Война в вишневом саду - Онур Синан Гюзалтан
Вскоре перед отелем останавливается автобус, который кажется не очень новым. На нем огромными буквами написано «ПРЕССА». Работники Минобороны приглашают участников делегации пройти на улицу и сесть в автобус. Отличить сопровождающих нас солдат можно по военной форме или черной футболке с буквой «Z». Тех из них, кто одет в штатское, выдает манера держаться и действовать.
Толпа из вестибюля перешла на тротуар. Пока одни укладывают чемоданы и оборудование, другие курят. Облако дыма поднимается к подсвеченному луной небу.
Вскоре все занимают свои места. Один из сопровождающих проверяет, кто из делегатов прибыл, а кто нет. Больше всего французов и белорусов, но также есть итальянцы, американцы, сербы, японцы, голландцы и россияне.
После того как все расселись, в передней части автобуса встает военный лет сорока пяти, с небольшим животом, он начинает рассказывать о предстоящей поездке. Другой военный, сидящий в середине автобуса и чем-то напоминающий бухгалтера, переводит его речь на английский:
– Добро пожаловать. О специальной военной операции, которую проводит Россия, много написано в СМИ. Мы бы хотели, чтобы вы увидели регион и то, что там происходит, своими глазами. Вы можете свободно разговаривать с людьми, фотографировать и гулять по тем местам, которые мы посетим, но при условии соблюдения правил безопасности. Вы можете записывать, что хотите. По соображениям безопасности предварительная информация о нашем маршруте и остановках предоставлена не будет. Счастливого пути!
Когда речь заканчивается, водитель поворачивает ключ зажигания. Время 01:00.
Через некоторое время городские огни остаются позади. На тех участках дороги, которые освещают фары автобуса, то есть немного впереди и позади него, виднеются бронемашины с установленными на них пулеметами. Они сопровождают автобус. Мы съезжаем с главной дороги и движемся по более узким улочкам. Вдоль этих улочек стоят одноэтажные дома с садами. На окнах стоят всевозможные цветы…
Спустя несколько часов автобус замедляется. Мы останавливаемся перед одноэтажным зданием, напоминающем остановку. Мы там, где раньше находился контрольно-пропускной пункт на российско-украинской границе.
Нам предлагают выйти из автобуса и взять свои вещи. Машина поворачивает к проходу. Мы же проходим через железные турникеты. Члены делегации молчат и внимательно смотрят друг на друга, чтобы понять, кто есть кто.
Я некоторое время жду снаружи. Очередь продвигается, и я вхожу в одноэтажное здание. Внутри практически ничего нет, только две складные стойки, где проверяют паспорта, стол позади них, автомат с напитками да несколько стульев. Нас пара десятков, и мы вынуждены тесниться в узком пространстве. Вокруг, кроме нас, никого. За одной из стоек работает крупный мужчина в военной форме, за другой – женщина в штатском. За столом, который стоит прямо позади них, смешанная группа из военных и гражданских изучает лежащие перед ними документы.
После долгого ожидания очередь доходит до меня. Служащий за стойкой даже не поднимает глаз и, хотя перед ним стоит компьютер, записывает все от руки, по старинке. Он берет у меня миграционную карту, которую мне дали при въезде в Россию и которую настойчиво просили не терять. Это значит, что я покидаю Россию легально. Но так как в мой паспорт не ставят никакого штампа, я как будто бы въезжаю в неизвестную страну.
Теперь мы стоим по ту сторону двери. Я закуриваю сигарету и начинаю разговор с журналистом, который, как я выяснил, итальянец. Вскоре рядом с нами появляется автобус. Мы снова загружаем вещи и занимаем свои места. Понемногу рассветает. Окрестности окутывает волшебный сумеречный цвет. Военные с натянутыми до глаз балаклавами стоят около пулеметов на бронетехнике, охраняющей нас.
На месте водителя оказывается полностью экипированный военный. Он резко говорит:
– Это не туристическая поездка, поэтому мы хотим, чтобы вы строго соблюдали правила. Это также не поездка на фронт. Те, кто ожидает чего-то подобного, может выйти из автобуса. Есть вероятность обстрела украинской артиллерией, поэтому дорога займет больше времени. Только вчера в результате обстрела погибли двадцать два мирных жителя. Там, куда мы поедем, вы не должны никуда расходиться: вокруг могут быть мины-лепестки. В опасных районах солдаты будут образовывать вокруг вас кольцо. Вы можете ходить в пределах кольца. Но никогда не пытайтесь выходить за него. В противном случае вы подвергнете опасности не только свою жизнь, но и жизни окружающих. Если вы услышите приближающийся издалека свист, вы должны ждать моей команды. Когда я говорю «лежать», все должны лечь. Вы должны закрыть уши и кричать во все горло. Под вашими креслами находятся каски и бронежилеты, которые вы должны надеть в случае опасности. Мы сообщим вам о возможной опасности. Если вы будете следовать правилам, все мы вернемся домой в целости и сохранности. Счастливого пути!
Военный кивает нам и направляется к стоящей впереди бронемашине. Водитель автобуса поворачивает ключ зажигания. Наш старый, но кажущийся прочным автобус вновь отправляется в путь. Справа и слева от грунтовой дороги, по которой мы едем, нет ничего, кроме пустых равнин.
Один из пассажиров приоткрывает люк в крыше автобуса. Внутрь проникает прохладный воздух, смешанный со свежим запахом земли. Сумерки медленно рассеиваются – наступает день. Дарья Дугина, которая через несколько месяцев погибнет в своей машине под Москвой из-за взрыва бомбы, улыбается на соседнем кресле. Она прищуривает свои голубые, чем-то напоминающие волчьи глаза и говорит:
– Сейчас вы увидите войну, которую мы ведем с Западом!
III. Весна в Москве, глубинный народ и идеология
«Я не могу предсказать вам действий России. Это загадка, завернутая в тайну, помещенная внутрь головоломки».
Уинстон Черчилль
С появлением апрельского солнца Москва просыпается от зимнего сна. Несмотря на рабочее время, на террасах кафе полно народу.
Распрощавшиеся с долгой зимой москвичи избавились от тяжелых пуховиков и наслаждаются солнцем, явившим себя спустя много месяцев. От столиков доносятся смех и разговоры.
Снова на улицах раздаются велосипедные звонки. Снова электросамокаты, большие и маленькие, устраивают свой бесшумный террор.
Город не отстает от своих жителей. В умелых руках рабочих Москва, как летняя невеста, готовится перейти во власть солнца. Так бывает каждый раз: в городе красят все, что только можно покрасить, чтобы наверняка стереть все следы зимы. Двери, заборы, парковые зоны, жилые и нежилые дома, дорожные знаки. Запах краски как будто вызывает всеобщее опьянение.
На тротуарах и дорогах, потрескавшихся от талой воды, началась лихорадочная работа. Оранжевые дорожные ограждения предупреждают пешеходов и водителей о ямах и рытвинах.
Служащие московских парков заняты приведением в порядок природы, сбросившей снежный покров. Разнообразные деревья, цветы и даже насекомые приобретают вид, должный соответствовать городу.
Хотя война, с момента начала которой прошло уже около
