Тюмень без секретов, или Как пройти на улицу Павлика Морозова - Александр Антонович Петрушин
Бабка Аксинья застирала в щелоке кровяные пятна на одежде детоубийц. Их судили – уголовное дело в двух томах сохранилось.
Тем, кто сомневается в том, что Павлик Морозов – это реальный персонаж (есть такие скептики), а не чекистско-партийная мистификация, предлагаю ознакомиться с «протоколом подъема трупов пропавших двух мальчиков Морозовых, Павла 14 лет и Федора 9 лет, обнаруженных от деревни Герасимовка на расстоянии один километр. Павел лежал в восточную сторону, на голову был надет мешок, в левой руке между указательного и среднего пальца разрезана мякоть и нанесен смертельный удар ножом в брюхо, в правую паховицу, куда вышли кишки. Второй удар нанесен ножом в грудь, около сердца, под каковым находились рассыпанные ягоды клюквы... Второй труп, Федора – на расстоянии от Павла 15 метров. Нанесен удар в висок палкой, а правая щека в запекшейся крови...».
По решению суда были расстреляны 70-летний Арсений Кулуканов, женатый на тетке Павла и Феди по отцу Трофиму, и Данила Морозов, дед и бабка убитых внуков умерли в тюрьме.
Судебный процесс в Тавде в октябре 1932 года подвел черту под деятельностью банды братьев Пуртовых. Полпред ОГПУ по Уралу Решетов получил приказ, во что бы то ни стало ликвидировать «махновцев». Бандиты, чувствуя опасность, стремительно уходили в непролазные Лайминские топи.
Чекистская опергруппа дважды вставала на их пути. В перестрелках погибли Осип и Михаил Пуртовы. Последний удар по банде чекисты нанесли в сентябре 1933 года. В ОГПУ ушло экстренное донесение: «В полутора километрах от хутора Сухарево, что северо-восточнее райцентра Нижняя Тавда, опергруппа Крылова захватила в лесу пособника банды Сухарева, который вывел чекистов к месту базировки банды в болото среди густого камыша. Из-за невозможности скрытного подхода было принято решение дать Сухареву наган для того, чтобы он ранил Пуртова Григория при возникновении перестрелки. Сухарев согласился, и оперработники поползли за ним через болото. Предположения Крылова оправдались: при приближении Сухарева Григорий Пуртов, его брат Павел и другие бандиты, вскочив на лошадей, приготовились к бегству, но, увидев пособника, успокоились. Сухарев, приблизившись к ним, выстрелил в Григория и ранил его. При этом опергруппа бросилась вперед, сосредоточив основное внимание на главаре, который попытался вместе со своей сожительницей Анной бежать на одной лошади. Ружейно-пулеметным огнем оба были убиты. Павел и другие бандиты скрылись в лесу Рядовые участники банды сдались. При операции захвачено оружие, боеприпасы, продовольствие, документы, в том числе бланки с печатями сельских советов в количестве 27 штук...».
Ликвидацию банды братьев Пуртовых местное население восприняло с одобрением, о чем свидетельствует постановление собрания колхозников в селе Васюково, больше других пострадавших от бандитизма. «В момент выполнения плана 2-й пятилетки классовый враг, кулак, вор организовались в банду под руководством Пуртовых, стали свирепствовать над колхозниками, заводить свое хозяйство в лесу грабежом хлеба, хищением скота в колхозах. Разгромив банду, работники опергруппы ОГПУ дали возможность колхозникам села Васюкова и других сел и деревень Нижнетавдинского и Тавдинского районов свободно проводить в жизнь мероприятия Советской власти».
В октябре 1933 года председатель ОГПУ Ягода подписал приказ о награждении Решетова, Крылова и других участников чекистско-боевой операции часами с надписью «За беспощадную борьбу с бандитизмом». Ни один из них не пережил 1937 года. Поэтому дела о событиях в бассейне реки Тавды надежно спрятали в спецархивах.
История или мифотворчество
Братьев Морозовых похоронили на краю Герасимовки, потом могилу перенесли в центр села к школе и правлению колхоза имени Павлика Морозова. Там же установили бронзовый памятник, который, по заключению односельчан от 30 декабря 1940 года, «имеет полное сходство с Пашей Морозовым».
Замечено, что навязываемые сверху пропагандистские проекты почему-то не воспринимаются широкой общественностью и не вызывают особого рвения даже у местных чиновников. Официальное восхваление «недюжинного большевика» из Герасимовки сопровождалось казенным равнодушием к судьбе подростка, провозглашенного символом доносительства.
В послевоенном постановлении Свердловского обкома ВЛКСМ (11 сентября 1945 года) отмечалось, что «домик-музей Павлика Морозова, организованный в 1939 году, находится в запущенном состоянии... Стены растаскиваются на дрова, рам нет, памятники на могиле и на месте гибели П. Морозова нуждаются в немедленном ремонте... В Герасимовской начальной школе, носящей имя Павлика Морозова, пионерская организация до сих пор не создана. Проезжая дорога от Тавды до Герасимовки не благоустроена...». Обком комсомола указал Тавдинскому райкому на его «безответственное отношение к работе домика-музея Павлика Морозова» и разъяснил, какое «большое политическое значение имеет этот объект в воспитании пионеров и школьников...». Для созданной в Герасимовской начальной школе пионерской организации выделили «20 галстуков, горн и барабан», активизировали «через печать, радио пропаганду о жизни и деятельности П. Морозова, разработали до 1 ноября 1945 года тематику бесед для пионерских отрядов и дружин о Павлике Морозове...». Восстановили дорогу до Герасимовки, провели электрификацию и радиофикацию деревни и поставили на постоянное финансирование мемориальный домик-музей...
Это формальное и бездушное отношение к трагической истории отечества и нашего края выразил в наше время в ироничных стихах один из экскурсантов на родину пионера-героя:
На самые майские праздники Мы едем в деревню Герасимовка. Как гордые правофланговые, Гремим барабанами, горнами. Тепло, мы практически голые: Рубашки, испанки и гольфики. По ценам экскурсия бросовым – На родину Павки Морозова. Он был пионером и этим... комбедом Властям сдал отца, а зарезан был дедом. * *
