Вероника Крашенинникова - Россия - Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России
Пока российская публика с мазохистским наслаждением заходится в праведном гневе, никто в Америке и духом не ведает ни о собственных «враждебных» высказываниях, ни о возмущенных реакциях на них. Российские журналисты либо должны сами понять и объяснить аудитории, что критика — это основная гражданская деятельность в Америке, либо перестать выдергивать из контекста и раздувать мелкие критические замечания американцев о России. Игра на болевых точках национального эго и на провоцировании враждебности к кому бы то ни было приносит национальному сознанию один только вред.
В каком направлении будут развиваться российско-американские отношения в ближайшие годы?
По словам американских официальных лиц и экспертов, Россия не станет партнером США, пока полностью не примет западные ценности. До тех пор она будет пребывать в ряду стран, которые становятся партнерами и союзниками по необходимости или ради выгоды Америки — как Саудовская Аравия, Китай, Пакистан и другие. В обозримом будущем Соединенные Штаты вряд ли решат, что Россия выполнила их требования о ценностях — отчасти потому, что мы сами не стремимся показать это Западу, отчасти из-за того, что тот и не хочет замечать у нас позитивных изменений.
Бывшие чиновники и эксперты, конструктивно настроенные в отношении России, считают, что «Западу нужно четко сформулировать свою долгосрочную политику, делая упор на то, что мы хотим видеть в лице России мощного, процветающего и успешного партнера столь же сильных и независимых соседей, что будет для нее только плюсом».[253] Подобный подход уже на официальном уровне формулирует помощник государственного секретаря Дэниел Фрид: «Нам нужна сильная Россия, но сильная в понятиях XXI века, то есть где имеются сильные независимые общественные институты, сильная оппозиция, сильная свободная пресса. В этом случае Россия действительно будет сильной и станет сильным партнером на международной арене».[254]
Такие позиции — лучшее, на что может рассчитывать Россия в США. Во-первых, администрация Белого дома изменила курс по отношению к России: критика и давление, типичные для США, сменились вниманием и положительным настроением. Этот перелом произошел после февральского выступления президента Путина в Мюнхене и последовавших за ним эффективных действий российских властей. Конструктивные люди всегда есть в администрации США, но их мнения начинают влиять на курс администрации только тогда, когда она начинает понимать, что категорически негативный подход заводит в тупик.
Во-вторых, эти высказывания свидетельствуют и о том, что изменение произошло только на уровне риторики — суть же позиций не изменилась ни на йоту. Требование демократизации мотивируется уже не интересами США, а интересами самой России, что выражается в ласкающем российский слух словосочетании «сильная Россия», тем более в совсем уже льстящем заголовке «США: нам нужна сильная Россия». Одновременно, устами того же Дэниела Фрида, Вашингтон дает понять, что он не намерен пересматривать свои планы размещения элементов ПРО в Польше и Чехии. Американское приглашение к сотрудничеству в развертывании ПРО также не стоит многого: администрация знает, что национальные интересы не позволят России участвовать в американской системе ПРО. Совместная противоракетная оборона теоретически возможна — но только как часть глобального партнерства, требующего кардинального сближения с Россией, к чему США вряд ли будут готовы. В отношении расширения НАТО тот же Фрид повторяет, что «членство в НАТО не является какой-то попыткой окружить Россию, а предпринимается для расширения зоны безопасности и стабильности», что «соответствует интересам России». В интересах России, согласно Фриду, и то, чтобы «Грузия входила в группу стран, стремящихся к стабильности и добрым отношениям с Россией», то есть атлантического сообщества.
Звучащий с уважением текст можно принимать за чистую монету только тогда, когда он подкрепляется материальной демонстрацией уважения национальных интересов России. Хотелось бы надеяться, что российские власти в этот раз не удовлетворятся одним лишь риторическим уверением в позитивном отношении США, как это сделали предшественники в середине 1990-х годов.
Частое употребление термина «холодная война» и констатации наихудшей за последние пятнадцать лет поры в отношениях России и США на самом деле не соответствуют реальности. Ни холодной войны, ни даже «похолодания» между Россией и Западом нет. Россия и Соединенные Штаты перешли к нормальному типу отношений между двумя зрелыми государствами, которые знают, чего хотят и как этого добиться. В 1990-е годы России и Америке не о чем было спорить потому, что России не знала, в чем состоял ее национальный интерес. Яркой иллюстрацией того, сколь плохи были российские дела, является эпизод встречи тогдашнего министра иностранных дел Андрея Козырева с бывшим президентом Ричардом Никсоном. В ответ на вопрос Никсона о том, как новая Россия формулирует свои национальные интересы, Козырев ответил, что правительство пока еще не успело этим заняться, и попросил президента Никсона, как друга российской демократии, помочь их определить. К чести Никсона, он ответил, что не позволил бы себе рассказывать министру России, в чем состоит национальный интерес его страны.[255]
Запад внес свою лепту в становление России на собственный путь, ответвившийся от западного. Когда в следующий раз американские политики и эксперты зададутся вопросом «Кто потерял Россию?», они могут вспомнить об эпизоде из 2002 года, когда Владимир Путин в приватной беседе с высокопоставленным западным чиновником дал понять, что Россия могла бы вступить в НАТО. Российскому президенту ответили, что страны не приглашаются к вступлению в НАТО — они должны подать заявку. Президент Путин дал понять, что Россия не готова стоять в очереди. Так Запад упустил исторический шанс вовлечь Россию в тесное сотрудничество внутри атлантических конструкций.[256] Сегодня взвешенные мнения в НАТО признают, что принятие в альянс государств Восточной Европы было исключительно символическим — они очень просили защиты от России, а силы альянсу оно не добавило.
Как говорил кто-то из историков, для Америки другие государства могут быть или колониями, или врагами. Самый близкий союзник Соединенные Штатов Великобритания стала таковым только после того, как потеряла все атрибуты империи и шансы на ее восстановление после Второй мировой войны.[257]
Отношения между Россией и США должны разворачиваться, как в шахматах: игроки поочередно делают свои ходы, следуя определенным правилам, диктуемым наукой игры, и активно применяя творческий элемент игры как искусства. Выигрывает тот, кто совершает меньше ошибок. При этом следует помнить, что Соединенные Штаты, за счет не имеющего себе равных веса и влияния в мире, могут позволить себе больше ошибок, не теряя партии. Поэтому Россия должна быть особенно внимательной, совершать как можно меньше промахов и активно пользоваться появляющимися возможностями.
Личные отношения и эмоции не находят места в системе межгосударственных отношений — зато они могут проявляться сколь угодно широко и глубоко на человеческом уровне: между лидерами, между членами правительств, между обществами, организациями и гражданами. На этом уровне личные дружеские отношения играют важнейшую стабилизирующую роль, позволяют решать особенно сложные проблемы и, самое главное, не дают забывать, что за отношениями двух государств стоят живые люди.
Что может сделать Россия для повышения эффективности своих коммуникаций в отношениях с Западом?
Форма в контексте развитых демократий, где управление производится убеждением масс, оказывается очень важной. В высокомедиативной американской среде преуспевает тот, кто лучше других «упакует» свою политическую идею. В Америке, пользуясь многочисленными инструментами индустрии коммуникаций, можно продать практически любую идею, если нажимать на правильные кнопки национального сознания, что и делают американские политики.
Для российской власти международные коммуникации оказываются сложной задачей: традиционно она действовала не столько убеждением, сколько приказами; в отличие от пропаганды, политическим маркетингом не занималась; и, за редкими исключениями, либерально-демократическими смыслами и логикой не владеет. Немногочисленные российские усилия по улучшению восприятия страны в мире в большинстве случаев не принесли ожидаемых результатов еще и потому, что не имели содержания для продвижения в этом отношении.
Российское государство должно расширять свои внешнеполитические коммуникации, используя для этого огромный ресурс деловых кругов и гражданского общества. При высокой эффективности действий президента Владимира Путина и министра иностранных дел Сергея Лаврова и их пресс-служб коммуникации одного из крупнейших государств мира не могут ограничиваться десятком человек. Сам факт неучастия широких кругов общества играет против страны.
