Петр Хомяков - Свои и чужие
Чем же выделялась граница долинных лесов и сухих саванн?
Экологическая реконструкция № 3. Согласно данным науки о лесных и степных пожарах – пирологии – граница саванн и долинных тропических лесов исключительна по своей пожарной опасности и горючести. С одной стороны, здесь достаточно сухо, чтобы весь древесный, кустарничковый и травяной материал каждый год хотя бы на короткое время был достаточно сухим, с другой стороны, этого потенциально горючего материала очень много. Кроме того, именно над долинами рек обостряются все атмосферные процессы и наиболее часты грозы – источники очагов возгорания. Натурные наблюдения и расчёты показывают, что здесь практически каждый год бывают пожары той или иной интенсивности. На этом закончим экологическую реконструкцию и посмотрим, как может реагировать на пожары стая вытесненных сюда «людей распрямлённых» – Homo erectus. Заметим, что это стая уже аномально стрессирована своими более сильными и удачливыми конкурентами. Есть вариант поведения, согласно которому в этих условиях она может и не так сильно реагировать на огонь как на ещё один стрессирующий фактор. Во всяком случае, вполне спокойно используя для своей текущей деятельности чёрные обгорелые палки, эти человекообразные могут уже и отличать остывшие головешки (или их остывшие концы) от головешек и концов горячих. Во всяком случае, знание огня и его последствий у этой стаи гораздо большее, нежели у их более сильных сородичей у реки.
Ситуационная реконструкция № 1. Напомним, что каннибализм как один из основных источников питания распрямлённого человека в описываемых нами ситуациях пока сохраняется, и групповая охота на сородичей – обычное явление. Допустим, группа «сильных речников» вышла на войну-охоту на «окраинных» сородичей. Напав врасплох на нескольких представителей более слабой популяции, удачливые людоеды начинают преследовать их. Совершенно очевидно, что слабые пытаются убежать. Они, разумеется, стараются бежать от реки «к себе». Один из них или группа вырывается на недавно выгоревшую поляну. Не тут-то было: с другой стороны поляны заходит ещё одна группа «силачей». Камней под рукой нет. Преследуемые хватают палки, головешки, оставшиеся после пожара. Хватают, разумеется, за остывшие концы. Один из преследуемых схватил головешку, противоположный конец которой ещё тлеет. Бегущий наперерез силач выпрямляется во весь рост и заносит своё ужасное каменное рубило… Конечно, хрупкой обгоревшей палкой бить навстречу бесполезно, да и размахнуться уже не успеешь, можно только так, бессознательно ткнуть палкой вперёд… Ужасный рёв оглашает окрестности. Выронив рубило, зажимая руками ожог на животе, силач в ужасе бежит куда глаза глядят.
В этой ли или в иной ситуации осознали наши предки силу горящего дерева в поединке с себе подобными – неизвестно, однако совершенно очевидно, что, осознав её, они не упустили возможности пользоваться именно этим приёмом.
Любовь и привычка к огню сравняли шансы на победу «силачей» и «слабаков». Именно тогда «слабаки» и превратились в «умников», которые близость к огню на границе лесов и саванн уже не рассматривали как поражение, но как свою среду обитания. При этом вполне могло активизироваться и каннибальское по целям «контрнаступление умников на силачей» с помощью горящих головешек.
Однако «на войне как на войне», и баланс сил в этой ситуации был весьма хрупок. Пока есть источник огня, «слабаки» в выигрыше, нет его – они в проигрыше. Так или иначе, распрямлённый человек с зачатками второй сигнальной системы, постоянно живя, что называется, на линии огня, не мог не догадаться об использовании его себе во благо. На первых порах – пассивно, сохраняя его естественные очаги.
Однако даже это дало толчок для новых достижений. Например, в описанной выше ситуационной реконструкции использование подожжённой с одной стороны палки могло привести к появлению первого копья. Ведь если у палки подпалить только конец, то, даже если огонёк потухнет, обожжённый конец останется плотным и слегка заострённым. Колющее движение снизу острым предметом, не свойственное обезьянам и пока не освоенное «силачами», выравнивает шансы бьющих сверху высоких «силачей» и менее рослых «слабаков», которым открывается незащищённый живот их противников.
Итак, война на истребление закончилась. Теперь бои идут на равных. Какой же эпизод может сдвинуть хрупкое равновесие?
Ситуационная реконструкция № 2. Ночь. У огня на поляне сидит группа «умников». С какой стороны могут подкрасться нападающие «силачи»? Конечно, с подветренной, ибо обоняние у наших предков пока ещё не уступает животным, т. е. очень чуткое. Треск костра приглушает шорохи нападающих. Они изготовились к атаке. Резкий порыв ветра раздувает костёр. В огне вспыхнувшего пламени один из сидящих у костра замечает тени врагов. Недолго думая, он хватает горящую головню и бросает в кусты. Растущие куртины сухого тростника (а гигантский тростник растёт по окраинам долинных лесов) вспыхивает как порох. В страхе, не осознавая, что делают, сидящие у костра следуют примеру своего собрата. Порыв ветра, раздувший огонь, поднимает внезапно вспыхнувший вал огня и несёт его на нападающих…
Ну, здравствуй, предок, ты ещё не Homo sapiens – «человек разумный», но скоро станешь им.
Использовав силу огненного вала, начал своё победное шествие по земле наш предок. Теперь ему не было равных ни среди животных, ни среди бывших сородичей. Первые додумавшиеся до этого люди получили реальную власть над миром.
Какова была численность этой группы, и было ли этих групп несколько? Данные современной генетики говорят, что человеческая популяция прошла через т. н. «бутылочное горлышко». Это известная ситуация в популяционной динамике, когда некий вид, освоив потенциально очень богатую, ранее не освоенную экологическую нишу, быстро размножается и распространяется на большие территории. При этом в дальнейшем может быть и гибридизация с родственными видами, однако генетически вся разросшаяся популяция является прямым потомком узкой группы особей. Последние данные подтверждают, что именно так было с человеком. Анализ возможных ситуаций позволяет сделать вывод, что другого настолько же эффективного средства борьбы за существование, каким является спровоцированный пожар, у нашего предка не было. При этом заметим, что в те времена это средство было гораздо эффективнее, чем это может показаться сейчас, ибо во всех без исключения ландшафтах запасы горючего материала были большими. Этот тезис мы разъясним несколько ниже, а пока посмотрим, кто же вырвался вперёд в эволюционной гонке наших предков.
Это были человекообразные существа, получившие уверенное прямохождение и зачатки второй сигнальной системы наряду со своими сородичами в процессе жестокого самоистребительного каннибальского отбора. Это были существа, которые могли пройти данный этап эволюции только в составе некой группы, освоив групповую стратегию борьбы за выживание, идентифицирующие свою групповую принадлежность, в частности, с помощью зачатков языка. Это были альтруисты со своими и каннибалы с чужими. В то же время, это были «самые неагрессивные» из каннибалов, самые оппортунистичные из агрессоров, самые слабые из «силачей». И в силу своего наиболее угрожаемого положения – самые умные.
Но что, пожалуй, наиболее важно – это были существа принципиально раздвоенного, не свойственного никому из животных, мировосприятия. По животным меркам это были сумасшедшие». Но гениальные «сумасшедшие», которые, тем не менее, не могли не стремиться восстановить единство мировосприятия, однако уже на уровне второй сигнальной системы.
5. Первая научно-техническая революция. Вслед за огненным валом. Старые учителя. К вопросу о труде. Homo sapiens.
Экологическая реконструкция № 4. В момент освоения тактики «огненного вала» нашими прямыми предками экологическая ситуация на земле отличалась следующими особенностями: гораздо меньше было пустынь и степей. Некоторые специалисты считают, что степей и пустынь в то время не было вообще. На территориях, не занятых лесами, располагались саванны, кустарниковые редколесья и лесостепи. Значительные территории были заняты так называемыми лесами паркового типа – относительно сухими лесами с богатыми, близкими по плодородию к степным, почвами и могучими, относительно редко стоящими деревьями, имевшими в отличие от редколесий сомкнутые кроны.
Все эти ландшафты были в той или иной степени подвержены пожарам. Запасы относительно сухого растительного материала были весьма значительны. От полного выгорания их спасало относительно малое (до появления человека) число источников огня. В настоящее время подавляющее большинство территорий с подобными лесорастительными условиями заняты пустынями, степями, кустарниковыми пустошами.
