Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №8 (2001)
А. К.: Кто же все-таки Горбачев — предатель, изначально поставивший цель разрушить СССР, или слабый руководитель, безответственный демагог, наудачу начавший реформы и не справившийся с управлением на крутом вираже? Не кажется ли Вам, что, если принять первую версию, перед нами предстает титаническая фигура. Черная, безусловно, но значительная: в одиночку — против грандиозной Системы — и добиться своего. Ой ли?
Д. Я.: А зачем гадать, Александр Иванович? Вот слова самого Горбачева на семинаре в Американском университете в Турции: “Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми”. Впервые опубликовано в словацкой газете “Usvit” (№ 24, 1999). Перепечатано в еженедельнике “Патриот” (№ 30, 2000).
А. К.: Ну, может, это он уже потом, когда все случилось, хвастался? Дескать, я с самого начала этого хотел...
Д. Я.: Но Систему, страну он действительно разрушил... Приведу еще один документ — речь Билла Клинтона на секретном совещании начальников штабов 24 октября 1995 года. Кстати, Ваш журнал печатал выдержки из нее. Цитирую по газете “Ветеран” (№ 20, 2000): “...Последние десять лет политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием — мы получили сырьевой придаток, а не разрушенное атомом государство, которое было бы нелегко создавать. Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, а они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью... В годы так называемой перестройки в СССР многие наши военные и бизнесмены не верили в успех предстоящих операций. И напрасно. Расшатав идеологические основы СССР, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке”. Комментарии, я думаю, излишни.
Добавлю разве, что Горбачеву не повезло. Он начал разрушать СССР, но на завершающей стадии его опередили другие — Ельцин, Кравчук, Шушкевич. Так что он не получил всего, что хотел... Но и ему перепало немало. Одна премия Нобеля — около миллиона долларов. Скажите, какой еще руководитель компартии получал от Запада миллион долларов? За что их получил Горбачев? За то, что верно служил Западу, потому и стал “лучшим немцем”?
А. К.: В чем, на Ваш взгляд, причина провала ГКЧП? Имелись ли возможности иного исхода?
Д. Я.: Практически нет. Начиная с 1985 года, шло разложение государства. Во главе мощного идеологического аппарата ЦК был поставлен А. Яковлев — враг партии и народа. Достаточно почитать его книгу “Горькая чаша” — с какой злобой он пишет о социализме, о советской жизни. Он расставил своих людей во всех средствах массовой информации. Помните, Коротич в “Огоньке”, Яковлев — другой, Егор, — в “Московских новостях” и т. д. И чуть ли не в каждом номере “перестроечные”, как их называли тогда, издания стали поливать грязью нашу историю, хулить достижения, травить армию, подрывать устои государства. СМИ оказались на стороне разрушителей.
Значительная часть национальных окраин была заражена национализмом и сепаратизмом. И здесь приложил руку А. Яковлев — он прямо поддержал Народные фронты в Прибалтике.
Вы можете спросить — а зачем же вы выступили, раз никакого шанса на успех не было? Мы обратились к народу. А народ нас не поддержал! Пришли поддерживать Ельцина... Нашей последней надеждой стал созыв Съезда народных депутатов и... президент. Думали, после того, как мы выполнили за этого эгоиста черновую работу, он поддержит нас. Как повел себя Горбачев, слишком хорошо известно. А съезд собрали только в сентябре, когда мы уже сидели по тюрьмам.
Конечно, такая ситуация готовилась специально. Провальная антиалкогольная кампания. Колбасные и прочие дефициты. Горбачев: “Это армия все съедает!..” А мы, по собственной инициативе, объединили два округа, сократили пять армейских управлений. Мы говорили: “Ну не надо нам четыре танковых завода! Перепрофилируйте часть из них”. Нет, ничего не делалось! Специально для того, чтобы создать у народа отношение к армии, к социалистическому государству, к общенародной собственности как к источнику и причине нашей трудной жизни. Как главной беде! Мол, смотрите, то ли дело — живут на Западе...
Е. Боннэр, выступая на одном из митингов, привела слова своей знакомой, сказанные, как она уточнила, на кухне: “Господи, хоть бы нас кто-нибудь, как немцы, завоевал! Может быть, не надо было бы ходить за гуманитарной помощью” (цитирую по брошюре “Уроки августа 91-го. Народ и власть”). Конечно, Боннэр и сама фигура специфическая, и знакомые у нее соответствующие. Боюсь, если бы немцы в 41-м нас действительно завоевали, не пришлось бы им ходить за гуманитарной помощью... Но подобные настроения в начале 90-х были распространены.
Конечно, если бы люди тогда имели тот опыт, который получили за прошедшее десятилетие: безработицу, национальные конфликты, разделение на кучку богатых и море бедных, — они бы поддержали нас. Но тогда это никому не могло присниться и в страшном сне.
Обращу Ваше внимание на заявление Комитета за политическую и историческую реабилитацию ГКЧП (газета “За СССР”, № 6, 2001). Авторы утверждают, что время полностью доказало нашу правоту. “Страна на грани коллапса, — пишут они, — и вот уже президент В. Путин в своем Послании Федеральному Собранию летом прошлого года почти дословно повторяет тезисы Обращения ГКЧП к советскому народу”.
А. К.: Вы говорите, народ вас не поддержал. Так обратились бы к народу, используя СМИ, писателей-патриотов. “Демократы” показали убойную силу “четвертой власти” и в октябре 93-го и в августе 91-го. Ведь они представили вас “заговорщиками” в те дни, когда вы владели ситуацией.
Д. Я.: Да, Вы правы. Это был наш просчет. К сожалению, никто не решился напрямую поговорить с народом. Хотя не так и легко было сделать это за три дня в стране, где существует девять часовых поясов. Когда в Москве вечер, самое “смотрибельное”, как говорите вы, журналисты, время, полстраны уже спит.
Еще одна ошибка: многие вопросы должна была решать не армия — другая организация. Армия не имеет права вести наблюдение за кем бы то ни было, у нее нет тюрем. Комитет госбезопасности не взял на себя ни одной функции, ни одной не выполнил. Что касается штурма так называемого Белого дома, если хотели бы — штурмовали, если хотели бы — взяли...
А. К.: Дмитрий Тимофеевич, Вы бывали во многих странах, встречались с выдающимися государственными деятелями. На Ваш взгляд, опыт каких государств был бы полезен для современной России?
Д. Я.: Наиболее яркий пример динамичного развития — современный Китай. Я был в этой великой стране. И обратил внимание не только на ее экономические успехи, но и на культурные достижения. Особое впечатление производит китайское телевидение — видимо, по контрасту с нашим. Там нет пропаганды насилия, секса, отсутствует засилье поп-культуры. Когда я сказал об этом председателю Цзянь Цзэминю, он шутливо заметил: “Наше огромное преимущество, что у нас на ТВ передачи для китайцев обычно делают китайцы”.
Менее известны достижения КНДР. Об этой республике пишут много лжи, упирают, как правило, на трудности с продовольствием. А я, неоднократно бывая в Северной Корее, думал о другом. Пахотные земли занимают менее 15 процентов от всей территории страны. Их общая площадь — меньше, чем в Подмосковье. Куда ни бросишь взгляд — повсюду горы. И все-таки этот трудолюбивый народ в состоянии сам прокормить себя — в отличие от той же Московской области, которую кормит вся Россия и чуть ли не вся Европа.
Корейский социализм — национальный и учитывает прежде всего интересы корейцев. В этом его отличие от советского, который обслуживал сборную команду партноменклатуры от всех народов. В политическом руководстве страны исключительно корейцы.
Убежден, основа благосостояния любой страны — трудолюбивый народ и национально мыслящее правительство. В трудолюбии русским не откажешь. Выходит, дело за вторым условием...
Виктор АЛКСНИС: “НАДО ИДТИ ДО КОНЦА!”
Александр КАЗИНЦЕВ: Виктор Имантович! В 1991 году для многих, особенно так называемых русскоязычных в республиках, Вы стали символом борьбы за Союз. Руководитель одноименной депутатской группы в Верховном Совете, влиятельный политик — и одновременно офицер, человек, связавший свою судьбу с государственным, державным началом, один из миллионов тех, кто подвергался в то время ожесточенной травле. Люди видели в Вас с в о е г о, собрата по несчастью, но — в отличие от других — обладавшего политическим весом, влиянием на руководство страны и персонально на Горбачева. Расскажите о деятельности группы “Союз”, о вашей борьбе с “архитекторами перестройки”.
