Джон Рид - Избранные произведения
Вильсон. Разве мы не можем для целей Мирной конференции причислить албанцев к монгольским хеттам?
Ллойд Джордж (с сомнением). Но ирландцы…
Вильсон (задумчиво). Нельзя пренебрегать голосами ирландцев в Нью-Йорке. Если придется выставлять свою кандидатуру в третий раз…
Ллойд Джордж. Ирландцы ужасные буквоеды.
Вильсон (просветлев). Разрешите мне сделать ударение на идеалистической фразе «затрагиваемых этим урегулированием народов»? Что представляет собой «затрагиваемый этим урегулированием народ» в случае с Ирландией? Ведь англичане, естественно, тоже затрагиваются этим в сильнейшей степени!
Ллойд Джордж (с восхищением). Эх, жаль, что меня не выучили на профессора!
Вильсон. В связи с этим позвольте мне обратить ваше внимание на тот факт, что Соединенные Штаты тоже собирают вокруг себя несколько э-э-э… скажем, «приемных детей». Я успокоил вас, джентльмены, относительно негров и уроженцев Востока. Поэтому будет лишь справедливо, если вы позволите мне прибавить к этому списку наших латиноамериканцев…
Клемансо. О, конечно.
Другие. Разумеется, с удовольствием.
Макино (неуверенно). Деликатный вопрос, но представляющий большой интерес для моего правительства…
Ллойд Джордж. И моего…
Макино. Немецкие колонии в Тихом океане…
Клемансо. И в Африке…
Ллойд Джордж (холодно). Немецкие колонии в Африке? Что с вами? Вы, вероятно, ошиблись? Я не могу вспомнить ни одной…
Макино. О, наши войска захватили местность, называемую Киао-Чао.
Клемансо. Но ведь это в Китае, не правда ли?
Макино (вежливо). О нет, это в Германии.
Вильсон. Джентльмены, мы не должны возвращаться к старым методам. На этот счет у меня есть определенное высказывание, то есть определенное для меня. Так, например, я сказал: «Ни одна нация не должна быть ограблена… на том основании, что безответственные правители отдельных стран сами повинны в тяжелых и отвратительных преступлениях».
(Все смотрят на него с удивлением.)
Орландо. Но что же вы в таком случае думаете предпринять?
Вильсон (мягко, с милой улыбкой). Создать Лигу Наций… Лига Наций отберет у Германии ее колонии.
Ллойд Джордж. Это нелепо. Я отказываюсь принять…
Макино. Японское правительство не отступится…
Вильсон. Минутку, минутку, джентльмены! Лига Наций передаст колонии агентам — я избрал слово «мандатарии». Так вот, вы — мандатарии…
Ллойд Джордж. Ответственные перед Лигой Наций? Никогда!
Вильсон. Только в определенном смысле. Это и есть вильсонизм. Лига Наций создаст определенные правила для управления этими колониями. Каждые пятьсот лег мандатарии будут отчитываться перед Лигой. Мы — мандатарии и мы же — Лига Наций!
(Делегаты обнимаются.)
Макино (Ллойд Джорджу). А Тихий океан?
Ллойд Джордж. Мы, англичане, — раса спортсменов, барон. Нет ли у вас игральных костей?
(Все тотчас же вытаскивают игральные кости.)
Ллойд Джордж. Благодарю вас, я предпочитаю свои собственные.
Макино. Я тоже привык к своим.
(Звонит телефон. Клемансо берет трубку.)
Клемансо (Вильсону). На проводе Гомперс. Он передает вам привет от короля Георга и выражает желание узнать, что решила Мирная конференция относительно условий труда.
(Вильсон подходит к телефону.)
Вильсон. Добрый вечер, Сэмюэль. Я, кажется, не хуже других знаю, что общественный строй держится на плечах многомиллионного рабочего класса всех стран и что в некоторых странах эти трудящиеся своим пониманием общности интересов, своим пониманием общности духа, быть может, более, чем кто-либо другой, способствуют установлению мирового общественного мнения, мнения, которое не принадлежит какой-либо нации или континенту, но, если можно так выразиться, всему человечеству. Искренне и сердечно ваш Вудро Вильсон. Прошу передать это прессе. До свидания. (Вешает трубку.)
Ллойд Джордж (смотрит на свои часы). Нельзя ли поскорее, друзья? Я сговорился пообедать с полдюжиной королей.
Клемансо. Пункт шестой, вы со мной согласитесь, самый важный из всех. Это о России… (Хор стонов, воркотни и эпитетов на четырех языках.)
Клемансо (читает). «Эвакуация всей русской территории…» Здесь подразумеваются немцы?
Вильсон. Вряд ли таково значение этой фразы. Ведь ясно, что, если немцы отступят, русские могут вторгнуться в Россию…
Ллойд Джордж. Это значит, что Россия должна быть очищена от всех, кроме иностранцев и русской аристократии.
Клемансо (продолжает), «…и такое решение всех вопросов, касающихся России, которое обеспечит лучшее и более полное сотрудничество других наций мира в создании для нее беспрепятственных и свободных возможностей для самостоятельного определения ее собственного политического развития и национальной политики». Вы, конечно, не думаете…
Вильсон. Разумеется, нет.
Клемансо (продолжает). «…и обеспечения ей поистине радушного приема при вступлении в рабство — прошу прощения, я оговорился — в общество свободных наций, под руководством выбранных ею самой учреждений». Простите меня, но не слишком ли много в этом документе «самостоятельных определений» и «выбранных ею самой учреждений»?
Вильсон. Напротив. Если вы примете во внимание нынешнее состояние умов, то, я думаю, вы поймете, что сейчас особенно необходимо повторять эту формулировку как можно чаще.
Клемансо (продолжает). «… и наряду с радушным приемом также и всесторонней помощи, в какой она будет нуждаться и какой сама пожелает…» Следует ли понимать под этим?..
Макино. Омское правительство уже наладило производство водки. Как нам известно, Россия теперь нуждается, по-видимому, лишь в одном — в царе, и мы, как можем, торопимся с урегулированием этого вопроса.
Клемансо. Понимаю. Я думал, что, может быть…
Вильсон. О нет. Позвольте мне обратить ваше внимание на дилетантский характер европейской дипломатии. У себя на родине нам ничего не стоит за убеждения посадить в тюрьму полторы тысячи человек и называть это свободой слова…
Клемансо (читает). «Обращение с Россией братских наций в ближайшие месяцы послужит пробным камнем для проявления ими доброй воли, их понимания ее нужд, поскольку они отличаются от наших собственных интересов, их разумной и бескорыстной симпатии». Подобного рода вещи не встретят понимания во Франции. Мы вложили миллиарды в русские займы…
Вильсон. Могу ли я обратить ваше внимание на необременительность прилагательных?
Макино. Но зато имеется ряд обременительных существительных. Что прикажете нам делать с Россией?
Ллойд Джордж. Там в холле ожидает стадо всяких князей. Может быть, мы спросим их?
Вильсон. Это неразумно. Кто-нибудь из них может быть заражен большевизмом. В этом отношении никто, по-видимому, не имеет иммунитета. Кто знает, может быть, даже мы… (Все вздрагивают.) Если мы узнаем факты, касающиеся России, они могут повлиять на наше суждение…
Клемансо. Давайте изобразим дело так, будто Россия разделена между враждующими группировками, и пригласим их всех послать представителей на конференцию в верховьях Амазонки…
Вильсон (кивая). Вы делаете успехи. Пусть «совещаются с представителями объединенных держав в атмосфере полной свободы и непринужденности».
Орландо. Большевики умеют говорить…
Клемансо. Пусть говорят. Их никто не услышит в верховьях Амазонки.
Вильсон. Это один из случаев, когда дипломатия сможет действовать откровенно и на виду у публики».
Орландо. Ну а как же другие группировки?
Клемансо (победоносно). Да ведь другие группировки — это мы!
(Часы бьют пять.)
Ллойд Джордж (вскакивает). Бог мой! Мы обсудили уже шесть пунктов. При такой скорости через три дня нам нечего будет делать. Останется лишь вернуться домой.
Макино (мечтательно). Я так люблю Париж.
Ллойд Джордж. Одно только слово насчет пункта одиннадцатого — Бельгии, знаете ли. Вот эта статья: «…без какого-либо покушения на ограничение суверенности, которой она пользуется». Не слишком ли это сильно? Мы, разумеется, не можем позволить…
