Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
Как и Кейт, юный принц сначала выбрал Университет Эдинбурга, но офицеры королевской гвардии сочли, что тот расположен слишком неудачно и не защищен от возможных нападений. Брайан Лэнг, директор и ректор университета, неоднократно беседовал с представителями Дворца о том, как лучше защитить Уильяма. Приезжал туда с проверкой и сам принц Чарльз: он посетил общежитие Сент-Сальваторе и опробовал, как пружинят кровати («Хм-м, пожалуй, сносно»). С Комиссией по жалобам на прессу была заключена очередная сделка: пока Уильям учится в Сент-Эндрюсском университете, о принце нельзя будет писать. Условия сделки раньше включали только годы обучения в Итоне, но действие соглашения расширили вплоть до того времени, когда принц закончит университет. Условия сделки в основном соблюдались, если не считать прокола с прибытием принца Эдварда со съемочной группой. Лорд Блэк, бывший руководитель Комиссии по жалобам на прессу, сказал мне, что никогда не забудет встречу, которую провел в ратуше для студентов Сент-Эндрюсского университета вскоре после приезда Уильяма:
«По словам Эндрю [Нила], студенты боялись, что окажутся на первых полосах газет, если станут проводить время с Уильямом, поэтому я поехал туда. Мы как раз шли к церкви, которая должна была стать местом встречи, когда я увидел толпу и спросил: "Почему здесь очередь?" Очень быстро выяснилось, что "очередь" состояла из студентов, пытавшихся пробиться в зал на 500 человек. Я-то рассчитывал увидеть не больше 50. Меня засыпали вопросами, попадут ли в газеты все, кто рискнет вести себя неосмотрительно, находясь рядом с Уильямом. Тогда я понял, каково все это время приходилось принцу, раз этот вопрос встал так остро для его приятелей».
Настоящим друзьям принца пришлось привыкнуть к тому, что за ними охотятся журналисты и, как позже выяснилось, что их телефоны пытаются прослушивать. Уильяму повезло: он пропустил запуск Twitter и Facebook, состоявшийся в 2006 году, а с ним и все сопутствующие мучения в социальных сетях, которые, вне всяких сомнений, ждут его сына, принца Джорджа, когда в будущем он поступит в университет.
К чему Уильям точно не стремился во время обучения в университете, так это к тому взлелеянному одиночеству, которое испытывал его отец в Кембридже, поэтому дал понять, что не хочет слышать обращение «Ваше королевское высочество» или «сэр». В «Салли» – так студенты называли общежитие Сент-Сальваторе – он был записан как Уильям Уэльс из Тетбери (это небольшой глостерширский городок, расположенный неподалеку от Хайгроува). Кейт жила в том же общежитии этажом ниже. Была ли это судьба? Как и Кейт, Уильям изучал историю искусства. Трудно вообразить, чтобы офицеры личной охраны принца в целях обеспечения безопасности не выясняли всю информацию о тех студентах, которые оказались в круге общения принца, и чтобы он сам не проверял их имена. Уильям настолько беспокоился о том, кому может доверять, что новым знакомым часто скармливал ложные факты о себе и потом ждал, не просочатся ли они в прессу. «Тех, кто пытается воспользоваться знакомством со мной в корыстных целях и получить немного информации, я вычисляю быстро и прекращаю всякое общение», – рассказывал он в 2001 году журналисту BBC Дженни Бонд. О его благополучии неустанно заботился Дэвид Корнер, специалист по истории Средневековья, секретарь университета и архивариус. Их встречи проходили каждые три-четыре недели.
Со всеми этими предосторожностями у Уильяма не было даже возможности изменить привычным паттернам и начать встречаться с кем-то не из длинной череды аристократок – знакомых по игре в поло или дочерей помещиков. Корреспонденты The Times составили список его подруг, в который вошли Натали «Натс» Хикс-Лёббек, Роуз Фаркуар (дочь капитана Яна Фаркуара, предводителя Бофорт-Хант), Давина Дакворт-Чад (ее брат, Джеймс, был конюшим Королевы), леди Кэтрин Говард (дочь герцога Саффолка), Эмма Паркер-Боулз (племянница Камиллы) и Александра Начбул (праправнучка лорда Маунтбеттена). Круг общения Уильяма полнился знакомыми, молью побитыми титулами, старшее поколение носителей которых наводило на Диану такую тоску в Хайгроуве. У него был роман с Карли Мэсси-Бирч, жизнерадостной дочерью одного из девонских фермеров. Позднее принц встречался с красавицей Арабеллой Мусгрейв, чей отец был руководителем поло-клуба Cirencester Park. Ей тогда исполнился двадцать один, и она напоминала раннюю версию Кейт. Чувства к Арабелле побуждали Уильяма регулярно возвращаться в Лондон.
Однокурсники считали его скромным и незаметным. «Застенчивая поза», которую Уильям довел в Итоне до совершенства, стала его щитом. Принц прекрасно осознавал, что он – звезда кампуса. Стоило ему появиться в его любимом Сент-Эндрюсском пабе, чтобы пропустить пинту, как туда тут же впархивала стайка воодушевленных девушек. Светский обозреватель Роберт Джобсон считал, что «Уильям Робкий – только изобретенный принцем образ, грамотно продуманная маскировка для юноши, который с каждым днем набирался уверенности в себе». В интервью по случаю своего двадцатиоднолетия Уильям признавался, что постоянно опускал голову в надежде избежать внимания фотографов: «Обычно на снимках того времени я смотрю на них сквозь густую светлую челку. Очень глупо… но я не люблю находиться в центре внимания».
Как Кейт могла преодолеть эти преграды? Для начала, и это было легко устроить, они с Уильямом стали регулярно сталкиваться на лестнице общежития. В Марлборо ее научили без каких-либо хитросплетений выстраивать отношения с противоположным полом, и это умение оказалось решающим в завоевывании доверия принца. В отличие от остальных студенток – особенно американок, – которые откровенно демонстрировали интерес, она добилась его внимания, оставаясь внешне равнодушной. Помогло и то, что в первом семестре за ней ухаживал четверокурсник Руперт Финч с юридического факультета. После утренней пробежки Кейт иногда присоединялась к Уильяму и его друзьям, «мальчишкам из Салли», за завтраком. Они всегда занимали стол рядом с учительским, среди написанных маслом портретов философов эпохи шотландского Просвещения. Случалось им и приходить вместе в отель Old Course в городке Сент-Эндрюс. Кейт и Уильям часто сидели вместе на занятиях по истории искусства, а когда он пропускал занятия, она давала ему свои конспекты.
Вернувшись домой на Рождество после семестра, проведенного в Сент-Эндрюсском университете, Уильям привел отца и Марка Болланда в ужас: ехать обратно он не собирается. Принцу было скучно в университете ровно потому, почему служба безопасности считала кампус отличным местом. Он находился в маленьком прибрежном городке, где было совершенно нечем заняться и вообще темнело зимой к четырем часам дня.
Трудно было выбрать менее удачное время для такого решения. У Дворца были свои причины желать, чтобы наследник престола учился к северу от границы. В 1998 году – а тогда шел 2001-й – Шотландия проголосовала за частичную автономию, и после принятия соответствующего закона многие важные чины Вестминстера были переведены в только что созданный шотландский парламент. Многие во дворце – и особенно консерваторы – считали, что отделение Шотландии может спровоцировать нечто большее: например, позволит стране постепенно выскользнуть из когтей Содружества. Королева, за время правления мастерски освоившая искусство изящного отступления, научилась каким-то образом сохранять при этом ауру царственности. В 1999 году она выступила перед новым шотландским парламентом с речью, в которой особенно отметила «выдержку, решительность, чувство юмора и прямоту шотландцев». Если бы Уильям бросил Сент-Эндрюсский университет, в публичном пространстве это стало бы катастрофой: пресса обрушила бы на него всю ярость, как когда-то на бедного принца Эдварда, оставившего службу в морской пехоте.
Именно в этот критический момент Кейт Миддлтон и продемонстрировала умение мягко, но решительно обращаться с Уильямом, – примерно такую же тактику использовала королева-мать в отношении Георга VI. Постепенно, ведя долгие и откровенные разговоры, она убедила принца бросить не университет, а только курс истории искусств, который его и так практически не интересовал (Уильям выбрал его потому, что тема показалась очень простой). Почему бы не переключить внимание на географию? Это же так увлекательно! Да и выпускные экзамены в Итоне Уильям сдал так хорошо! Администрация возражала против смены курса, но тут слово взял Эндрю Нил: «Вы представляете, какой урон будет нанесен репутации университета, если Уильям отчислится? Да пускай хоть традиционное плетение корзин изучает, плевать. Дайте ему делать то, что он хочет».
Так катастрофу удалось предотвратить,
