Газета Завтра - Газета Завтра 151 (43 1996)
При этом карт-бланш, полученный сепаратистами, используется ими уже практически демонстративно. Коалиционное правительство формируется совершенно “мимо России”. Пленные не выдаются. На немногочисленных оставшихся блок-постах российских войск устраиваются вооруженные провокации. Лояльные России районы Чечни подвергаются вооруженным налетам, в ходе которых смещаются местная администрация и правоохранительные органы. Сразу после заявления Черномырдина о том, что чеченский вопрос может рассматриваться только с позиций целостности России — Яндарбиев подчеркивает, что независимый статус Чечни обсуждению не подлежит! Интенсивно готовятся в Чечне и за рубежом боевики, формируется (на фоне поспешного вывода российских войск) собственная регулярная армия.
Все эти бесчинства сопровождаются почти единодушной осанной большинства властных и оппозиционных российских политиков и контролируемых властью СМИ. Все талдычат одно и то же: главное — сохранить динамику чеченского миротворческого процесса. Фактически отброшены решения Совета Федерации от 8 октября! Все откровеннее присяги значимых российских политиков на верность хасавюртским соглашениям! Новую заявку в этой теме успел сделать до своего отстранения А.Лебедь, предложив на закрытых думских слушаниях по Чечне законопроект о создании в республике свободной экономической зоны. Эта СЭЗ якобы не только позволит безболезненно отложить проблему определения статуса Чечни, но и создаст условия для ее самофинансирования, сняв тяжелое бремя с российского бюджета. Для всех, кто сколь-нибудь ориентируется в ресурсном положении республики и ситуации с рынком рабочей силы в ней, совершенно ясно, что единственный тип СЭЗ, который может быть создан в таких условиях — криминальный, в той или иной мере наследующий традиции криминальной оффшорной зоны 1991 — 1994 гг.
Понятно, что подобный тип “миротворческой динамики” только вернет ситуацию на два года назад, с тем лишь прискорбным отличием, что тогда никому не приходило в голову кричать о новой Цусиме и Брестском мире, и на весь мир не транслировали победные крики сепаратистов: “Аллах над нами, Россия под нами!”. Ясно, что инерция подобного процесса сулит катастрофические результаты. Ясно, что отрабатывать ситуацию назад и приводить ее в конституционное русло придется неизбежно. Ясно и то, что процесс этот окажется крайне болезненным и для Чечни, и для всей России. Хочется надеяться, что этот процесс удастся сделать мирным и компромиссным. Но то, как поспешно и определенно по дежурной теме миротворческой динамики уже “отметился” и новоназначенный секретарь СБ И.Рыбкин — не может не настораживать.
Проблема Лебедя, уйдя из первых строк новостей и будучи полностью переведена в плоскость клановой и личной “разборки” (увы, этому в немалой степени способствовала оценка ситуации президентом во время подписания указа об отставке), окончательно вытеснила из массового сознания вопиющий характер выдвинутых Куликовым против Лебедя обвинений. Неясно, занимается ли кто-либо всерьез расследованием этих обвинений. Непонятно, пытается ли кто-нибудь осознать, каким образом СБ — один из ключевых органов обеспечения государственной безопасности — парадоксально оказался одной из главных угроз этой безопасности.
Явные попытки Лебедя нагнетать вокруг своей отставки военно-чеченский психоз — вряд ли окажутся удачными. Ни Москве, ни чеченским сепаратистам сейчас обострение ситуации и ее перевод в плоскость силового противостояния не нужны. Тем более они не нужны в преддверии выборов США. Входящая в острую фазу предвыборной гонки американская сверхдержава через все доступные ей каналы международного давления дала понять, что стабильность в России сейчас имеет особую цену. Вряд ли прибавит популярности Лебедю и громкое шоу в Малом театре на “Смерти Ивана Грозного”, где генерал с приятным достоинством оперного солиста принимал цветы и отвешивал поклоны восторженным почитательницам. Невольно приходит на ум сравнение с другим генералом — Лавром Корниловым, который во время торжественного въезда в Москву в предполагаемой роли “спасителя отечества” сурово осадил экзальтированных поклонниц: “Я солдат, а не тенор”. Даже не принимая во внимание дальнейшую судьбу того генерала, сравнение все же не в пользу Лебедя.
Однако недовольство отставкой Лебедя на Западе (угрюмый тон британских газет, падение курса немецкой марки), а также пророчества грядущего победоносного генеральского политического пришествия — указывают, что игра вокруг данной фигуры только начинается. За многочисленными заявлениями западных аналитиков, предрекающих Лебедю большое политическое будущее, стоит не только симпатия к очередному удачливому “партизанскому борцу против империи зла”. Есть здесь отчетливое понимание и сути российской ситуации, и природы той крайней неловкости власти, которую она уже проявила и, похоже, намерена проявлять впредь.
И все это — в условиях, когда неизбежно нарастание социального протеста. Когда партии и политические организации, способные этот протест аккумулировать и канализировать, в большинстве своем маргинальны или лояльны правительству. В условиях, когда на низах уже начинается формирование параллельных антисистемных структур управления (комитеты спасения). Разве неясно, что в подобных предлагаемых обстоятельствах подчеркнутая антисистемность фигуры Лебедя действительно может стать знаменем консолидации всех ненавистников сегодняшней власти? И что подстегнуть подобную антисистемную консолидацию способна прежде всего наглядная демонстрация властью отстутствия в ней действительного внутреннего единства? Но власть, закусив удила, предъявляет обществу свою приверженность ненавистным шоковым либеральным рецептам и олицетворяющей эти рецепты фигуре Чубайса. Нарастающая аллергическая реакция Лебедя на этого “рыжего” победителя неизбежно обернется массовой симпатией к побежденному и побудит множество стремящихся к власти сил сделать ставку на эту фигуру. Тем более, что реальная вина Лебедя пока не доказана и даже как следует не показана.
Вспомним, что даже в нашей краткой постсоветской истории есть немало попыток использования антисистемных сил для перестраивания системных властных балансов. Вспомним, что не только лидеры некоторых национальных республик России, но и ряд губернаторов вполне откровенны в своем стремлении расширять собственные полномочия за счет федерального центра. Полагать, что они не захотят и не сумеют воспользоваться предоставленными ситуацией шансами для достижения своих целей — верх наивности. Продолжение победной эйфории “партии власти” (чему очередным свидетельством состав новоиспеченного Консультативного совета) не позже весны выведет антисистемного Лебедя и примкнувшие к нему системные властно-лоббистские группы на позиции вполне реальной властной альтернативы. И дело не в конкретных симпатиях или антипатиях к власти. Дело в том, что все это отчетливо пахнет для России соединением трагедий 1991 и 1993 годов, способных повториться вовсе не как фарс.
В связи с этим есть прямой смысл порассуждать о роли Советов Безопасности и Обороны в российском политическом процессе. Сегодняшний (почти совпадающий) состав этих Советов, несмотря на контрастно обозначенный круг их задач, снимает опасения по поводу выстраивания очередной властной оппозиции: СБ (“совет мира”) — СО (“совет войны”). Однако он вовсе не снимает чрезвычайно острую проблему выстраивания минимального элитного консенсуса на основе общего стратегического видения ключевых общих проблем. В стране, увы, до сих пор нет органа, призванного отслеживать, оценивать и экспертировать вызовы и угрозы не корпоративным кланам, не отраслевым лобби, не социальным группам, а России как целостности, ее общегосударственным и макросоциальным целям и интересам. Думается, именно поэтому антигосударственное партизанство Лебедя смогло зайти столь далеко.
Более чем логично передать эту функцию выявления вызовов и угроз именно СБ, сделав его не исполнительным органом (по ряду справедливых оценок, отчасти дублирующим правительство) и не только надкорпоративной экспертизой (что, разумеется, необходимо), но еще и консультативным “клубом” стратегического элитного договора о главных государственных целях. Очевидно, что для этого в СБ должны войти значимые представители самых различных политических сил вместе со своими экспертно-аналитическими группами, способными выявлять, аналитически описывать и экспертно оценивать главные внутренние и внешние вызовы и угрозы государственности, а затем и представлять президенту, правительству и обществу содержательные сценарно-технологические предложения для принятия решений. Но столь же очевидно, что для этого вряд ли подходит фигура нынешнего секретаря СБ, нередко саркастически определяемого как “ни рыбкин, ни мяскин”. Назначение Рыбкина вместо Лебедя — еще один самоубийственный шаг власти.
