Ближний бой. ЦРУ против СССР - Киркпатрик Лаймен
Вернувшись в Вашингтон в конце июня, я включился в эту работу в качестве председателя Объединенной группы по изучению разведывательной деятельности за границей, которая к этому времени уже провела несколько неофициальных совещаний и разрабатывала кое-какие проекты. В группу вошли: от министра обороны в качестве его представителя генерал-лейтенант морской пехоты в отставке Грейвз Эрскин, прежде являвшийся специальным помощником министра; от госдепартамента — мой старый друг и в прошлом коллега по работе, занимавший пост заместителя начальника Управления разведки и исследований госдепартамента, Аллан Ивенс; от президента — исполнительный секретарь Совета национальной безопасности Джеймс Лей; от Бюджетного бюро — начальник международного отдела Роберт Мэйси. Было решено, что в работе группы примут участие также исполнительный секретарь Совета консультантов по вопросам внешней разведки при президенте Патрик Койн и помощник директора ЦРУ по вопросам межведомственной координации бригадный генерал Джесмонд Балмер.
Состав группы подобрался очень сильный, и, к счастью, всех ее членов я знал на протяжении многих лет, совместно с ними занимаясь разработкой тех или иных вопросов. Грейвз Эрскин имел замечательную репутацию в морской пехоте, где его называли «Большой Э». Один генерал из морской пехоты однажды при мне отозвался об Эрскине как о самом лучшем командире дивизии во время второй мировой войны — вероятно, в этом проявилась «характерная» для морской пехоты скромность. Несмотря на то что незадолго до назначения в нашу группу он перенес приступ сердечной болезни, Эрскин оказался более энергичным и выносливым, чем большинство из нас.
Аллан Ивенс в то время имел уже почти двадцатилетний стаж службы в разведке. Научный работник по призванию, он пошел работать в исследовательское подразделение УСС и остался там, когда это подразделение было передано в государственный департамент после окончания войны. Он хорошо разбирался в вопросах взаимосвязи разведки и политики.
Джимми Лей, выпускник Виргинского военного института, армейский офицер во время войны, одним из первых был приглашен контр-адмиралом Сиднеем Сауэрсом на работу в Центральную разведывательную группу, когда эта группа еще только создавалась. После создания Совета национальной безопасности Лей был назначен на должность помощника Исполнительного секретаря совета, а в 1950 году стал его секретарем. Он находился на этом посту в течение десяти лет и при президенте Трумэне, и при президенте Эйзенхауэре. Находясь на службе при президенте, он имел возможность постоянно видеть сильные и слабые стороны разведки.
Боб Мэйси был вдумчивым и преданным делу государственным служащим. Как работник Бюджетного бюро, он, естественно, стремился к тому, чтобы доллары налогоплательщиков расходовались наилучшим образом, а как работник, связанный с американской внешней политикой, он мечтал о том, чтобы была создана мощная и эффективная разведывательная система.
Абсолютно правильным было включение в группу Пэта Койна. В качестве руководителя аппарата Совета консультантов по вопросам внешней разведки при президенте он так или иначе был связан со всеми вопросами, которые предстояло изучить группе. Кроме всего прочего, он был блестяще подготовлен для этого дела. Свою работу на государственной службе он начал с ФБР, где быстро продвинулся и играл немаловажную роль в антикоммунистической деятельности ФБР. В 1947 году он перешел в аппарат Белого дома, заняв пост советника по вопросам безопасности при Совете национальной безопасности, а затем при Совете консультантов при президенте. В составе группы он был единственным юристом, обладавшим к тому же упорным характером и пытливым умом.
Джес Балмер занимался, пожалуй, самой незавидной работой — он помогал директору ЦРУ координировать деятельность всех разведывательных служб. В качестве армейского офицера Балмер на протяжении всей своей службы имел дело с разведывательной информацией, а будучи наблюдателем в составе Объединенной группы по изучению разведывательной деятельности, имел самое полное представление о всей деятельности в этой области.
Вскоре после моего возвращения в Вашингтон Объединенная группа по изучению разведывательной деятельности за границей собралась на заседание и окончательно уточнила планы работы. Каждый член группы заручился согласием руководителя своего министерства или ведомства и был готов заняться изучением тонкостей разведывательного дела. Я создал небольшой секретариат для работы с документами, убедительно порекомендовав каждому из членов группы взять себе специального помощника по подготовке докладов и бумаг и, самое главное, по подготовке сводного доклада, когда мы приступили к его написанию.
Работа, которой должна была заняться Объединенная группа, никогда не вызывала среди служб государственного аппарата ответной благожелательной реакции. Правительственные комиссии и группы пользовались столь дурной славой, что рассчитывать на авторитет для достижения больших результатов было невозможно. Работа председателя такой группы — всегда дело утомительное и трудное. Все еще более осложнялось тем, что члены группы были в разной степени знакомы с разведывательной работой, у них были самые разнообразные представления о том, как должна действовать разведка, и все они являлись людьми с весьма энергичными и напористыми характерами.
С самого начала мы договорились, что нам необходимо выработать общее для всех понимание задач и целей разведки. В этой связи мы попросили, чтобы представители всех звеньев американской разведки сориентировали нас в дебрях организационной, оперативной и прочих структур всех разведслужб. Я настаивал на обязательном присутствии всех членов группы на этих сообщениях, чтобы позже не возвращаться назад и дважды не заниматься одним и тем же делом; важно было, на мой взгляд, и то, чтобы все мы одновременно выслушивали информацию, исходящую от одного специалиста. За весьма редкими исключениями такой порядок был выдержан, и, по моему мнению, это помогло добиться феноменальных результатов для правительственной комиссии, занимающейся весьма сложным видом деятельности.
Наша задача осложнялась также тем, что нам для изучения выделили очень широкое поле — «разведывательную деятельность Соединенных Штатов за границей» и установили крайне малый срок для завершения работы. Президент, срок полномочий которого оканчивался 20 января, хотел получить наш доклад к 15 декабря, чтобы успеть принять необходимые меры до ухода со своего поста. Уже в ходе первых совещаний некоторые члены группы брали под сомнение установленные для задания сроки, и мне пришлось призывать всех их до предела уплотнить свое рабочее время, посвятив его целиком решению этой одной задачи. Правда, на практике это не всегда получалось. Даже я, председатель группы, вынужден был часто отвлекаться, выполняя свои обязанности генерального инспектора ЦРУ, хотя мой весьма способный заместитель Герман Хегген взял на себя основное бремя работы.
Объединенная группа по изучению разведывательной деятельности за границей довольно рано поняла, что не сможет представить всеобъемлющего доклада о разведывательной деятельности Соединенных Штатов, не посетив некоторые организации на местах. Нам казалось особенно важным лично познакомиться с работой таких ключевых служб, как Стратегическое авиационное командование в Омахе (штат Небраска), и других специальных организаций, в значительной мере связанных с разведывательной деятельностью. Несколько раз мы обсуждали вопросы о том, куда нам следует отправиться в первую очередь, и следует ли нам разделиться на небольшие группы, чтобы охватить большую часть зарубежной разведывательной работы. В конце концов мы решили, что отправимся все вместе в Европу, где сможем получить широкое представление обо всем комплексе разведывательной работы, проводимой на уровне посольств, военных командований и таких международных организаций, как НАТО. Я высказал также пришедшую мне в голову идею возвратиться назад пароходом, чтобы у нас было время обсудить собранный материал и, быть может, даже поработать над первым вариантом доклада.
