Флотская Юность - Александр Витальевич Лоза
Пошел седьмой год, как я на Севере…
Это не мало, как для жизни человека, так и для жизни техники. За это время подводные лодки первого поколения сменили у пирсов атомоходы второго поколения. У атомных подводных ракетоносцев с баллистическими ракетами вырос «горб» их ракетных шахт почти до высоты рубки, что говорило об увеличении дальности полета ракет и о возросшей мощности и числа их боеголовок. Выросли и мощности ЯЭУ этих подводных кораблей. Конструктивно сердце лодки — водо-водяной реактор был объединен в единый блок с парогенераторами, благодаря новой конструкции первого контура — «труба в трубе», соединяющей реактор с парогенераторами, дающими пар турбинам. Проявились новые системы управления торпедной и ракетной стрельбой и многое другое.
Пошел седьмой год… Что ждет впереди?
Зима лютовала. Мороз с ветром — то еще удовольствие. Тем более, флотская шинель — не армейский полушубок и не «цивильная» дубленка. Чтобы уберечься от холода, я поддевал нижнее белье и тельняшку с начесом. Вообще, я любил тельняшку — тельник, еще с курсантских времен. Насколько я знаю, в обиходе российских моряков тельняшка появилась во второй трети ХIХ века. Вначале белые полосы были намного шире синих, но в 1912 году они стали одинаковыми.
Со временем, тельняшка стала символом флотского мужества. Недаром говорится: «Нас мало, но мы в тельняшках!» И, вообще, на мой взгляд, тельняшка олицетворяет всю нашу русскую жизнь, с ее извечным чередованием темных и светлых полос.
Скажу, что в походах по Южному берегу я всегда надевал джинсы и тельняшку. Очень практично.
В середине января в стране прошла перепись населения. Позже газеты опубликовали: «Нас в стране 262,5 миллиона человек. Русских — 163, 6 миллиона».
На службе время летело быстро. Должен сказать, что флотская романтика — это и есть повседневная, определяемая уставами работа. Надо учить людей, проверять их знания, готовить к самостоятельному проведению физпусков, интересоваться их настроением, писать еженедельные и месячные планы работ, расписание дежурств и отпусков… Монотонные будни… Дни летели за днями в расчетах, анализе проведенных расчетов, в докладных, пояснительных и объяснительных бумагах. Бумаги, бумаги, бумаги…
Когда была возможность, смотрел программу «Время»: бегло — сюжеты о внутренней жизни страны — о цехах, стройках, пашнях, и внимательно — тревожные сообщения из Юго-Восточной Азии. Вьетнамцы вошли в Кампучию и разогнали красных кхмеров Пол Пота, уничтожавших собственный народ. Мелькали кадры трупов, простреленных черепов. За красных кхмеров вступился Китай, и началась малопонятная война между Вьетнамом и Китаем.
В Иране грянула какая-то странная «исламская революция», в которой свои же священнослужители сбросили законного главу государства — шаха. Мир бушевал безумием и злобой у самых наших границ.
Вечерами читал замечательный роман Артура Хейли «Аэропорт», напечатанный в журнале «Иностранная литература». Прочел быстро, на одном дыхании. Отличная вещь!
Чередовались приливы и отливы, Сутки сменялись следующими сутками, складывающимися в недели и месяцы…
Работы по физическим пускам реакторов было много. Атомоходы флотилии не застаивались у пирсов. Нужно понимать, что физическому пуску предшествует целый комплекс мероприятий, проводимых специалистами экипажа подводной лодки и нами — «инженерами-физиками»: подготовка к подъему мощности, подъем мощности с нулевого до минимально контролируемого уровня (сам физический пуск), подъем мощности с минимально контролируемого до заданного эксплуатационного уровня.
Подготовка к подъему мощности складывается из подготовки и пуска вспомогательных систем охлаждения, подготовки и пуска вентиляции, подготовки и включения приборов дозиметрического контроля, подготовки и пуска первого контура, подготовки и пуска второго контура, подготовки и включения в работу систем сигнализации, управления и аварийной защиты реактора.
По готовности всех этих систем осуществляется пуск реактора. Перед пуском специалистами Лаборатории физического пуска проводится расчет ожидаемого запаса реактивности, с учетом изменения реактивности, обусловленного увеличением энерговыработки реактора; изменением реактивности, связанным с изменением температуры активной зоны; изменением реактивности, обусловленным отравлением реактора ксеноном-135 (в зависимости от длительности остановки реактора).
Понимаю читателя, которому утомительно читать эти технические подробности, но без пусть даже поверхностного понимания процессов в ядерном реакторе трудно проникнуться осознанием той глубины ответственности офицеров-атомщиков, той сложности физических процессов, происходящих в реакторе, и той, постоянно висящей над всем этим опасностью, о которой все узнали лишь после Чернобыльской трагедии…
Далее: вывод реактора на контролируемый уровень мощности производится путем медленного выдвижения из активной зоны управляющих стержней. Стержни выдвигаются «шагами» — последовательным чередованием их движения и покоя. Пока реактор находится в подкритическом состоянии, поток нейтронов после каждого очередного «шага» стержней поднимается, устанавливаясь на новом постоянном уровне. После перехода через критическое состояние нейтронный поток начинает экспоненциально возрастать. Это и является признаком достижения критического состояния реактора.
После этого физический пуск считается оконченным.
Дальше происходит разогрев реакторной установки и подъем мощности до требуемого уровня, уже экипажем лодки.
Понятно, что здесь я изложил процессы, происходящие в реакторе, без конкретизации, лишь для удобства понимания читателем сути нашей работы. Может быть, и не надо было на страницах этой повести уделять много места технической стороне, но в конце концов мы работали с этой сложнейшей техникой, управляли ядерными процессами, вводили в эксплуатацию реакторы с новыми, неизвестно как могущими повести себя активными зонами. Мы первыми запускали реакторы, дающие атомной подводной лодке энергию, тепло, воздух — одним словом, возможность выполнять экипажу боевую задачу в море…
Конечно, чтобы выполнять эту работу, необходимо было пять лет учиться на специальном факультете, пройти годичную стажировку у ученых Атомного института, сдать на допуск к самостоятельному управлению в своей части, а главное, уяснить, что атомная энергетика не признает и не прощает ни дилетантства, ни поверхностного отношения, ни технической неграмотности…
За несколько лет службы на флотилии я проводил физпуски реакторов на всех лодках и знал практически всех управленцев ГЭУ и киповцев (ГЭУ — главная энергетическая установка, КИПиА — контрольно-измерительные приборы и аппаратура), со многими дружил. Отличных специалистов выпускала наша «Система».
Это я говорю лишь к тому, чтобы было понятно, насколько сложна и ответственна работа этих специалистов.
В один из редких выходных выбрались компанией на лыжах в сопки. Отлично провели время. На обратном пути очень захотелось пить: дурак — ничего другого не придумал, как стал жевать снег. На следующий день температура поднялась
