Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Борисов Александр Николаевич
«В 1901 году, ввиду скопления в Берлине значительного количества русских революционеров, признано было необходимым выделить из парижской агентуры для названного города отдельный орган политического розыска. Однако сохранение его за принятием германским правительством особо репрессивных мер против иностранных подданных, занимающихся революционной деятельностью, в настоящее время представляется излишним. За последние годы главным руководящим центром русской политической эмиграции является Швейцария и в особенности Женева, где и необходимо сосредоточить все наблюдательные силы Заграничной Агентуры. Этого можно будет достигнуть при объединении парижской и берлинской агентур и передаче в распоряжение чиновника особых поручений Ратаева всех Наблюдательных агентов и секретных сотрудников берлинской агентуры».
Доклад Лопухина получил утверждение министра внутренних дел на следующий же день, и, несмотря на определенную эффективность берлинской агентуры, в самом начале 1905 года ее ликвидировали.
Политический сыск на Балканском полуострове в это же время также перешел в ведение Ратаева. В январе 1904 Рода после разоблачения Александра Вайсмана как агента Департамента полиции в Вене и на Балканах было решено ликвидировать балканскую агентуру. Ее глава жандармский полковник В. В. Тржецяк был назначен в помощники к Ратаеву для наблюдения за русскими эмигрантами на Балканском полуострове. Тржецяк вместе с Ратаевым объехал весь Балканский полуостров — Белград, Софию, Константинополь — для организации агентуры в этих странах и выявления народовольческих фабрик по изготовлению бомб в Софии. Деятельность Балканской агентуры теперь охватывала Румынию, Болгарию, Сербию и Австро-Венгрию. Тржецяк только в Румынии имел в своем подчинении 16 агентов, не считая большого количества румынских полицейских чиновников, «работавших сдельно». Судя по подробным отчетам, под его началом на румынской территории, в частности, действовали А. Мотылев, С.Табори (он же Самуилов), И. Терзич, М. Кралевич, Т. Ивахнов, Руэ, А. Лапинский, Г.Яманди, С.Тридас, X. Буянов, И. Хорошев. В Болгарии — Е. Заверуха и А. Богданов. Кроме того, в Бухаресте было два сортировщика писем и в Яссах два почтальона. Среди этих сотрудников находилось значительное число лиц, специально занимавшихся перлюстрацией писем политических эмигрантов. Тайный агент на Балканах И. Осадчук специализировался главным образом по организации агентуры и перлюстрации почты, которую успевал просматривать в Бухаресте, Варне, Рущуке и Яссах. Письмоводитель Российской императорской миссии в Бухаресте И. Стоев также оказывал «различные агентурные услуги в качестве случайного сотрудника». В балканской агентуре состояли комиссар бухарестской сыскной полиции Гаспар, помощник градоначальника в Белграде Гнедич, румынский полицейский комиссар на станции Плоешти Зирра.
Грек Г. Меяас успешно выполнял поручения агентурного свойства во всех румынских городах, расположенных по Дунаю. В Департаменте полиции знали, что он «обладает личной инициативой, находчив, хитер и не стесняется средствами для достижения цели». Сотрудник А. Озеров имел сношения с македонскими революционерами, а также проживающими в Женеве членами народовольческой группы. Он следил за тем, «чтобы эсеры не получили от македонских революционеров взрывчатых веществ». Агент Н. Перлин действовал в Бухаресте, способствовал организации в Румынии и Болгарии деятельной агентуры. В 1888 году Перлин сообщил о готовившемся русскими революционерами динамитном взрыве в Париже, участвовал в организации арестов революционеров Ананьева и Корсакова. П. Шварц — помощник адвоката в Софии — оказывал в качестве «случайного сотрудника» агентурные услуги тайному агенту А. Вайсману, а после отъезда того в Петербург «обслуживал Софию и вел там перлюстрацию», при этом в Департамент полиции сообщалось, что он «обладает достаточными нравственными основами и вполне воспитан». И.Джайя — редактор издатель сербской газеты «Народ» — в качестве «случайного сотрудника» также оказывал по части доносительства важные услуги полковнику Тржецяку, а еще ранее — его предшественнику. Ш. Вайсман, брат агента А. Вайсмана, в 1895 году перешел на службу в Заграничную агентуру и организовал сыскное наблюдение в Вене, где первые пять лет числился студентом Венского университета. По отэывам начальства, Ш. Вайсман «прекрасно начитан, интеллигентен, исполнителен и корректен, обладает высокими нравственными качествами, порядочен, честен, предан делу и ведет его сознательно». После закрытия допсанской агентуры Вайсман продолжил службу в агентуре Департамента полиции.
Тем не менее даже при таком количестве работоспособных агентов со всеми их «прекрасными качествами» Ратаев так и не смог добиться существенных успехов в работе Заграничной агентуры. Подозрительность и недоверие Ратаева своим подчиненным привели к тому, что берлинская и балканская агентуры как самостоятельные центры были ликвидированы. Тем самым во многом была парализована работа Заграничной агентурной сети в Германии и на Балканах. Ратаеву удалось подчинить себе почти все самостоятельные центры русской полиции также и в Галиции, Силезии и Прусской Познани. В итоге Ратаев стал руководить всеми операциями охранки в Европе, взяв под свое начало и берлинское агентство Гартинга «из соображений экономики». Однако все это, очевидно, явилось для него непосильным грузом.
«Здесь, на чужбине, — с горечью писал Ратаев Зубатову в частном письме из Парижа в феврале 1903 года, — Одинокому человеку особенно ценно доброе слово. Ведь я никому не жалуюсь, а мне здесь довольно трудно. По совести говоря, я здесь нашел не организованную агентуру, а „торричеллиеву пустоту". Я никому об этом не писал. Во-первых, потому, что Рачковский и так находится в тяжелом положении, а лежачего не бьют. А во-вторых, я не разделяю мнения тех людей, которые полагают выдвинуться перед начальством тем, что принижают и отрицают заслуги предшественников. Я молчу, работаю с утра до ночи, а о прочем не забочусь. Насильно мил не будешь.
Очевидно, у меня есть какие-то радетели и благодетели. Почти немедленно вслед за моим отъездом из России до меня стали достигать сначала смутные, потом все более определенные слухи, что против меня ведется какая-то скрытая, но упорная агитация с целью изобразить в весьма неблагоприятном свете всю мою предшествующую служебную деятельность, а также мою личность, дабы дискредитировать меня перед директором, подобно тому как успели уже сделать в глазах министра. Хотя я от природы скептик, тем не менее как-то плохо верится, лучше сказать, не хочется верить. В течение моей двадцатилетней службы в Департаменте не было, кажется, человека, входившего со мной в служебное соприкосновение, которому я, по мере сил и в пределах предоставленной возможности, не оказал бы какой-либо услуги. Ведь Вы, дорогой Сергей Васильевич, лучше и ближе всех знаете, что я представлял собою в Департаменте некоторое подобие канцелярии прошений. Если у кого было какое-то ходатайство, шли прямо ко мне, а я за всех кланялся, распинался и почти всегда добивался желаемого. И вдруг за все это против меня интригуют и все мое служебное прошлое хотят смешать с грязью!
Согласитесь сами, что, какого бы плохого мнения ни был я о людях, все-таки такой гнусности как-то неохота верить. Да притом некоторым из этих господ не мешало бы помнить, что за мою долголетнюю службу у меня накопилось против каждого немало данных. Это почти ничто, это маленькие, еле тлеющие угольки, но из некоторых при случае я сумею пустить довольно изрядный фейерверк, который, быть может, не всем придется по вкусу!»
НЕСТАНДАРТНЫЕ РЕШЕНИЯ
Помощник Ратаева Евно Азеф. — Старое знакомство. — Доносы Азефа. — Помощь Азефа в арестах террористов. — Секретный сотрудник Б. Батушанский. — Ценные качества Датушанского. — Разоблачение Батушанского Бурцевым. — Успехи провокаторов. — Завершение Ратаевым начинаний Рачковского. — Специальный чиновник-журналист И.Манасевич-Мануйлов. — Подкуп французских газет. — Издание журнала «La Revue Russe». — Подкуп итальянской и польской прессы. — Воспоминания С. Витте о Мануйлове. — Независимый статус Мануйлова в Париже. — Состояние Заграничной агентуры при Ратаеве.
