Пегас - Лоран Ришар
Мы спросили Клаудио, стоит ли Хорхе поменять телефон, и он ответил, что это, вероятно, хорошая идея, но вряд ли решит проблему. Клиенты NSO могут с тем же успехом заразить новый iPhone.
Сандрин сразу же связалась с коллегой Хорхе в Мексике и попросила передать ему сообщение: Хорхе нужно заменить телефон, а также немедленно выйти и не выходить на связь с проектом "Картель". Мы не могли объяснить Хорхе, почему именно это необходимо, но он должен был нам поверить. Мы свяжемся с ним, как только у нас появится новый и безопасный способ связи.
Когда мы с Сандрин расстались с Клаудио и Дончей и начали готовиться к долгому путешествию домой, перед нами встали два больших вопроса:
Как мы могли сделать эту историю? И как мы могли этого не сделать?
Глава 2. Я рассчитываю, что ты закончишь его
Лоран
Через несколько дней после возвращения в Париж мы с Сандрин собрали членов нашего небольшого штаба, чтобы проинформировать их о нашей поездке в Берлин. Первым делом я подчеркнул, что все присутствующие должны быть связаны торжественным обещанием. Никто за пределами "Запретных историй" не должен знать ничего о том, что мы собирались сказать. Я знал об этом искушении по личному опыту: когда появляется такая большая история, человеческая природа такова, что хочется довериться нескольким близким коллегам, супругу или самому близкому другу - людям, которым, как известно, можно доверять. В данном случае доверие было роскошью, которую мы не могли себе позволить. Мы, как и команда Клаудио из Security Lab, понимали, что если существование списка будет разглашено, проект закончится, не успев начаться. Источник рисковал жизнью и здоровьем, и если бы он почувствовал себя незащищенным, наш доступ к списку был бы закрыт.
"Вы можете выпить с друзьями, и после четырех кружек пива у вас возникнет соблазн рассказать им о потрясающей истории, над которой вы работаете", - сказал я им. "Не надо. Вы не можете рассказать об этом своей семье, человеку, с которым живете, лучшему другу. Никому. На карту поставлены жизни людей".
Затем я рассказал им о том, что мы с Сандрин узнали в Берлине. Начав объяснять природу утечки и предстоящую нам работу, я помнил о том, что это расследование может оказаться одновременно сложным и опасным и, возможно, станет непосильным бременем для группы молодых репортеров, по уши погруженных в проект "Мексика". За короткое время мы создали очень способную команду, но это новое дело должно было испытать всех присутствующих в этой комнате, как никогда раньше. Я также знал, что пока я размышлял над общей картиной, Сандрин обдумывала, как организовать работу над этим новым проектом таким образом, чтобы у нас было больше шансов на успех: Кто из членов команды лучше всего подходит для выполнения различных задач, стоящих перед нами? На кого мы могли бы рассчитывать, классифицируя собранные цифры и информацию в наборы данных, выявляющие новые и интересные закономерности? Кто мог бы убедить настороженных жертв предоставить нам полный доступ ко всем личным данным в их мобильных телефонах? Кто мог бы помочь нащупать нить совершенно новой истории в месте, где они никогда не бывали?
Рассказывая основные факты об утечке информации, НСО и удивительном количестве частных лиц, отобранных для слежки, я одновременно изучал лица в комнате - , гадая, каким будет наше совместное будущее. Не считая меня и Сандрин, наша основная группа репортеров состояла всего из пяти человек, возраст которых варьировался от двадцати трех до тридцати одного года. Все они владели несколькими языками или, по крайней мере, двумя. Все они были умны и энтузиасты до мозга костей, но очень разные по стилю и поведению. Их личности и способности дополняли друг друга, и группа уже доказала, что превосходит сумму своих частей.
Некоторые, как двадцатитрехлетняя Палома де Динешин, обладали природным умением разговаривать с людьми, заставляя источники открываться им; другие обладали гением выкапывать информацию из самых глубоких недр Интернета. Одри Тревер, например, только что открыла для нас новое направление в проекте "Картель", обнаружив базу данных, в которой хранились записи о поставках химических веществ из Китая и других стран в Мексику. Я всегда вспоминаю Одри, как она, нахмурив брови, смотрит на экран в притягательном сиянии компьютерного терминала.
Финеас Рюкерт был американцем из Бруклина, изучавшим Латинскую Америку во Франции. Он был убежденным интернационалистом с безграничным любопытством к миру, что делало его ключевой фигурой для "Запретных историй". Сандрин была уверена, что мы можем отправить Финеаса в Латинскую Америку, Восточную Европу, на Ближний Восток или в Индию, и он погрузится в местную культуру и обычаи, заведет дружбу и источники и вообще будет хорошим послом нашей миссии.
Старшим в команде был тридцатиоднолетний Артур Буварт, уже состоявшийся репортер и режиссер документальных фильмов. Он работал над первыми крупными расследовательскими проектами Forbidden Stories до того, как Сандрин стала нашим главным редактором. Моя личная связь с Артуром была, пожалуй, глубже, чем с кем-либо еще в этой комнате. Впервые мы работали вместе почти десять лет назад, когда он был молодым стажером в парижской телекомпании Premières Lignes. Мы были вместе в один из самых травматичных дней, с которыми сталкивался каждый из нас, и от которых никто из нас так и не смог полностью оправиться.
Если мы с Сандрин и считали кого-то клеем для этой команды, то это была Сесиль Шилис-Галлего, которая пришла в Forbidden Stories в 2018 году, став одним из моих первых сотрудников. Сесиль пришла в Forbidden Stories со степенью магистра журналистики Колумбийского университета и знаниями в области сбора данных и использования цифровых инструментов, таких как алгоритмы обнаружения мошенничества. Еще не достигнув двадцати лет, она уже участвовала в крупнейших международных расследованиях предыдущих пяти лет, включая Implant Files, Paradise Papers и (самое крупное из них) Panama Papers.
Она также пришла к нам как убежденный защитник окружающей среды, причем бескомпромиссный. У Сесиль, возможно, был один из самых маленьких энергетических следов на Западе. У нее дома не было ни холодильника, ни Wi-Fi. Она отказывалась путешествовать на самолетах и поездах.
Сесиль постепенно стала погодой в нашем офисе, и обычно она была солнечной и приятной. Если намечался день рождения, юбилей или большое достижение, Сесиль приносила торт, свечи и праздничные украшения. Ее настойчивое стремление к личной доброте заражало наш маленький офис, как и ее чувство юмора. "Это будет
