Дэвид Ванн - Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру

Он считает, что на перемены потребуется время жизни целого поколения, и опасается, что именно такое количество времени отделяет нас от экологической катастрофы. «Самые передовые представители людей, выбравших простую жизнь, — говорит Элджин, — были до этого довольно богатыми. Они знают вкус хорошей жизни и на своём опыте почувствовали, что этого недостаточно. Теперь они пытаются жить по-другому». По этой причине, движение может показаться кому-то элитарным. «Но это не так, — говорит Элджин, — просто, когда богатые люди начинают ограничивать себя в потреблении, это означает, что больше достанется тем, кто не имеет необходимого».

Элджин любит говорить о «законе прогрессивного упрощения» Арнолда Тойнби.[28] Элджин просит обратить внимание на то, что величайший британский историк, изучивший взлеты и падения двадцати двух различных цивилизаций, «обобщил все свои знания об их развитии, сформулировав закон: мерой развития цивилизации является ее способность перемещать энергетические затраты из области материального в область духа, эстетики, культуры и искусства».

Тысячи американцев по всей стране собираются в кружки и группы, чтобы содействовать этому перемещению.

Глава 24

Свежий воздух

Трудно вообразить себе, как можно быть занятым и очарованным одновременно. Чувство восхищения заставляет нас остановиться, задержаться перед лицом того, чем вызвано это восхищение. Вот момент, когда не мы делаем нечто, а нечто сделано для нас… Мы замираем перед рокочущим и сверкающим водопадом в чаще леса и в это время испытываем чувство глубокого восхищения.

Река, ручей, луг, лес или болото… Все это первозданные места, где нарушаются границы между нами и другими созданиями, где у нас под ногтями оказывается земля, и атмосфера места проникает сквозь поры кожи.

В эпоху синдрома потреблятства американская культура проникла внутрь наших домов в виде постоянного стремления к повышению комфорта. Представьте себе, как Джанет Джонсон разговаривает со своей соседкой (дело, разумеется, происходит до капитуляции). «Нам больше никогда не придется мучиться от жары», — доверительно сообщает она в то время, как по дорожке к ее дому подъезжает мастер по установке кондиционеров. За ним подтягивается грузовичок с декоративными растениями, которые предполагается разместить на месте бывшего огорода. Уходя по мягкому газону, трава для которого привезена из Кентукки, Джанет оборачивается и добавляет: «Раз уж мы теперь почти не готовим дома, зачем нужен сад?»

В 1990-е годы поговорка «Остановись и почувствуй запах роз» опустилась до более циничной «Проснись и ощути запах кофе». У нас больше не осталось времени на общение с природой. Мы научились просто не обращать внимания на эти проклятые розы — пусть о них заботятся специалисты по ландшафтному дизайну.

Эта глава бросает вызов распространенному, хотя и редко осознаваемому убеждению в том, что если вы зарабатываете достаточно денег, вам не обязательно что-то знать о природе или соприкасаться с ней. Наоборот, мы предполагаем, что чем сильнее ваша связь с природой, тем меньше вы нуждаетесь в деньгах и тем меньше стремитесь их зарабатывать. Если вы хотите нанести удар по синдрому потреблятства, то проверенные природные средства могут вам помочь.

Тридцать четыре процента американцев во время опроса, проведенного в 2000 году, назвали хождение за покупками своим любимым занятием, и лишь семнадцать процентов объявили в качестве такового пребывание на природе. Стриптиз Лас-Вегаса оценивается людьми как самое лучшее театральное представление в стране. Когда одного четвероклассника спросили, где он предпочитает играть — дома или на улице, он ответил: «Дома, потому что там есть электрические розетки». Другой ребенок проткнул палкой мертвого жука, поясняя своему другу, что ищет в насекомом батарейки, которые, вероятно, сели. Во время похода, посвященного поиску источника воды, которую они пьют, ученики средних классов школы, живущие в центре Нью-Йорка, были напуганы прохладой, сверкающими в темноте звездами и тишиной гор Катскилл.

«Я думала, картошка растет на деревьях, — призналась недавно Дэйву одна ученица колледжа, когда тот помогал ей сажать огород на заднем дворе ее дома. — Кажется, мне надо бы побольше знать про то, откуда берется моя еда». Натуралисты убеждают нас в необходимости заново познакомиться с окружающим миром: с растениями из наших собственных дворов, с природой местности, в которой мы живем. Это поможет ответить на вопрос, который подспудно присутствует у нас в уме: «Где же конкретно мы находимся?» Можете ли вы идентифицировать несколько видов животных, которые живут в вашей местности, а также какие-нибудь из природных явлений, которые там происходят?

1. Проследите путь воды, которую вы пьёте, от выпадения осадков до водопроводного крана.

2. Опишите, какая почва около вашего дома.

3. Назовите основные способы, которыми поддерживали своё существование культуры, жившие в вашей местности в прежние времена.

4. Назовите пять съедобных растений — уроженцев вашей местности, и время их созревания.

5. Куда, в конце концов, попадает мусор, который вы выбрасываете?

6. Назовите пять видов птиц, живущих в вашей местности постоянно, и несколько видов перелётных птиц, которых можно увидеть в ваших краях.

7. Назовите вымершие виды животных, обитавших когда-то в ваших местах.

8. Какой дикий цветок зацветает первым в той местности, где вы живёте?

9. Какие виды камней и минералов можно найти в ваших местах?

10. Назовите самую обширную из сохранивших первозданный вид территорий в ваших краях.

Одна за другой услуги, предоставлявшиеся когда-то природой бесплатно, подвергались упаковке и поставлялись для продажи на рынок. Возьмите, к примеру, воду, которую привозят вам на дом в пятигаллоновых флягах, или салоны для загара, где существа, привыкшие проводить все свое время в помещении, наслаждаются искусственным солнечным светом. Контакт человека с природой преобразовался в контракт, который он заключает с ней. Даже кислород теперь продается. Однако многие педагоги и мыслители предупреждают о «недостатке живых впечатлений», которым сопровождается наш отход от общения с природой. Подобно чахлому ростку петрушки на обеденной тарелке, наши городские парки зачастую выглядят в биологическом отношении очень скромно — кроме того, они небезопасны с криминальной точки зрения. Некоторые видят природу только по телевизору, пережевывая красивые пейзажи, как воздушную кукурузу.

Но телевидение не в состоянии передать многомерную, наполненную эмоциями, вызывающую живой отклик действительность. Оно создает только визуальный образ, пойманный объективом кинокамеры. Мы не находимся в этот момент внутри природы. Не можем ощутить ее запах, не можем дотронуться до нее, почувствовать дуновение ветра. Кроме того, телевизионная природа — это природа по сценарию, фальшивая, как бумажный фикус. Смонтированная из сотен часов отснятого материала без соблюдения хронологического порядка, типичная передача о природе Африки крупным планом изображает для нас величественного льва, который неустанно скитается в поисках добычи, преследуя то антилопу гну, то шакала, а то газель. На самом деле, лев так же ленив, как ваша домашняя кошка, и порой спит по двадцать часов в день. Несмотря на это, можно не сомневаться, что за отснятой сценой «спаривания львов и двух- или трехминутной беременности, последует появление детенышей, готовых немедленно затеять веселую возню. А потом вечный круговорот жизни хищников повторяется…»

В только что процитированной книге «Эпоха утраченной информации» Билл Маккиббен сравнивает и противопоставляет информацию, получаемую человеком за время однодневного пешего похода к северной границе штата Нью-Йорк, и информацию, поступившую в течение того же самого дня со ста каналов кабельного телевидения. Он потратил несколько месяцев на то, чтобы посмотреть все телевизионные передачи, и перед ним открылась громадная виртуальная пустошь, на которой бурно разросся коммерческий образ мыслей. Маккиббен написал в своей книге: «Мы убеждены, что живем в „эпоху информации“, что произошла информационная „революция“… Однако жизненные знания, которыми люди всегда обладали, относительно того, кто мы такие и где мы живем, оказались вне нашей досягаемости». В 100 часах телевизионных передач он обнаружил очень мало того, что могло бы обогатить его жизнь.