Раньше девочки носили платья в горошек - Катя Майорова
История зацепила меня. Это отличалось от прошлых попыток, когда я начинала писать очередную книгу, а потом забрасывала ее. Даже если я месяцами не притрагивалась к тексту, книга все равно продолжала жить во мне: в моих мыслях, чувствах, внутренних конфликтах. Меня часто спрашивали, насколько автобиографичен «Кир», и я каждый раз терялась, пытаясь ответить на данный вопрос. С одной стороны, он весь автобиографичен: все сюжетные линии, каждый диалог, каждый герой, каждая деталь; с другой – все это вымысел. Нет ни Кира, ни Жени, ни Маши. Или все-таки есть?
Я закончила писать роман в декабре 2014-го. Летом того же года я окончила университет, и казалось, будто дипломная работа дала мне состояние потока, в котором я смогла завершить книгу. Это были такие же непередаваемые ощущения, как и от написания первых страниц, только еще сильнее. Было чувство, будто я наконец-то взломала код, ввела правильную комбинацию цифр и получила доступ к своей внутренней прошивке, отвечающей за написание книг. Кто-то скажет, что написать первый роман в 22 года – рано, но с учетом того, что я шла к этому с 12 лет, для меня это ничуть не рано, а вполне себе закономерно: с мыслями о книге я прожила значительный отрезок жизненного пути.
Меня часто спрашивают о том, как я пишу книги. Составляю план? Прописываю заранее сюжет? Продумываю героев? Нет, нет и нет. Когда я писала первый роман и последующие, я делала лишь одно: пыталась услышать свой голос. В моем случае любое предварительное планирование заглушает частоты, необходимые мне для творчества. Я убеждена, что писателю для улучшения своих навыков письма нужно делать только одну вещь: искать, искать, искать и снова искать свой голос. Автор может ходить на курсы, читать работы других писателей, делать всевозможные упражнения, но если конечная цель всех этих мероприятий – не соединение со своим истинным я, которое может говорить только на бумаге, то все это не более чем мастурбация.
Поиск своего голоса никак не связан с тем, что вы разрабатываете подробный план произведения или не делаете этого вовсе. Здесь нет какого-то универсального инструмента, каждый автор работает так, как комфортно ему. Опять же: все это про технику, механику. Куда важнее внутренние процессы, и максимальный фокус должен быть направлен именно туда.
Я всегда пишу наживую: без предварительного плана, потому что только так у меня получается отключить голову и настроиться на нужную частоту. Чем больше я подключаю мыслительный процесс, тем меньше в моих текстах откровений, правды, честности. Мне сложно все объяснить словами, потому что это больше про чувства, и чем меньше в процессе контроля и больше доверия себе, своему бессознательному, тем круче получается в итоге результат.
В декабре 2014-го я закончила писать «Кира», надела зимнюю куртку, старые угги и пошла в магазин за шампанским. Пока шла, созвонилась с папой: не помню, кто кого набрал. Я поделилась с ним, что закончила писать книгу.
– Давай ее напечатаем? – предложил папа.
– А так можно? – спросила я.
– А почему нет?
Как вы уже знаете, у папы была своя типография, и напечатать книгу действительно не было проблемой. Мы договорились, что займемся этим вопросом. Я попросила свою подругу Наташу, с которой мы учились вместе, нарисовать обложку. Денег у меня тогда ни на что не было, даже на оплату работы редактора, поэтому я сама сидела и бесконечно перечитывала книгу в надежде, что глаз не замылится и я не пропущу ошибки. Когда книга была вычитана настолько, насколько возможно, а обложка нарисована, я отправила это все папе в типографию на верстку. Следующий вопрос заключался в том, как я буду продавать книги, когда они будут напечатаны. И кто вообще их будет покупать? На тот момент у меня не было большой аудитории в «Инстаграме» – думаю, меня читало человек 500, в основном друзья, друзья друзей и пара залетных птиц. Я попросила брата помочь с сайтом, на котором мы в дальнейшем продавали электронные версии книг, а печатные покупали у меня напрямую.
Через полгода книги приехали ко мне, можно сказать, первым классом. Летом 2015 года родители собрались отдыхать в Провансе и были проездом в Москве несколько дней. В одном из чемоданов они привезли 100 напечатанных книг. Помню свое первое чувство, когда их увидела. Это была досада. Кому они нужны? Да никому. Передо мной лежало 100 никому не нужных книг, и только в моих силах было это изменить, хотя у меня не было и малейшего представления, как это сделать. Вторым чувством была гордость, потому что, как только я взяла книгу в руки, я сразу перелистала ее на сцены, которые происходили в Париже, и еще раз пробежалась по ним глазами, что до этого сделала десяток раз. Дело в том, что в Париже я впервые побывала только в январе 2015 года, а книгу закончила писать месяцем ранее. Кому-то может показаться дилетантством писать книги по Google Maps, но я с глубокого детства чувствовала связь с этим городом, а когда приехала туда впервые, убедилась в том, что это были не просто мои домыслы и девичьи грезы. Париж – второй город после Москвы, где я чувствую себя как дома, в безопасности. Более того, он был действующим лицом в каждой моей книге, но до этого мы еще дойдем.
В 2015 году я ничего не знала о продвижении блога в «Инстаграме» (а жаль! Те, кто начал тогда, сейчас
