Антон Антонов-Овсеенко - Проект «Украина». Три войны России с Украиной
«Мы видим нетипичный для России пример встраивания власти в открытое и конкурентное пространство. Стоит, конечно, оговориться, что осуществляется оно хоть и с глубоким пониманием горизонтальных коммуникаций, но еще и с практически неограниченными бюджетами и “перепрошивкой” опорных точек ландшафта — от “В Контакте» до Lenta.ru[403], что, конечно, сильно упрощает задачу. / Результаты действительно поражают: если тема поступит утром, уже вечером вы будете ее обсуждать в социальных сетях вполне добровольно, даже не осознавая того, что вам ее навязали. Причем в отличие от большинства авторитарных режимов, просто вводящих файерволы или паспортный контроль, теневое министерство правды маскируется под бизнес, прячась в серой зоне»[404].
Результаты планомерного, систематического уничтожения режимом Путина свободы выражения мнений оказались поистине ошеломляющими: громадное большинство населения, даже и находящееся на грани выживания, голосует за любые начинания Вождя. Скажи Путин в какой-то момент, что хочет остаться у власти навсегда, и «общество» охотно с этим согласится: холопство, порожденное десятилетиями советской эпохи, когда не нужно было думать и принимать решения, но лишь вставать по утрам на работу и получать зарплату, оказалось для россиян более приемлемой ипостасью, нежели самостоятельная жизнь, в которой благополучие каждого зависит от него самого, а не от партий и вождей. Смердящий труп СССР восстал из гроба во весь рост.
Холопство, порожденное десятилетиями советской эпохи, оказалось для россиян более приемлемой ипостасью, нежели самостоятельная жизнь. Смердящий труп СССР восстал из гроба во весь рост.
Действительно, без массовой поддержки населения, целиком сформированной оккупированными, как Крым, и работающими только на одну точку зрения СМИ, у путинского режима ничего бы не получилось. Путинские же СМИ повели массированную пропагандистскую атаку на умы русскоязычного населения на Донбассе, в Луганской области и за далекими рубежами страны. Это дало свой эффект по крайней мере на Донбассе, где Россию начали совершенно незаслуженно воспринимать как спасителя, а украинскую власть — как врага.
Разумеется, Путин не сам занимается формированием общественного мнения и сознания, не царское это дело: на то есть целая армия профессионалов, которых в России называют «журналистами», а в остальном мире — бесчестными, торгующими совестью специалистами по государственной пропаганде. Именно таких, особо отличившихся специальных людей в количестве 300 штук Путин наградил в мае 2014 г. вскоре после оккупации Крыма указом № 269, в котором говорилось, что государственные награды эти люди получают «за высокий профессионализм и объективность в освещении событий в Республике Крым».
За этими радостными (для 300 человек) событиями практически незамеченными оказались меры по подавлению свободы слова в захваченном Крыму. Еще в преддверии незаконного референдума об отделении от Украины канал «Черноморской телерадиокомпании» депутата Рады от «Батькивщины» Андрея Сенченко отключили от эфира без объяснения причин[405]. После оккупации все крымские СМИ обязали в срок до 1 января 2015 г. перерегистрироваться по российскому законодательству, у которого с законодательством украинским есть существенные отличия, характеризующие российский вариант не с самой лучшей стороны. Так, украинский закон о СМИ не требует регистрации интернет-ресурсов, в нем нет системы предупреждений, после которых СМИ могут закрыть (эта система была впервые введена в оборот в Германии во времена канцлера Бисмарка). В целом украинское законодательство не просто либеральнее российского, но оно создавало в Крыму равные условия для существования различных, в том числе полярных точек зрения. После оккупации информационное пространство в Крыму в одночасье стало однополярным, а у оставшихся местных СМИ появилась жесткая установка — освещать происходящее с невыгодной для Украины точки зрения. «Если в Крыму плохо с водой, — говорит политолог Владимир Егоров, — то нужно обязательно добавить, что в Херсонской области гораздо хуже»[406].
С тех же позиций лжи и пропаганды выступают в России литераторы, озабоченные апологетикой славного советского прошлого и путинского настоящего. Правда, перед лицом открывшихся после распада СССР подробностей того, как обеспечивалась на самом деле «массовая поддержка» советской оккупации Украины, современные апологеты Кремля вынуждены признавать, что «ряд мер, предпринимавшихся советскими органами госбезопасности в борьбе с ОУН и УПА (например, выселение родственников членов ОУН в отдаленные регионы страны) является абсолютно неприемлемым в современном правовом государстве». Но такие авторы не понимают, кажется, главного: неприемлемой является в целом насильственная оккупация чужой территории — как это произошло с Крымом в 2014 г., и как это не раз происходило ранее со стороны России в отношении Украины. И в силу этого непонимания настаивают на том, что «опыт агентурно-оперативной и профилактической деятельности советских органов госбезопасности в рамках борьбы с националистическим экстремизмом по-прежнему полезен сотрудникам правоохранительных органов»[407]. Остается уточнить: сотрудников каких именно правоохранительных органов — Украины или России — имеют в виду такие авторы, ибо во втором случае речь идет как минимум о призывах к вмешательству во внутренние дела суверенного государства.
Неприемлемой является в целом насильственная оккупация чужой территории — как это произошло с Крымом в 2014 г., и как это не раз происходило ранее со стороны России в отношении Украины.
Другой пропагандист средневековой политики Кремля в отношении окружающих народов и всего мира писатель-историк (и то, и другое — в кавычках) Николай Стариков в предисловии к книге воспоминаний лидера российских кадетов Павла Милюкова позволяет себе «небольшое сравнение», предлагая представить ситуацию 1941 г.: «Немцы на окраине Москвы, а в СССР проводятся всеобщие выборы. Глупость? Чушь несусветная? Да. Но ведь именно так Милюков и его соратники по Временному правительству поступили в страшный для России 1917 г. В то время, когда шла Первая мировая война, они решили провести в стране выборы в Учредительное собрание. А до победы подождать было нельзя?»[408]
Верхогляд Стариков, выполняя заказ из Кремля, откровенно передергивает. Россия в 1917 г. — это не СССР в 1941 г. Существует и громадная разница между войсками кайзеровской Германии и гитлеровским нашествием в 1941 г. Так что «представить себе ситуацию», конечно, можно, но в том-то и дело, что это не Милюков и его соратники по Временному правительству решили «по недомыслию» проводить Учредительное собрание. У Милюкова как у лидера партии кадетов в правительстве было куда меньше соратников, чем противников. Созыв Учредительного собрания был требованием времени: стране нужно было решить главные вопросы, без которых само участие России в войне теряло всяческий смысл. Нужно было определиться с тем, за что, собственно, — после того, как пало самодержавие, — воюет страна. Кстати, в СССР в 1941 г. не было и никакого «падения самодержавия»: сталинское самодержавие, наоборот, укреплялось.
Но к чему, собственно, потребовалось Старикову так грубо искажать историю страны? К тому, чтобы подвести читателя к мысли: «Идейными наследниками кадетов на сегодняшнем политическом поле являются все “демократические” партии… Милюков тогда точно так же боролся за интересы Запада, как сегодня эти деятели во всем и всегда ориентируются на Вашингтон и Брюссель… Чем подкреплена эта вера — солидными счетами в зарубежных банках или граничащим с наивностью непониманием…»[409] и т. д.
От обвинений в покупном происхождении внутренней оппозиции такие горе-историки плавно переходят к искажению сути происходящего сегодня между Украиной и Россией. Не Россия грубым вмешательством в украинские дела, особенно оккупацией Крыма, спровоцировала затяжной конфликт на юго-востоке, а Запад во главе с США будто бы оплатил украинскую революцию на Майдане зимой 2013/14 г., не иначе…
Не Россия грубым вмешательством в украинские дела, особенно оккупацией Крыма, спровоцировала затяжной конфликт на юго-востоке, а Запад во главе с США будто бы оплатил революцию на Майдане.
Эти люди лишают и оппозицию внутри своей страны, и украинский народ за ее пределами права мыслить и говорить самостоятельно: гораздо проще объяснять все исторические свершения, как и происходящее сегодня лишь покупательными способностями таинственного заказчика. К тому же, всегда найдется «исследователь», вроде Старикова, который рано или поздно выведет на чистую воду этого самого «заказчика». И тогда народам станет, наконец, все предельно ясно.
