«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев
Аспирантура должна быть очной (нельзя заочно обучать палеографии, текстологии, описанию рукописей и пр.), она может быть целевой или обычной.
С уважением,
акад[емик] Д. С. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
32. 22 июня 1974 г.
22. VI.74
Дорогой Сигурд Оттович!
Большое Вам спасибо за Ежегодник[917].
Я пропустил в корректуре: надо было бы сделать примечание, что это стенограмма выступления[918]. Для устного выступления многое там годится, но в форме статьи странно.
В целом содержание Ежегодника очень интересное.
Как Вы проводите лето?
Зинаида Александровна и Вера Вам кланяются.
Ваш Д. Лихачев
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
33. 14 марта 1975 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
Спасибо Вам за «Южноуральский сборник»[919]. Это большое достижение Археографической комиссии. Очень беспокоюсь за Новосибирск. Там совсем не понимают — какой крупный ученый Ник. Ник. Покровский[920]. Не сделать ли в Новосибирске какую-либо конференцию? Я бы туда поехал со спец[иальной] целью поддержать новосибирцев. Дело может кончиться тем, что археографы уедут оттуда. На книгу[921] Н[иколая] Н[иколаевича] нужно побольше откликов. Не выдвинуть ли ее на к[акую]-л[ибо] премию? через Археогр[афическую] комиссию. Наш Сектор поддержит.
Внесем перелом в это дело?
Всегда Ваш Д. Лихачев
Что можно сделать для А. Х. Горф[ункеля]?[922]
14. III.75
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
34. 24 апреля 1975 г.
Дорогой Сигурд Оттович! Поздравляю Вас с 1 мая и праздником победы.
Статья М. В. Фехнер[923] очень интересна по теме. Ждем! Пусть отдает Т. Б. Князевской[924].
Мы едем с Зин[аидой] Ал[ександровной] на несколько дней в Будапешт[925]. В Л[енингра]д вернемся 11 V.
Всего Вам самого лучшего.
Ваш Д. Лихачев
24. IV.75
Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.
35. 12 ноября 1975 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
После пережитого нападения на меня на лестнице нашего дома[926] я вполне физически оправился, но чувствую потребность отдохнуть. 17 ноября мы с Зин[аидой] Ал[ександровной] летим в Кисловодск (на всякий случай: Санаторий им. Орджоникидзе, корпус 3).
Посылаю Вам статью, которую я написал для «Вестника АН СССР» и которая будет опубликована в середине (как мне сказали) 1976 года[927]. Я очень прошу Вас посмотреть ее. Время есть: я могу внести исправления и дополнения, если Вы сочтете нужным.
Но главное не в этом. Обратите внимание на отчеркнутое мною на стр. 10–12. Вот по этому поводу нам надо встретиться и поговорить: как выработать единые правила полного описания рукописей[928]. Мы нашим отделом Вашей Археографической комиссии (наша группа[929] входит, я надеюсь, в Вашу) можем в 1976 г. на основании уже имеющегося нашего опыта создать проект единых правил. Но надо, чтобы было несколько проектов, а после, обсудив все проекты на совещании с участием, разумеется, всех рукописников (БАН, ГПБ, ГБЛ, ГИМ и др.) и электронщиков, выработать окончательные правила и их утвердить.
Если Вы согласны, мы запланируем на [19]76 г. работу для нашей группы.
Сердечный привет
Ваш Д. Лихачев 12.XI.75
Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись.
36. 23 декабря 1975 г.
Дорогой Сигурд Оттович!
От всей души желаю Вам не хворать и не принимать близко к сердцу наскоки Носова[930]. Ведь в конце концов горячая защита С. Н. Валка хорошо характеризует Носова, хотя он и бросился защищать его не в ту сторону. Мы обещали, например, С. Н. Валку напечатать его ответ по поводу Татищева[931] приятелю Кузьмина[932] (забыл его фамилию)[933], а Носов забыл и до сих пор не дал текста этой статьи. Бывает же такое. Добавления в свою статью в «Вестнике» дам по Вашему совету. Но вот не согласен с кратким каталогом южнославянских рукописей[934].
Идею полного описания древнеславянских рукописей с целью создания обширных фототек в Софии и Белграде я выдвигал еще 10 лет назад[935]. Об этом я писал подробные проекты покойному Суреп-Паничу[936] (б[ывшему] директором Белградской народной библиотеки) и П. Н. Динекову[937]. В осуществлении этого проекта к нам была прислана на полтора года в Л[енингра]д Климентина Иванова[938], которая и описала болгарские памятники в Погодинском собрании[939]. Кстати, мне писали Динеков, Жечев[940] (директор Института болгарской литературы Б[олгарской] АН), что Клим[ентина] снова в Софии (она оттуда была временно удалена, так как ее муж, сумасшедший прохвост, непрерывно звонил ей по телефону и чем-то угрожал болгарским людям) и работает в Институте болгарской литературы Б[олгарской] АН[941]. Главная сейчас ее задача — издание ее Погодинского описания. Для нее была спец[иально] выделена ставка по распоряжению Президента Б[олгарской] АН — Балевского[942].
Почему необходимо полное описание (постатейное), а не краткое? Вы знаете, что я вообще против путеводителей и кратких описаний. Считаю, что материал в них не выявляется, а погребается; я об этом писал подробно. Но особенно недопустима краткость с балканскими рукописями, где идет страшная война за каждую рукопись (не только по македонскому вопросу)[943]. Вы знаете, что после того, как от нас уехала Климентина, сразу приехали две малоопытные сербки, которые стали пересматривать Климентинины рукописи и беспорядочно и тенденциозно составлять списки «македонских рукописей». Из этого ничего серьезного выйти не могло, так как Климентина обладала серьезными знаниями, в частности лингвистическими, а югославки никакими знаниями, кроме македонского шовинизма, вооружены не были.
Что такое «болгарская рукопись»? По языку, по содержанию памятников? А если рукопись состоит из болгарских памятников, а переписана была в России и русским? А если болгарский переписчик работал в России? А если одни статьи в ней болгарские, а другие сербские? А если рукопись (наиболее частый случай) прошла тройную переписку в разных странах и пестра по составу своих статей?
