Искры. Подпольные историки Китая и их битва за будущее - Ian Johnson
Она также искала другие способы самовыражения. Академические книги были важны, но в Китае были более насущные проблемы. Вернувшись в Китай, она обратила внимание на документальные фильмы режиссера Ху Цзе ( ), важнейшей фигуры в движении за подпольную историю, с которым мы еще встретимся в следующих главах.
Для Аи и многих других кинематографистов цифровые камеры стали поворотным моментом. В прошлые годы единственным способом снять фильм было использование дорогих камер размером со шлакоблок, которые требовали крепких плеч и громоздких штативов. Проявлять пленку можно было только на государственных студиях. А показать продукт можно было только в государственных кинотеатрах или на государственном телевидении.
Цифровые технологии сделали фотоаппараты маленькими и доступными. Даже дешевые камеры оснащались программным обеспечением для стабилизации изображения, что позволяло легко делать устойчивые кадры. Новое оборудование было похоже на то, что может быть у туриста. Файлы можно было переносить прямо на ноутбук и там редактировать. Их можно было показывать на компьютере, передавать с помощью флешки, передавать через файлообменники или загружать на иностранные сайты, доступные с помощью легкодоступного программного обеспечения для виртуальных частных сетей (VPN). В 2004 году Ай помогла Ху снять на видео выступление одного из ее классов с "Монологами вагины" и быстро освоила работу с камерой. В том же году она начала снимать свои собственные фильмы.
Другими ее учителями были гиганты мирового кино. Во время учебы в США она регулярно рылась в университетской библиотеке, просматривая по два-три фильма в день до глубокой ночи. Теперь она смотрела кино с определенной целью. В течение десяти лет в 2000-х годах китайские уличные рынки были наводнены дешевыми DVD-дисками, на которых часто были представлены бокс-сеты с работами великих мировых кинематографистов. Она смотрела Клауса Ланцмана и его фильмы о Холокосте, французских режиссеров новой волны, таких как Годар и Трюффо, и японского режиссера Ясудзиро Одзу. "Я была без ума от классических фильмов и училась у всех них", - сказала она мн.
В отличие от Ху, который в основном не участвует в своих фильмах, Ай вставляет себя в свои работы. Снимая фильм об убитой девушке по имени Хуан Цзин, она пригласила мать девушки в кампус для выступления и присоединилась к лоббистским группам, добивающимся проведения правительственного расследования.
Вскоре она снимала по фильму каждые шесть-двенадцать месяцев, проводя интенсивные съемки в полевых условиях и редактируя их у себя дома в Гуанчжоу или Ухане, где она проводила время, ухаживая за своими стареющими родителями. На сайте она сняла фильмы о землетрясении в Вэньчуане в 2008 году, унесшем жизни шестидесяти тысяч человек, об эпидемии ВИЧ в провинции Хэнань и о местных усилиях по развитию демократии на низовом уровне. К 2014 году, когда она приехала в коридор Хекси, на ее счету было около двух десятков фильмов.
Многие годы она слышала о Цзябяньгоу и считала, что выживших нужно записать до их смерти. Но она не зацикливалась на прошлом. Фильм документирует исторические события, многие из которых неизвестны широкой публике, но в центре его внимания - их наследие. Драматическое напряжение вращается вокруг попыток установить памятник жертвам лагеря. И хотя в фильме раскрывается поразительная информация, некоторые из которой никогда ранее не фиксировались, ее в основном интересует ее актуальность сегодня.
"Мой фильм начинается с настоящего, а не с прошлого", - сказала она мне. "Почему эти люди ставят себе памятники и почему они думают, что их нельзя забыть?"
В 1957 году коммунисты Китая находились у власти восемь лет и уже успели оставить глубокий след в обществе. Победив правящую партию Гоминьдан в четырехлетней гражданской войне, они впервые за поколение объединили страну . Партия ликвидировала иностранные анклавы, за исключением колоний Гонконг и Макао. Под ее руководством Китай до конца сражался с Соединенными Штатами в Корейской войне. Он перераспределил землю среди фермеров. Он предоставил женщинам право выходить замуж за того, кого они выберут. Он инициировал программы по распространению грамотности. И начал проводить политику индустриализации по советскому образцу, строя сталелитейные заводы, железные дороги и мосты.
В основе этих достижений лежал один общий знаменатель: безудержная государственная власть. При Мао коммунисты все видели в терминах жестокой борьбы, что отчасти было следствием идеологии Маркса, но также и их собственной истории бесконечных сражений, чисток и путчей. Мао нужны были враги. Одной из удобных групп были помещики. Несмотря на то, что большинство из них были мелкими фермерами с несколькими акрами земли, их карикатурно изображали как кровожадных капиталистов. Государство направило рабочие команды для разжигания гнева против них. Многих осуждали на показательных процессах, избивали, пытали, унижали и убивали - некоторых заживо закапывали в землю, которой они, как утверждалось, владели несправедливо.
Государство также объявило "суеверной" огромную часть китайской религиозной жизни. Были запрещены гадалки, странствующие монахи и другие люди, которые на протяжении веков были частью религиозного ландшафта страны. Наряду с проститутками и наркоманами, религиозные деятели были отправлены в трудовые лагеря, чтобы переродиться в новых коммунистических мужчин и женщин. Предприятия были национализированы, как и частная собственность: все сельскохозяйственные угодья и залежные земли, горы и реки, ущелья и пастбища, пустыни и леса - каждый квадратный дюйм огромной территории Китая теперь принадлежал государству. На этом раннем этапе коммунистического правления, который часто рассматривают как золотой век перед грядущим великим насилием, санкционированные государством нападения уже унесли до 2 миллионов жизней.
Затем список врагов Мао расширился и включил в себя некоторых из самых преданных членов самой Коммунистической партии. Экономика развивалась стремительно, но недостаточно быстро для Мао. Он решил, что Китаю нужна встряска, и заявил, что именно его собственная партия сдерживает развитие событий. Мао и раньше руководил чистками, но в этот раз они не были направлены против конкретного человека, клики или фракции. Вместо этого Мао посчитал, что весь правящий аппарат необходимо потрясти до основания.
Поэтому в 1956 году он начал политическое движение под названием "Кампания ста цветов". В ее основе лежало изречение Конфуция: "Пусть расцветают сто цветов, пусть спорят сто школ мысли"; другими словами, дайте людям возможность говорить и спорить. Некоторые люди были осторожны и только хвалили партию, но многие тысячи высказали свои опасения. В подавляющем большинстве случаев их критика была конструктивной. Одни говорили, что правительству следует чаще советоваться с народом. Другие говорили, что чиновники слишком забюрократизированы. Один человек сказал, что Китаем должна
