Борис Стрельников - Тысяча миль в поисках души
Американский посол в Лондоне не хотел, чтобы Америка выступала против гитлеровской Германии. В конце 1939 года он упорно доказывал в Вашингтоне, что Гитлер уже будто бы выиграл войну и что Англия накануне гибели. Вернувшись в 1940 году в США, бывший посол примкнул к лагерю изоляционистов, которые вплоть до Пирл-Харбора противились вступлению Америки во вторую мировую войну. Джозеф Кеннеди не был настроен профашистски. Просто он не имел никаких финансовых или политических интересов в Европе. Он не видел выгоды для себя в этой войне. Его бизнес был дома, в Америке, и это обстоятельство определило его политическую линию.
Джозеф Кеннеди был прагматиком, и прагматизм[19] как политическую философию он старался привить своим-подрастающим сыновьям, которым он прочил большое политическое будущее. По его замыслу, Джозеф Кеннеди-младший должен был стать президентом США, Джон, Роберт и Эдвард — сенаторами, вице-президентами, а может быть, в свое время тоже президентами.
Но война внесла в этот план свои поправки. 12 августа 1944 года американский бомбардировщик, которым командовал капитан Джозеф Кеннеди-младший, не вернулся с боевого задания над территорией Франции. Были свидетели, которые видели, как бомбардировщик был подбит немецким зенитным снарядом, загорелся и от удара о землю взорвался.
В том же году пропал без вести Джон, командовавший патрульным катером на Тихом океане. Лишь спустя месяц его разыскал австралийский моряк. Оказывается, японский миноносец и американский катер в темноте тропической ночи не заметили друг друга и столкнулись. Миноносец перевернул катер вверх килем, раздавил его и, не замедлив хода, скрылся в ночи. Джон Кеннеди, стоявший на капитанском мостике, был сброшен в воду, и это спасло его. Хороший пловец, он добрался до какого-то острова, где его подобрали туземцы. Они не знали английского языка и не понимали американского офицера. Тогда он пошел на риск. На кокосовом орехе он вырезал свое имя, номер катера и отдал орех туземцам. Они могли передать этот орех японцам, но передали его австралийцам.
В январе 1961 года в Вашингтоне на параде, устроенном в честь вступления Джона Кеннеди в должность президента США, делегация японских моряков пронесла мимо трибуны точную копию сторожевого катера «ПТ-109». Впереди делегации шел приветливо улыбающийся японский офицер, бывший командир японского миноносца, едва не сыгравшего роковую роль в судьбе второго брата Кеннеди за девятнадцать лет до выстрелов в Далласе.
Мечта Джозефа Кеннеди-старшего сбылась. Его состояние перевалило за 300 миллионов долларов. Его сын стал президентом США. «Бостонские брамины» лежали у ног клана Кеннеди. Теперь надо было поставить на колени прочих «браминов»: в Техасе, Калифорнии, Алабаме.
Вскоре после гибели Джона Роберт ушел из правительства Джонсона. Младший брат их, Тэдди (Эдвард), выставивший свою кандидатуру в сенат США, едва не погиб в авиационной катастрофе. Его небольшой личный самолет неожиданно потерял управление и упал в яблоневый сад неподалеку от Саутгэмптона в штате Массачусетс. Двое друзей Тэдди погибли, а он сам на целый год слег в постель с переломом позвоночника. В эти дни некоторым здешним наблюдателям показалось, что клан Кеннеди раз и навсегда отброшен с политической сцены. Но они ошиблись.
Я видел Роберта Кеннеди на коленях перед могилой брата. Это было в ноябре 1964 года, на второй или третий день после того, как Роберт стал сенатором США от штата Нью-Йорк, а Эдвард — сенатором от штата Массачусетс. Он приехал на Арлингтонское кладбище неожиданно. Сам сидел за рулем открытого, уже не нового автомобиля. Хлопнув дверцей и заложив руку за спину, как часто ходил Джон, почти бегом направился вверх по холму к могиле. Двое охранников едва поспевали за ним.
Он стоял на коленях и что-то шептал. Молитву? Может быть. Потом он перестал шептать, но мне все казалось, что он разговаривал с братом. В эту минуту он был очень похож на Джона. Это сходство отмечали всегда. Они были похожи и одновременно непохожи. Во всяком случае, их нельзя было спутать.
Они оба верой и правдой служили своему классу. Они шли в политике одним путем, но Роберт всегда держался сзади и чуть правее своего старшего брата, и это бросалось в глаза. В начале своей политической карьеры Роберт не скрывал восхищения перед позорно знаменитым инквизитором Джозефом Маккарти и сам пошел к нему на службу в комиссию по расследованиям. Никому бы не пришло в голову назвать Роберта либералом и в тот период, когда он занимал пост министра юстиции в правительстве брата. Роберт Кеннеди, в апреле 1968 года предложивший свой личный самолет для того, чтобы перевезти тело убитого Мартина Лютера Кинга из Мемфиса в Атланту, за пять лет до этого, в июне 1963 года, будучи министром, приказал Федеральному бюро расследования подслушивать телефонные разговоры Кинга. После знаменитых трагических событий в Бирмингеме негры Алабамы и Миссисипи перестали верить в миф о либерализме братьев Кеннеди.
Да, братья Кеннеди верно служили тому классу американского общества, имя которого когда-то с гордостью вписал в графу о профессии их отец на вечере бывших выпускников Гарвардского университета. Но в политике они часто оказывались дальновиднее, точнее и искуснее большинства представителей американской элиты, ставящих свои личные интересы выше интересов их класса в целом. В большей степени эта способность видеть шире других была присуща старшему брату. Я помню случай, когда президент Кеннеди прикрикнул на королей сталелитейной индустрии, повысивших цены на сталь, что грозило нарушением ритма всей американской экономики.
— Еще мой отец говорил, что стальные магнаты — сплошные сукины сыны, — вырвалось у Кеннеди на прессконференции.
Любопытно, что чуть ли не к вечеру того же дня пиджаки стальных королей украсились значками с изображением собачьей головы и словами по ободку: «Я сукин сын и горжусь этим».
Братьев Кеннеди не любили на этой псарне. Не любили за то, что они позволяли себе отличаться от им подобных хотя бы внешне. Не любили за их собственный стиль в политике, за их личное обаяние, которое невозможно было у них отнять, особенно у Джона, за интеллект и остроумие, даже за молодость. Но не это главное. Их ненавидели яростной ненавистью менее удачливые конкуренты, и это предопределило их трагический конец.
До 1966 года сенатор Роберт Кеннеди поддерживал вьетнамскую политику правительства. Постепенно он стал отходить от нее, а затем и критиковать. «Он отказался от той самой политики, — писал журнал «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт», — которую сам помогал формулировать при президенте Кеннеди вместе с такими советниками, как генерал Максуэлл Тэйлор, министр обороны Роберт Макнамара, государственный секретарь Дин Раек, советник Белого дома Макджордж Банди и посол по особым поручениям Аверелл Гарриман».
С этими замечаниями американского буржуазного журнала не поспоришь. Здесь все верно, за исключением разве того, что пропущена одна фамилия: тогдашнего вице-президента, а затем президента Линдона Джонсона.
Что же произошло с политическими взглядами сенатора Роберта Кеннеди? На этот вопрос в Америке нет однозначного ответа. Одни говорят, что он понял бесперспективность, более того, пагубность для Америки ее политики. Другие утверждают, что здесь проявился искусный политик, проповедующий прагматизм. Третьи говорят примерно то же самое, но добавляют при этом, что на поднимающейся волне народного недовольства вьетнамской войной лодка Кеннеди была ближе других к Белому дому.
Кто прав? Может быть, и те, и другие, и третьи. Скорее всего изменение взглядов Роберта Кеннеди происходило под влиянием изменения общественных настроений, которые он имел талант улавливать. Но было здесь и другое. Один из американских журналов уже после гибели сенатора писал, что Роберт всегда жил в лучах славы своего старшего брата. А не кто иной, как брат, дал первый толчок политике США, которая при Джонсоне завела страну в тупик. «Но, поняв это, — заключает журнал, — Роберт решил спасти страну от безумия. Им двигали не только благородные и ответственные импульсы патриотизма, но им двигали и интересы клана: Кеннеди всегда были гордецами. Он должен был защитить доброе имя брата, чей свет он сам отражал в глазах миллионов американцев».
Он бросил в атаку всю свою силу, всю свою энергию, огромное количество своих денег. Говорят, что только в Калифорнии он истратил около 3 миллионов долларов. Это произвело впечатление даже на здешнюю прессу, которую в общем-то трудно удивить затратами на предвыборную борьбу. Но обычно кандидаты тратят чьи-то деньги, деньги тех, кто стоит за их спиной, кто поддерживает их. Кеннеди тратил свои деньги.
— Это наши деньги, и никому нет никакого дела, сколько мы тратим и сколько мы еще потратим, — сказала журналистам мать Кеннеди.
