Искры. Подпольные историки Китая и их битва за будущее - Ian Johnson
Кампания вышла на новый уровень в середине 2010-х годов, когда начали исчезать издатели и книготорговцы, живущие в Гонконге. Первым исчез 72-летний издатель Иу Мантин, после короткого визита через границу в 2013 году. Издательство Иу "Морнинг Белл Пресс" публиковало либеральных мыслителей и писателей и собиралось выпустить критическую биографию Си Цзиньпина, написанную эссеистом Юй Цзе. В следующем году Иу был приговорен к десяти годам лишения свободы.
За этим драконовским наказанием последовала серия задержаний и похищений. В 2014 году во время визита в Шэньчжэнь были арестованы два гонконгских журналиста, которые вели журналы о политических событиях и подвергали сомнению приход Си к власти. Пробыв под стражей более года, оба признали себя виновными в ведении незаконного бизнеса и распространении журналов для связей на материке.
Самым громким стало дело пяти человек, связанных с издательством Mighty Current Publishing и его книжным магазином Causeway Bay Books. Китайские агенты похитили их, перевезли через границу и заставили дать признательные показания. Все пятеро дали признательные показания по национальному телевидению. Одним из них был Гуй Минхай, гражданин Швеции, похищенный из своей квартиры в Таиланде. В 2020 году Гуй был приговорен к 10 годам тюрьмы после того, как его судили за "предоставление разведывательной информации за границей".
Мысли правительства можно увидеть в том, как китайские СМИ описали книжный магазин как угрозу национальной безопасности. Одна из официальных партийных газет заявила, что магазин "выживает, создавая проблемы в материковом обществе". Он воспользовался большим количеством жителей материка, въезжающих в Гонконг и покидающих его после передачи власти, и стал заметным источником "запрещенных книг" на материк. Следует сказать, что он замаскированно вмешивается в дела материка и наносит ущерб основным интересам материка по поддержанию гармонии и стабильности."
До 2020 года результатом этих мер была в основном самоцензура. Публикации были рискованными, но законными. Но новый закон о национальной безопасности означает, что теперь это незаконно.
Под давлением оказались и университеты. Особенно сложным оказался Центр обслуживания университетов Китайского университета Гонконга - мекка для подпольных историков материка. Университет, по сути, ликвидировал центр, но оставил его книги в виде отдельной коллекции в библиотеке. Выступления, форумы и независимые исследовательские проекты были прекращены. Особенно сложной проблемой стал Архив народной истории. Его коллекция, состоящая из сотен интервью и статей, включала мемуары и воспоминания некоторых из самых известных представителей китайской общественной интеллигенции. В 2022 году университет объявил, что больше не будет обслуживать этот сайт, и появилась перспектива, что его могут отключить в любой момент.
Перед издателями встал более конкретный вопрос: что делать с тысячами выпущенных ими книг. Даже если книги были запрещены, многие из них все еще оставались на складах. Неожиданно стало ясно, что эти книги придется перерабатывать.
Память: Утраченные хранилища
В феврале 2022 года друг прислал мне срочное сообщение через зашифрованное приложение для обмена сообщениями. Это был Бао Пу, один из самых известных в городе издателей неофициальных историй. В свое время его издательство New Century Press регулярно публиковало мемуары самых известных китайских диссидентов, мыслителей и активистов, а также фотокниги и сборники официальных документов, опровергающие правительственные версии ключевых событий. С 2019 года ему было трудно публиковаться, в том числе потому, что типографии боялись прикасаться к его рукописям. Он пробовал печатать на Тайване и отправлять книги в Гонконг, но на таможне возникали проблемы. После принятия нового Закона о национальной безопасности в 2020 году он практически сдался и задумался о новых проектах, а возможно, и о переезде за границу.
Теперь возникла более насущная проблема: склады, где он и другие издатели хранили свои книги, требовали освободить их от запасов. Названия книг были настолько чувствительны, что даже их хранение стало потенциальным нарушением закона. Владельцы складов выдвинули ультиматум: немедленно вывезти книги, иначе все они будут уничтожены. Бао Пу прислал мне фотографию, чтобы показать масштаб проблемы. На длинных металлических книжных полках хранились тысячи книг. Все они должны были уйти.
Его просьба была простой, но срочной: не мог бы я принять партию книг - немедленно? За доставку заплатит местный предприниматель, так что стоимость не имела значения. Главное, чтобы они нашли достойный дом. У меня были контакты с исследовательскими библиотеками; не мог бы я помочь?
Я сразу же согласился. Шесть недель спустя мой офис был заполнен 380 запрещенными книгами - примерно по пять экземпляров каждой из 79 книг, посвященных самым разным темам: от политических реформ и мемуаров до рассказов о голоде и любовных историй семей, подвергшихся политическому преследованию. Мы с моей коллегой Кэти быстро распаковали их и расставили на новых полках, которые мы заказали по этому случаю.
Сидящие рядышком книги красноречиво свидетельствовали о несметных часах, проведенных китайцами в попытках самостоятельно разобраться в своей стране. Они были написаны людьми, работавшими в основном в свободное от работы время, по ночам, после многих лет, проведенных в тюрьме, иногда в изгнании, а иногда в квартире под круглосуточным наблюдением. Они документировали, строили догадки, размышляли и писали, как могли. Денег на это не было, но они чувствовали себя обязанными изложить словами проблемы, с которыми столкнулась их страна.
Когда говорят о гонконгских политических книгах, некоторые обращают внимание на горстку пикантных публикаций о жене Си Цзиньпина или любовницах Цзян Цзэминя, но это всегда были исключения. Большинство же всегда были ценными мемуарами, попытками проанализировать Китай или рассказать о запретной истории. Некоторые из них были написаны бывшими высокопоставленными политическими советниками. Другие были написаны относительно простыми учителями или студентами, оказавшимися во власти политических потрясений. Это были те книги, которые в любом открытом обществе являются частью нормального политического дискурса - книги, которые должны были быть представлены в книжном обзоре выходного дня или в телевизионном ток-шоу.
Некоторые из них пронзительны, как, например, "Моя жизнь в тюрьме" Цзян Цишэна, рассказ видного участника студенческих демонстраций 1989 года и впоследствии активиста-ветерана. Как и многие другие
