Сергей Кремлёв - Берия. Лучший менеджер XX века.
Берия действительно был предельно внимателен к тем, кто этого заслуживал. Когда в Мексике арестовали Меркадера, то Берия объявил Судоплатову, руководившему операцией по ликвидации Троцкого, что для защиты Меркадера не будут жалеть никаких средств, а адвокаты должны будут доказать, что произошедшее — результат внутренних троцкистских склок.
А ведь если бы Берия был тем монстром, которым его выставляют негодяи, то решение было бы противоположным — убрать сделавшего свое дело Меркадера, а то вдруг он заговорит. Через два с лишним десятка лет самые демократичные демократы в самой демократической стране мира так, между прочим, и поступят вначале с якобы убийцей президента Кеннеди Ли Освальдом, а потом — с реальным убийцей Освальда — Джеком Руби. О Рамоне же Меркадере по указанию Берии, действовавшему и после его отхода от дел НКВД, заботились в тюрьме и далее.
А чтобы читатель лучше понял, как в деликатных случаях может стать роковой всего лишь оплошность, болтливость, я сообщу, что личность Меркадера спецслужбы установили в 1946 году после побега из Москвы на Запад одного из видных деятелей Компартии Испании. А тому о роли Рамона в казни Троцкого рассказала в эвакуации в Ташкенте мать Меркадера — Каридад. Она была убеждена, что ее знакомый все будет держать в секрете.
Но вот — не только не удержал, но сознательно и подло выдал. Так что недоверие, которое Берия нередко проявлял в делах разведки, имело под собой основания — иногда простая болтовня в таком деле может обернуться невольным преступлением даже против собственного сына.
Но Берия умел, как мы уже знаем, и верить. И те, кому он верил, как правило его доверия были достойны. Оказался его достоин и Александр Коротков… В 1940 году он опять активно работал и в июле был отправлен в Германию в месячную командировку, которая затянулась почти на полгода. В декабре он опять возвращается в рейх, и на имя «легального» резидента НКВД в Берлине Амаяка Кобулова, заместителем которого назначался Коротков, ушло письмо:
«Основным его заданием на первое время согласно указаниям т. Павла будет работа с Корсиканцем и детальная разработка всех его связей…
Одновременно Вам следует использовать его как Вашего основного помощника по всем организационным и оперативным внутренним делам резидентуры… для активизации всей работы в вашей конторе…»
Товарищем Павлом был Берия.
И он действительно был старшим товарищем для тех своих сотрудников, кто готов был работать так, как он сам — живя порученным делом.
СТАНИСЛАВ Ваупшасов в своих воспоминаниях цитировал одного из любимых героев Хемингуэя: «Впереди пятьдесят лет необъявленных войн, и я подписал договор на весь
срок». Ваупшасов был профессиональным чекистом. Берия — тоже. Но Ваупшасов всю жизнь так и делал одно свое чекистское дело, а у Берии их, крупных жизненных дел, каждое из которых можно было назвать главным, оказалось несколько. И чекистская линия в его жизни не стала единственной путеводной, хотя и здесь он успел очень много и как оперативный работник, и как организатор и реформатор советской спецслужбы.
Однако его главные успехи были зримыми в том смысле, что были достигнуты в открытых сферах жизни страны — в прямом ее социалистическом строительстве. Оно шло все более успешно, причем строились не только заводы и фабрики, электростанции и новые города. Строился и новый человек.
В этом общегосударственном строительстве роль и значение Берии к 1941 году стали уже очень значимыми — вскоре он будет назначен еще и заместителем Председателя Совета Народных комиссаров СССР. И, принимая на себя все больший груз обязанностей, он работал не для умножения личного состояния, не для возможности получить редкие удовольствия, мало кому доступные, а работал во имя создания мощной державы, подвластной ее народам. И так же, как он, работали тогда миллионы и миллионы его сограждан.
В 1935 году Аркадий Гайдар написал одно из самых светлых произведений мировой литературы — рассказ «Голубая чашка». А в 1938 году он же закончил киносценарий по своей повести 1934 года «Военная тайна» и приписал к нему несколько советов режиссеру-постановщику, где о главной героине Натке Шегаловой говорилось так:
«НАТКА ШЕГАЛОВА — только что выросла. Человек она умный. У нее чувство легкой иронии, и оно проявляется не только по отношению к другим (что встречается часто), но и к самой себе.
Она культурная советская девушка — такая, каких сейчас еще не так много, но зато через три-четыре года будет уйма».
1938 + 3…4 = 1941…1942.
Итак, в 1942 году перспективную ситуацию в стране должны были определять молодые парни и девушки, полностью сформированные новым строем. Это было поколение
уже не первых энтузиастов, а поколение детей первых энтузиастов. На них и рассчитывал Сталин, как на опору незыблемого могущества державы. Они смогли бы обеспечить в конце 1941 года альтернативные выборы и доломать «партократию», и они никому не позволили бы манипулировать их сознанием и ставить под сомнение их право быть хозяевами своей судьбы и своей страны.
В 1940 ГОДУ посетителей главного павильона Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, ВСХВ (предшественницы ВДНХ), встречала огромная надпись над входом в павильон: «Завидую внукам и правнукам нашим, которым суждено видеть Россию в 1941 году, идущую впереди просвещенного мира.
Виссарион Белинский, 1841 год».
Это была не совсем точная цитата, Белинский в 1840 году писал так: «Завидуем внукам и правнукам нашим, которым суждено видеть Россию в 1940 году — стоящею во главе образованного мира, дающею законы и науке, и искусству и принимающею благоговейную дань уважения от всего просвещенного человечества».
Но организаторам выставки вполне можно было простить некоторые неточности в целях краткости и большей устремленности в будущее. Относительно главного все было сказано точно: следующий, 1941, год мог вполне оправдать многие из надежд «неистового Виссариона», высказанных им сто лет назад.
Глава 13
БУТЕРБРОДЫ ДЛЯ ТУПОЛЕВА И ЖЕНА ДЛЯ РЕЗИДЕНТА
СТРАНА развивалась бурно и уверенно. Все — кроме разве что предков нынешних «демократов», — вспоминая и через много лет тот последний мирный год, вздыхали: «Да, перед войной мы начали жить».
Один из героев повести «С фронтовым приветом», написанной прекрасным советским писателем Валентином Овечкиным в 1944 году, старшина Крапивка, вздыхал:
«— Эх… какая жизнь распрекрасная установилась у нас перед войной, да не ценили мы ее как следует. Подумать только: два с полтиной килограмм селедок стоил, бери, сколько хочешь, хоть бочонок. Астраханская, залом, в руку толщиной, спинка, как у поросенка, сало из нее течет. А донская, высший сорт, четыре пятьдесят, в маринаде, с лавровым листиком? В какой магазин ни заглянешь, полки трещат от продуктов. Колбаса всяких сортов: любительская, чайная, варшавская, краковская, сосиски, сардельки, консервы, балыки, копчености. А выпивки — хоть залейся: от простой белой, до тех ликеров включительно, в глиняных кувшинчиках, что как раскупоришь, так запах идет по всей комнате, будто духи разлили. Да дешево же все было! Три пятнадцать четвертушка белой стоила. Без карточек, без очереди».
И после этого вполне реалистичного описания Крапивка прибавлял:
«— А пирожки какие продавал у нас мясокомбинат, с печенкой, по тридцать пять копеек штука! А пельмени сибирские в замороженном виде — два пятьдесят килограмм!..»
Не везде, конечно, эта картина была перед войной наблюдаема, однако дела шли так, что еще одна мирная пятилетка, и Россия, страна преимущественно рискованного земледелия, решила бы продовольственную проблему. И при этом в России могли появиться уже не только отечественные радиоприемники, но и отечественные телевизоры — даром что первый изобретатель телевидения Зворыкин жил, увы, за океаном.
Подняв до неплохих высот промышленность группы «А», то есть производство средств производства, страна теперь могла сказать уже и «Б» — в смысле развивать уже и эту группу производства товаров широкого потребления.
Многое поняли люди за это небывалое ранее в истории России десятилетие… И даже тот, кто еще три-четыре года назад имел те или иные перед Россией прегрешения, оглядываясь назад, пожимал плечами, вспоминая себя прошлого.
Написав это, я имею в виду и Андрея Николаевича Туполева…
21 ОКТЯБРЯ 1937 года он, ведущий советский авиаконструктор, хорошо известный Сталину, был арестован органами НКВД, тогда возглавлявшегося Ежовым.
В 1936 году только в кремлевском кабинете Сталина Туполев был три раза — 14 июля, 14 декабря и 31 декабря. Однако не прошло и года, как главного инженера и заместителя начальника Главного управления авиационной промышленности Наркомата тяжелой промышленности СССР Туполева «взяли».
