Государство строгого режима. Внутри китайской цифровой антиутопии - Джеффри Кейн
Искусственный интеллект – это мощный инструмент, который может помочь правоохранительным органам обеспечить безопасность граждан. Но поставщики и пользователи систем ИИ несут общую ответственность за то, чтобы обеспечить проверку искусственного интеллекта на предвзятость, особенно в контексте его использования в правоохранительной деятельности, а также за то, чтобы такая проверка подлежала контролю, а ее результаты раскрывались общественности.
Два дня спустя Amazon объявила, что на год запрещает полицейским департаментам использовать свою технологию распознавания лиц. Затем Microsoft заявила, что не будет продавать свою аналогичную технологию полиции до тех пор, пока федеральное правительство не примет закон, «основанный на признании прав человека», для регулирования ее применения. В Соединенных Штатах надзорное государство уперлось в стену – по крайней мере, на данный момент.
[ ]
А вот «Ситуация» в Синьцзяне продолжала ухудшаться. В июле 2020 года китайские власти объявили в регионе «военное положение». Полиция обошла каждый дом. По сообщению газеты The New York Times, сотрудники предупредили всех жителей, чтобы они оставались в своих квартирах, и оцепили здания.
Служба здравоохранения выявила восемьсот случаев заражения COVID-19 в Синьцзяне – крупнейшая вспышка вируса в Китае с момента первых сообщений семимесячной давности из Уханя. Синьцзян, где более миллиона человек были «расфасованы» по тюремным камерам по десять и более заключенных в каждой, предоставлял идеальные условия для натиска пандемии.
Власти начали заставлять заключенных концентрационных лагерей и обычных жителей по всему Синьцзяну принимать традиционные китайские лекарства, несмотря на отсутствие каких-либо подтверждений их эффективности в борьбе с вирусом.
В одном из лагерей охранники приказали заключенным раздеться догола, а затем закрыть лица, пока их поливали из шланга дезинфицирующим средством. Необычайно суровый локдаун, даже по китайским стандартам, казалось, не имеет никакой цели, кроме укрепления власти тотального полицейского государства.
[ ]
Соединенные Штаты и Китай втягивались во все более острое противостояние, из которого не было выхода. В мае 2020 года правительство США прекратило поставлять Huawei полупроводники, лишив ее возможности покупать оборудование, которое лежит в основе революции ИИ. В утопающем в зелени кампусе Huawei на юге Китая забили тревогу, а руководители компании принялись искать выход из ситуации, поскольку запаса чипов хватало только до 2021 года.
Летом 2020 года китайские студенты американских университетов сообщали о допросах и проверках в аэропортах США, несмотря на наличие у них необходимых учебных виз. Студенты назвали это травлей.
Ввязавшись в конфликт, в котором может быть только один победитель, Соединенные Штаты рисковали выстрелить себе в ногу, остановив приток столь необходимых им талантов в области ИИ из Китая. США сохраняли значительное технологическое превосходство над другими странами, но эта позиция зависела от того, смогут ли они и дальше привлекать на свою сторону способных людей.
В июне 2020 года исследование MacroPolo, китайского аналитического центра при Институте Полсона в Чикаго, показало, что 60% «высококлассных» исследователей в области ИИ работают в американских университетах и компаниях, а более двух третей исследователей, работающих в США, получили первое высшее образование в других странах.
Более того, 29% высококлассных исследователей ИИ во всем мире получили высшее образование в Китае, но 56% предпочли жить и работать в США.
[ ]
Китай и сам виноват в том, что оказался втянут в игру с нулевой суммой, подорвав доверие к себе во всем мире. Он преследовал уйгуров; построил культ личности Си Цзиньпина; принял законы, расширяющие полномочия государственных органов; угрожал другим странам, высказывающим обоснованные опасения по поводу технологий Huawei; создал непрозрачную и принимающую плохие решения систему управления, которая способствовала распространению COVID-19 в мире, а также культивировал национализм, разжигаемый «волками-воинами», предпринимающими агрессивные дипломатические атаки на другие государства за отказ подчиняться воле Китая.
На заре вступления мира в напряженный 2020 год Китай, засучив рукава, завершил свой проект национального возрождения. Правление Си Цзиньпина приблизило страну к историческому имперскому канону, возродив чувство национальной гордости и традицию авторитарного правления. Главным двигателем этого возрождения стали технологии. Пока Китай откатывался назад к своему имперскому прошлому, новые технологии одновременно тащили его вперед к современности и обеспечивали процветание.
Следующим после Синьцзяна местом, где в ходе стремительного закручивания гаек власти применили технологию распознавания лиц против участников протестов, стал Гонконг.
В июне 2020 года высший законодательный орган Китая принял закон о национальной безопасности, фактически превративший Гонконг (некогда административную зону в составе Китая, пользующуюся особыми демократическими привилегиями, что было условием получения этой территории от Великобритании в 1997 году) в часть КНР. Закон в расплывчатых формулировках запретил «подрывную деятельность» против Китая и утвердил тюремное заключение в качестве наказания за почти любые проявления инакомыслия.
Воспользовавшись принятым законом, власти провели в Гонконге продолжительную карательную кампанию, арестовав демонстрантов, выступавших в поддержку демократии, в частности – восемь избранных членов Законодательного совета и предпринимателя-миллиардера, владельца газеты. Оппозиционная продемократическая партия в полном составе была вынуждена покинуть парламент. Гонконг был фактически превращен в авторитарный регион под управлением Китая.
Вооружившись новыми военными технологиями, Китай ускорил реализацию проекта непрерывной территориальной экспансии, который был продиктован его государственной идеологией.
В июне 2020 года стычки между китайскими и индийскими военными в Гималаях привели к гибели шестидесяти человек. Индия, опасаясь шпионажа и кибератак со стороны Китая, присоединилась к предложению Соединенных Штатов о запрете китайских приложений TikTok и WeChat.
В октябре 2020 года Китай продемонстрировал видео с имитацией вторжения на Тайвань, а китайские истребители прошли в угрожающей близости от воздушного пространства островной страны. Китай давно стремится «вернуть» Тайвань – с тех пор как антикоммунистические силы получили контроль над островом в октябре 1945 года, а коммунистическая партия воцарилась в континентальном Китае в 1949‐м.
В течение всего 2020 года Китай подрывал международное право, озвучивая претензии на значительные площади Южно-Китайского моря, где он оказывал давление на суда – американские, индийские, вьетнамские и других стран.
Продолжая укреплять свой мощный аппарат цензуры, Китай отправил в тюрьму промышленного магната и двух профессоров, критиковавших политику Си Цзиньпина и меры, принятые Китаем в отношении COVID-19. В ноябре, в качестве ответного удара по Австралии, Китай повысил тарифы на австралийское вино до 212 %, лишив отрасль крупнейшего экспортного рынка. Китай утверждал, что обнаружил доказательства демпинга; Австралия полагала, что ее наказали за призыв расследовать обстоятельства происхождения коронавируса.
Сегодня, несмотря на призывы примириться с восхождением Китая, которые слышались десять лет назад от лидеров США и Европы, надежды на разрядку международной напряженности рухнули.
[ ]
Майсем с тревогой наблюдала за этим восхождением.
Множество уйгуров делились со мной беспокойством: их друзей и родственников могут никогда не освободить из лагерей, а тотальное полицейское государство никуда не исчезнет.
Юсуф Амет, бывший шпион, с которым мы беседовали в 2019 году, раскрыл свою личность в телевизионной передаче. Позже на него было совершено покушение. В 11 часов вечера 2 ноября 2020 года, когда Юсуф вышел из дома своего друга в Стамбуле, нападавший – оперативник китайской разведки, по мнению самого Юсуфа, – дважды выстрелил ему в плечо. Юсуф был госпитализирован в критическом состоянии. Турецкая полиция возбудила дело, но к марту 2021 года преступник так и не был найден.
В декабре 2020 года Майсем встревожило известие о заключении Китаем и Турцией договора об экстрадиции, согласно которому Китай может потребовать от Турции выдать уйгуров, подозреваемых в «терроризме». Турция пока не ратифицировала договор и не сообщала, когда планирует это сделать.
Майсем все больше боялась депортации в Китай. Если бы китайские спецслужбы обнаружили Майсем в Анкаре, то ее могли бы выслать из Турции по надуманным обвинениям в подрывной деятельности и снова посадить в концентрационный лагерь за то, что она осмелилась выступить против китайского правительства.
«Меня очень беспокоит, что ради китайских денег Турция может подписать договор. Инвестиции играют важную роль», – сказала Майсем. По состоянию на 23 февраля 2021 года Турция, еще
