учтивый и обаятельный, очень почтительный, коротко остриженный – истинный британец в неизменном галстуке в цветах полка, – он при этом производил немного жутковатое впечатление», – отмечал один из его коллег.
Королева всегда предпочитала сильных и молчаливых мужчин. Она привыкла быть единственной женщиной на встречах политических лидеров, никогда не делала выбор по принципу «мы же девочки» и ни разу не нанимала в личные секретари женщину. «Ей нравится компания альфа-самцов», – сказал мне как-то один из ее бывших советников. Особенно она уважала умение Гейдта перейти напрямую к делу. Он серьезно взялся за восстановление разрушенного разоблачением Болланда доверия между разными филиалами Фирмы и раз в неделю собирал секретарей Букингемского дворца, Кларенс-хауса и Кенсингтонского дворца на встречу особой важности. До него эти три дома функционировали сами по себе. Также Гейдт следил за тем, чтобы принц Чарльз всегда был в курсе происходящего: это позволяло удовлетворить его растущие амбиции. При поддержке Эдварда Янга, своего заместителя, Гейдт спланировал и организовал идеальный государственный визит Королевы в независимую Ирландскую республику, прошедший без сучка и задоринки.
Трудно переоценить историческую и дипломатическую важность государственного визита монарха в страну, где так долго таили злобу на Корону. Елизавета одновременно радовалась этой возможности и переживала из-за нее, прекрасно понимая, какой пласт дипломатической работы ей предшествовал и насколько символичным будет ее присутствие в Республике. Последним британским королем, побывавшим там, был Георг V, причем тогда, в 1911 году, он сделал это, еще будучи правителем этих территорий. Ни Елизавета II, ни ее отец, Георг VI, ни разу не посещали Республику Ирландия после обретения этими землями независимости. Так называемая Смута[64] унесла жизни больше 3500 человек, включая 13 ирландских протестующих, которые были жестоко расстреляны британскими военными в 1972 году. Этот день вошел в историю восстания как Кровавое воскресенье. В ответ ирландцы забросали бутылками с зажигательной смесью посольство Великобритании в Дублине. Они оставили на ступеньках посольства три фальшивых гроба, задрапированных черной тканью, а еще подожгли два флага Британии и куклу-манекен, олицетворяющую английского солдата.
Смута беспокоила Елизавету не только потому, что она была королевой. В августе 1979 года боевики ИРА подготовили теракт, в котором погиб человек, воплощавший для них британский истеблишмент, – лорд Маунтбеттен, дальний родственник Королевы и отставной начальник штаба обороны Великобритании. Атака боевиков стоила жизни не только ему, но и его четырнадцатилетнему внуку и еще двум людям, присоединившимся к ним на отдыхе в замке Классибон, летней резиденции семьи. Когда лорд Маунтбеттен и его сопровождающие вышли порыбачить на яхте в залив Донегол, террористы привели в действие взрывное устройство, которое оставили на борту накануне ночью. «Вот лодка есть, а вот ее больше нет, только плавает на поверхности множество щепок», – рассказывал мне один из свидетелей происшествия.
В 1998 году было заключено Соглашение Страстной пятницы[65], потребовавшее немало усилий со стороны Тони Блэра и Билла Клинтона, но и после этого Королева не находила в себе сил посетить Ирландию: переживания были еще свежи. Первым шагом к пониманию стал долгожданный отчет Сэвилла, выпущенный в 2010 году. В нем приводились доказательства того, что жертвы Кровавого воскресенья были не вооружены и невиновны, а солдаты британской армии открыли по ним огонь без предупреждения. В день публикации отчета Дэвид Кэмерон, новый премьер-министр из тори, вышел к Палате общин и официально извинился за произошедшее, заявив, что те убийства «были неоправданными и непростительными».
С политической точки зрения сцена была обставлена так, чтобы Королева могла лично воспользоваться преимуществами ослабления конфликта. Ветреным утром 17 мая 2011 года королевский самолет совершил посадку на авиабазе Кейсмент неподалеку от Дублина. Ее величество вышла на летное поле в изумрудном пальто и шляпе, подчеркнуто отдавая дань любимому цвету принимающей стороны. Даже выбор аэропорта был продиктован желанием подчеркнуть мирные намерения. Роджер Кейсмент был одним из лидеров восстания 1916 года, того самого, которое стало началом Войны за независимость Ирландии. Спустившись с трапа, Елизавета отправилась прямиком в резиденцию президента Республики Ирландия, где поставила свою витиеватую царственную подпись в журнале регистраций как Елизавета R.
Передвигаться по стране она должна была в зеленом как трилистник[66] Bentley, который британское правительство переправило через Ирландское море специально по случаю ее поездки. На улицах Дублина дежурило около 8000 полицейских. Индикатором того, чем мог закончиться этот визит, стало самодельное взрывное устройство из обрезка трубы, спрятанное в оставленной на автобусной остановке сумке. Ситуация накалялась: в Ирландию вот-вот должны были прибыть также президент и первая леди США – Барак и Мишель Обама. Их ожидали через неделю. Во дворце опасались, что экономический потенциал Америки может затмить исторический для Британии момент, но супругам Обама пришлось резко сократить поездку: один из вулканов Исландии начал выбрасывать в атмосферу облака черного пепла, грозившие задержать борт № 1. (Говорят, застегнутая на все пуговицы передовая команда дворца не смогла удержаться от тихого злорадства, заметив, как застрял на пандусе и не смог выехать из посольства США в Дублине президентский Cadillac, получивший за свою защищенность прозвище Зверь.)
На протяжении трех исторических дней Королева всячески демонстрировала свое расположение, разве что камень Бларни[67] целовать не стала. Она посетила музей пива Guinness, где разливают идеальные пинты, и Тринити-колледж, где хранится древняя Келлская книга, написанная от руки, поднялась на скалу Кашел в графстве Типперэри[68] и улыбалась танцорам ирландских танцев на протяжении всего их громкого выступления. Затем Ее величество присоединилась к ним на сцене – зал, в котором было не меньше 2000 зрителей, встретил этот шаг пятиминутными стоячими овациями, свистом и криками. Возлагая венок у посвященного погибшим в борьбе за независимость Ирландии монумента в Саду памяти, Елизавета преклонила голову. Во время этой церемонии оркестр ирландской армии исполнял гимн «Боже, храни королеву». Еще десять лет назад эту сцену невозможно было себе даже вообразить, поскольку о том, чтобы хранить королеву, ирландцы думали тогда в последнюю очередь. «Нам казалось, для многих людей это будет странное, утомительное и подозрительное мероприятие», – поделился со мной ведущий и писатель Эндрю Марр. Однако, когда визит Королевы подходил к концу, ирландцы встречали ее с таким энтузиазмом, что служба охраны расслабилась и позволила тысячам радостных людей бродить по улицам города Корк. Елизавета настояла на нарушении собственного протокола и пешком вышла поприветствовать их. «Они столпились вокруг, словно перед ними была Бейонсе», – рассказывал мне один из ее помощников. На Английском рынке Королева разговорилась с остроумным ирландским рыбаком Патом О'Коннеллом. Эта беседа произвела на нее такое впечатление, что Пат позже получил приглашение в Букингемский дворец.
Лорд Донохью, пэр лейбористской партии, рассказывал мне, что больше всего его ирландских друзей впечатлил визит Королевы на стадион гэльских игр «Кроук-парк», где в 1920 году солдаты британской армии открыли стрельбу. Тогда погибли 14 зрителей и капитан команды «Типперэри» Майкл Хоган, получивший пулю в спину. «Кроук-парк» стал настолько ярким символом британского угнетения, что визит Королевы на место этих событий был, по словам, Донохью, шагом «политически очень смелым, на грани. Так она [Елизавета] продемонстрировала острое понимание исторического момента».
На стадион Королеву сопровождали Мэри Макэлис, президент Ирландии, и Кристи Куни, президент Ассоциации гэльских спортивных игр. Когда они спустились на поле и повернулись к трибунам, Куни сказал: «Этот стадион носит имя Майкла Хогана, мэм. Он был убит недалеко от места, где вы сейчас стоите».
«На секунду мне показалось, что Королева сейчас расплачется, – рассказывала мне Макэлис. – Она тихо ответила: "Я знаю, знаю"».
Президент настояла на том, чтобы при посещении «Кроук-парка» присутствовали представители ольстерской лоялистской военизированной группировки и республиканцы. Сотрудники отдела по обеспечению безопасности
