Пегас - Лоран Ришар
"Именно в этом, на мой взгляд, и заключается главная заслуга Хадиджи", - согласилась Миранда. Миранда работала в OCCRP с 2006 года и руководила освещением событий на Кавказе. Она была одним из тех журналистов, которые подхватили репортажи Хадиджи и следили за тем, чтобы ее истории продолжали рассказывать, даже когда Хадиджа была заблокирована азербайджанским правительством. "Она всегда на вечеринках. Я имею в виду, что это у нее в крови. У нее очень сильный дух дружбы".
"Она много работает, но при этом веселится, веселится, веселится", - вспоминал Пол. "И если честно, я никогда не видел ее злой, Хадиджа. Я видел ее немного расстроенной, когда она обсуждала что-то серьезное, но никогда не злилась".
На следующий день, когда все перешли к делам, все согласились с тем, что торжественный ужин по случаю приезда удался на славу. Однако Хадиджа начала встречу с извинений: "Моя сестра сказала мне вчера вечером, что я не дала никому поесть. Я говорила без умолку. А люди были так вежливы".
"Мы ели", - настаивал Пол. "И было много очень хороших историй".
"Кто-то должен остановить меня, когда я так много говорю".
Маленькая группа недолго шутила, потому что наконец-то, когда Хадиджа благополучно выбралась из Азербайджана, Пол и Миранда, а также их коллега-редактор в OCCRP Дрю Салливан смогли рассказать своему давнему коллеге о проекте "Пегас". "Так что я могу рассказать вам и раскрыть тайну ", - сказала Миранда Хадидже. "Ты знаешь NSO? Израильская компания, которая продает программное обеспечение для слежки".
"Хорошо, - ответила Хадиджа, немного озадаченная.
Миранда рассказала об утечке и списке, а также о том, что более тысячи отобранных находились в Азербайджане. Хадиджа была в числе избранных, сказала Миранда, и велика вероятность, что ее телефон был взломан шпионской программой Pegasus. Ее адвокат также был в этих данных. "Все происходит в фоновом режиме, и вы даже не подозреваете, что заражены", - сказала ей Миранда. "И когда вы заражены, она передает ваши сообщения, ваши изображения, все, что происходило на вашем телефоне. Так что это очень, очень опасно, потому что вы не знаете, и это позволяет правительству или тому, кто является клиентом, по сути, получить все из телефона человека".
"И продавать его можно по закону?" спросила Хадиджа.
"Да".
Хадиджа сразу же согласилась, чтобы Миранда сделала резервные копии двух ее айфонов и загрузила их для анализа Клаудио и Дончи на предмет наличия инфекции. Она была рада услышать, что результаты будут готовы на следующий день. Хадиджа призналась, что шокирована количеством азербайджанцев, отобранных для возможного заражения "Пегасом" ("пустая трата государственных денег", - сказала она), но ее собственное присутствие в списке не стало большим сюрпризом. Она была бы больше удивлена, если бы ее не было в этом списке.
Основная трудность в жизни Хадиджи Исмайловой, из-за которой она попала в этот список, заключается в том, что она и президент Азербайджана Ильхам Алиев мало в чем сходятся, и меньше всего они сходятся в вопросе о Хадидже Исмайловой. По мнению президента Алиева, Хадиджа, как он заявил Госдепартаменту США еще в 2009 году, была "врагом правительства" и угрозой стабильности в Азербайджане. Хадиджа смотрит на вещи по-другому.
Хадиджа Исмаилова может точно сказать, когда до нее впервые дошло, что официальная точка зрения правительства не всегда совпадает с истиной, а значит, и с ее собственным мнением. Ей было десять лет, она сидела дома в Баку, тогдашней столице Советской Социалистической Республики, и наблюдала за своими родителями в момент накала страстей. Они смотрели в прямом эфире футбольный матч между Советским Союзом и Турцией. Родители Хадиджи были образованными и успешными профессионалами, оба инженеры. Ее мать оставила работу, чтобы остаться дома с детьми, а отец занял высокий пост в Министерстве энергетики в Баку.
Если ее отец и урвал кусок барышей, доступных любому беспринципному чиновнику в самом важном и прибыльном советском министерстве в Азербайджане, то это было трудно заметить. У семьи был комфортабельный коттедж на берегу, и она с братьями и сестрами проводила лето, купаясь в Каспийском море. Но, как и почти все азербайджанские семьи середины 1980-х годов, Исмаиловы зависели от небольших государственных пособий, гарантирующих снабжение семьи маслом, мясом, молоком, сахаром и другими основными продуктами питания. Хадиджа, вместе с имеющимся контингентом братьев и сестер, часто насильно отправлялась матерью за продуктами. Вероятно, маме нужна была компания, потому что она могла простоять в очереди четыре часа. Хадиджа считает, что примерно половину своего бодрствования она провела в очереди на рынке.
До десяти лет Хадиджа воспринимала такие трудные вылазки как проявление глубокого патриотизма. Это была жертва во имя великой цели, такая жертва, на которую западные люди были слишком слабы. Именно такая жертва обеспечила бы в конечном итоге победу СССР в холодной войне. Хадидже нравилось писать стихи о славе своей империи, Советского Союза. Она была очень преданной юной патриоткой.
И вот она смотрит футбольный матч с родителями в уединении их собственного дома, СССР против Турции, а ее мать и отец болеют... за Турцию. Юная Хадиджа была потрясена. Азербайджанцы должны были гордиться тем, что являются членами Союза Советских Социалистических Республик. Почему же ее родители болеют за Турцию? спросила она свою маму, которая перестала радоваться, чтобы объяснить. По ее словам, Турция была их братской страной, а Исмаиловы, как и большинство азербайджанских семей, были турецкого происхождения. Но подождите-ка, - удивилась Хадиджа, - разве Россия не является нашей братской страной? Этому ее учили в школе. Мама Хадиджи продолжала рассказывать. Она говорила, что сначала русские оккупировали Азербайджан, а теперь мы вроде как оккупированы Советским Союзом. Отец Хадиджи вступил в разговор с предостережением, которое оказалось не менее шокирующим. "Не говорите ей таких вещей", - предупредил он. "Она пойдет и скажет что-нибудь в школе, и тогда нас начнут преследовать. Это будет проблемой".
Хадиджа очень внезапно и очень неожиданно узнала несколько серьезных неофициальных истин. Она до сих пор смеется, когда рассказывает о том моменте, когда с ее десятилетних глаз упала чешуя. "Я узнала, что советская империя на самом деле была российской и что мы были оккупированы", - говорит она. "Я узнала о нашем тюркском происхождении. Я узнала о цензуре и угнетении в нашей стране. И все это за десять минут. До этого я писала стихи о холодной войне и Ленине. До
