Пегас - Лоран Ришар
"Они нашли следы, - сказал я Эдви. Он не выглядел ни особенно удивленным, ни особенно обеспокоенным. Он больше не работал в поле, занимаясь журналистскими расследованиями. "Они ничего не найдут", - сказал он. Он предположил, что его жизнь уже не так интересна, как раньше.
Сесиль сообщила ему все, что могла. Предстояло еще многое проанализировать, но его телефон действительно был заражен, и она могла назвать конкретные даты. Но виновником почти наверняка было Королевство Марокко.
Для Эдви это было неудивительно. По его словам, он находился под прицелом королевства примерно с 1990 года, когда редактировал биографию отца Мохаммеда VI, короля Хасана II, которого Шарль де Голль назвал "излишне жестоким".
Эдви подтолкнул своего друга Жиля Перро к написанию этой книги и даже предложил название - "Наш друг король". В книге рассказывалось, что Хасан II не только посадил многих своих критиков в секретные тюрьмы, некоторых на десять и более лет только за распространение листовок, но и подвергал этих заключенных лишениям и физическим пыткам. Министр внутренних дел Марокко безуспешно пытался подкупить издателя, чтобы тот отменил публикацию книги, сообщает Perrault; а адвокаты по всему Парижу, работая от имени короля, заработали кругленькие суммы, подав в суд на издания, которые печатали или транслировали интервью с автором. Книга "Наш друг король" и по сей день остается запрещенной в Марокко, но не забытой.
Эдви просмотрел свои календари, чтобы понять, что происходило в июле 2019 года, когда начались атаки Pegasus на его iPhone. Связь казалась очевидной. Он вернулся с конференции в Марокко, где выступал в поддержку демократических движений в Рифе, которые подавил Мохаммед VI, всего за несколько дней до первой попытки заражения.
"Итак, - размышлял Эдви, - теперь я понимаю, почему".
В Mediapart есть еще несколько журналистов, которые тоже были в нашем списке, объяснили мы Фабрису, и он согласился спросить одну из них, не разрешит ли она Клаудио и Доннче провести экспертизу ее айфона.
Ленаиг Бреду, согласно полученным данным, стала мишенью примерно в то же время, что и Эдви Пленель. У нее тоже была своя история с Марокко: она была занозой в боку короля Мохаммеда VI и одним из его доверенных лейтенантов на протяжении почти десяти лет. Например, в 2015 году она написала критическую статью о начальнике внутренней разведки Марокко, как раз когда он собирался получить высшую награду французского правительства - Почетный легион. По мнению Бреду, эта награда, скорее всего, была уговорами Абделлатифа Хаммуши, который признался, что глубоко и официально ранен, когда французские власти попытались задержать его в Париже, чтобы допросить о причастности к предполагаемым пыткам гражданина Марокко.
Бреду процитировал экспертов, которые отметили, что Франция также дала королевству зеленый свет, чтобы похоронить любые обвинения против Хаммучи. "Перед лицом требований Марокко Франция полностью уступила", - заявил почетный президент Международной федерации прав человека. "Франция действует таким образом, что ее интересы приоритетнее ее ценностей! Они только что согласились предоставить безнаказанность потенциальным крупным преступникам и даже мучителям".
Ленаиг нервничала, но охотно позволила сотрудникам Лаборатории безопасности провести экспертизу ее телефона, и Клаудио и Донча нашли доказательства успешного заражения с нулевого клика. Анализ мобильного телефона Ленаиг помог прояснить одну небольшую часть картины, подтвердив закономерность, которую заметили наши технические партнеры из Лаборатории безопасности. Судя по всему, NSO обнаружила уязвимость в iMessage, и ее клиенты в Марокко совершили несколько атак, используя эту слабость.
Сообщить Ленаиг о том, что она стала жертвой шпионского ПО, оказалось сложнее, чем я ожидал. Мы с Сандрин объяснили ей, что, судя по данным экспертизы, киберслежка за ней велась кем-то в Марокко еще в июле 2019 года, а в июле 2020 года она все еще была под прицелом. В Лаборатории безопасности не могли точно сказать, когда это прекратилось и прекратилось ли вообще. Ленайг немного помолчала. Мы все были в масках из-за Ковида, поэтому мне было трудно уловить ее реакцию. Она начала рассказывать, что боится, что ее выбрали в качестве мишени, чтобы добраться до ее мужа, алжирца - страны, которая в то время находилась в центре обострения дипломатической вражды с Марокко. Ей не нужно было этого говорить, но было ясно, что она боится, что подвергла опасности своего мужа и, возможно, даже их детей. Я видел, как глаза Ленаиг стали влажными, и чувствовал, что сам начинаю наполняться эмоциями.
"Хотите стакан воды?" - это все, что я смог придумать, чтобы сказать.
Она быстро пришла в себя и начала сосредотачиваться на деталях судебной экспертизы. Из письменного отчета Клаудио следовало, что за один месяц 2020 года "Пегас" извлек из iPhone Ленаиг более 220 мегабайт данных. Она хотела знать, что именно украли у нее марокканцы, но Клаудио не мог сказать наверняка. Криминалистическое средство не давало таких подробностей.
Она также хотела знать, как ей защитить себя (и свою семью) в дальнейшем, но мы объяснили, что абсолютного решения проблемы нет. Она могла отключить iMessage, где в программном обеспечении iOS была открыта дверь для кибератаки, и, возможно, FaceTime - еще один предполагаемый путь атаки. Она также могла перейти на новый iPhone и сменить номер, но это не гарантировало, что она сможет уберечься от конечных пользователей этого кибероружия, если они захотят атаковать ее снова.
Никто из нас не мог с уверенностью сказать, что именно спровоцировало кибершпионаж за Ленаиг. Она упомянула о своих репортажах о Хаммуши, который сейчас возглавляет внутреннюю разведку и национальную полицию Марокко и, скорее всего, руководит программой киберслежки в королевстве. Она также рассказала нам, что находится в контакте с группой журналистов , сообщающих о последних событиях в уголовном деле Омара Ради. Она не может припомнить, чтобы писала об Омаре в последнее время, но она обменивалась текстовыми сообщениями с источниками и другими репортерами, которые работали над этой историей.
Нам еще предстояло ответить на множество вопросов о Pegasus, NSO и Марокко, но экспертиза Mediapart стала для нас большим шагом вперед, просто с точки зрения уверенности в проекте. Два телефона в наших данных. Два положительных результата. 100-процентный процент успеха. У нас были доказательства фактического заражения, привязанные к временным меткам в данных, на обоих телефонах. Цифровые отпечатки пальцев совпадали с теми, которые
