Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №8 (2001)
Осенью 88-го года состоялся I Съезд Народного фронта Латвии. Была организована прямая трансляция. Тогда я увидел: попер пещерный национализм. И я понял, что за красивой маской демократии-перестройки скрывается обычный сепаратизм. Я разочаровался в демократах.
Впрочем, какие-то иллюзии еще сохранял. Когда происходили выборы народных депутатов СССР, я обнаружил, что в Латвии грубо нарушен закон о выборах. По закону все округа должны быть равными. А Народный фронт нарезал их очень хитро. В городах, где живут русские, сделали большие округа (Рубикс избирался в округе, где было 120 тысяч жителей), а в сельской местности, где сильны позиции Народного фронта, маленькие — около 20 тысяч. Получалось, что Рига — а это половина населения республики — давала 3 депутата СССР, а село — 20 депутатов. Я стал бороться за справедливость. Приехав в Москву, пошел — куда? — разумеется, в те издания, которые борются за демократию. В “Литературной газете” меня принял заместитель главного редактора. Показываю схемы, графики, он посмотрел и говорит: “Мы это печатать не будем”. — “Как? Это же вопиющее нарушение демократии!” — “Это нам невыгодно”. То же самое в “Московских новостях”. Я был потрясен. Демократические издания отказываются даже рассматривать случай попрания основного принципа демократии — права выбора! Думаю, пойду к партократам. Но и в “Правде” меня завернули...
А почему за демократами пошла интеллигенция? Интеллигенция нередко имеет антигосударственную направленность. Но на Западе как поступают? В Бельгии я говорил с крупным политиком. Он сказал: “Мы предоставляем возможность творческой интеллигенции высказывать любые идеи... В кафе, за кружкой пива. Но в политику с их бреднями не пускаем. Это ненормальные, их нельзя пускать в реальную политику”. К сожалению, в СССР на рубеже 90-х интеллигенция сумела прорваться в реальную политику и реализовала свои бредни. Академик Сахаров, к примеру, утверждал, что Верховные Советы республик должны иметь право вето на общесоюзные законы. Я понимаю, он великий ученый. Ну так пусть сидит в лаборатории, экспериментирует. Но не лезет в политику! Однако его заявления воспринимались на ура.
К сожалению, за эти 10 лет интеллигенция ничему не научилась. Да, она понимает, что ее обманули. Но отряхнуть ложные представления и принять хотя бы часть вины за произошедшее на себя не в состоянии. И до сих пор встречаются такие динозавры, которые как будто просидели 10 лет в вечной мерзлоте и сохранили настрой 91-го года. Это трагедия России, что наша интеллигенция, прежде всего творческая, утратила право быть маяком и вести за собой народ.
Уточню: инженерно-техническая интеллигенция в те годы продемонстрировала больший реализм. Основой оппозиции, которая у нас была еще два-три года назад, являлись именно ИТР. Ну и конечно, патриотическая часть творческой интеллигенции — но ведь это небольшая часть от общей массы.
А. К.: Не так давно я был в Латвии. Беседовал с русскоязычными литераторами, журналистами. Они жаловались, что лишены гражданских прав. Но разве на рубеже 90-х значительная часть из них не поддерживала Народные фронты, не участвовала в митингах и пресловутых “цепочках”, не агитировала в изданиях типа “Советской молодежи” (рижский аналог “Московского комсомольца”) за дистанцирование от “тоталитарного” Центра? Не является ли их нынешнее бесправие своего рода возмездием: не за грехи Империи — за неумение защитить, отстоять Империю?
В. А.: Мне было тяжело читать публикации “Советской молодежи”. Да, они были целиком на той стороне. Да, они были за независимую Латвию. Выражали определенное беспокойство по поводу того, что в Народном фронте имелось “несколько радикалов”, но считали, что это детская болезнь, они “вылечатся” и все единым строем шагают к независимой Латвии, к высотам мировой цивилизации. За что боролись, на то и напоролись! Сейчас многие стыдятся своей позиции в те годы. Я, например, не встречал депутатов, которые бы сказали с гордостью: мы голосовали за ратификацию Беловежских соглашений. В лучшем случае молчат. (К слову — в нынешней Госдуме я говорил коллегам, голосовавшим за Земельный кодекс: “Вы же через пять лет не посмеете признаться, что голосовали за него. Вы и сейчас понимаете, что поступили не по совести, и вам всегда будет стыдно. Но очередной мощнейший удар по России будет уже нанесен”.)
Однако я бы не стал утверждать, что большинство русскоязычного населения высказывалось за независимость Латвии. Скорее, наоборот. В 1989 году мы выводили на демонстрации протеста до 100 тысяч человек. Для 900-тысячной Риги это очень много. Но русскоязычная творческая интеллигенция с первого дня была в Народном фронте, а многие и сегодня продолжают кормиться там. С другой стороны, многие мои бывшие оппоненты сейчас защищают права русскоязычных. Конечно, молодцы, но хочется спросить их: ребята, где же вы были 10 лет назад, когда своими руками поддержали национал-демократов?
А. К.: В результате утраты Прибалтийских республик во многом обессмыслились усилия десятков поколений русских людей. С самого возникновения Русского царства в эпоху Ивана Грозного наша страна стремилась выйти к Балтийскому морю. И вот мы снова заперты на материке. Как удержать остатки Прибалтики, прежде всего Калининградскую область, имеющую огромное стратегическое значение?
В. А.: В том, что Россия утратила Прибалтику, виновата во многом она сама. Убежден: если бы в 91-м Россия жестко и принципиально заявила о невозможности выхода республик из СССР, многих бед можно было бы избежать. Помню, как доказывал Ельцину, что Прибалтика — это ворота в Европу, что Россия положила за нее тысячи и тысячи своих сыновей. Не хотят в Прибалтике социализма, хотят рынок: ради Бога, не хотят КПСС — давайте уберем. Но есть государственная граница — это неприкосновенно! Он кивал, а чем это обернулось, Вы знаете.
В 1991 году Горбачев подписал указ о признании независимости республик Прибалтики.
А. К.: Горбачев, а не Ельцин?
В. А.: Горбачев. Хотя Ельцин много этому способствовал, к тому времени заключив договора суверенной России с Прибалтийскими республиками. Но даже и признавая независимость, можно было сделать это куда разумнее. Надо было вести переговоры — об у с л о в и я х. Я знаю, в Прибалтике готовы были на все что угодно в обмен на признание независимости. Предоставить всем гражданство — пожалуйста. Таможенный коридор в Калининградскую область — пожалуйста. Локатор в Скрунде — пожалуйста. А Горбачев — раз — и дал им независимость росчерком пера без всяких условий.
Но даже сейчас я продолжаю утверждать, что ключ от Прибалтики находится в Кремле. Что бы там ни говорили о США, НАТО. Но, к сожалению, я убеждаюсь, что и у нынешнего поколения кремлевских руководителей отсутствует политическая воля и желание заниматься этим вопросом. Они уже капитулировали! Недавно я был в МИДе и говорил с заместителем министра, которого очень уважаю за принципиальную позицию по отношению к Козыреву. Он мне печалился: “Ну что мы можем предпринять?” Начинаю перечислять варианты. В ответ: “Да что Вы!” — “Ну хорошо, — говорю. — Представим, что на нашем месте были бы США. Стали бы они действовать таким образом?” — “Да, — соглашается, — стали бы”. — “Так почему мы не можем защищать с в о и национальные интересы?”
Что нужно делать? Если говорить о Литве — нам необходим транспортный коридор в Калининградскую область. По договору Молотова—Риббентропа, который Литва так осуждает, она получила 30 процентов своей территории. Почему нам не говорить об этом вслух? В том числе с Польшей — ведь это в основном ее земли отошли к Литве. Клайпеда — СССР получил ее вместе с Восточной Пруссией после Второй мировой войны. Нет н и о д н о г о правового акта о передаче Клайпеды в состав Литовской ССР. Это публично признавал нынешний премьер, а в то время первый секретарь ЦК КПЛ А. Бразаускас. Что мешает сегодня хотя бы высказать сомнение в правовом статусе Клайпеды. Пусть даже на уровне Госдумы. Сразу ставится заслон на пути Литвы в НАТО (по уставу в НАТО нельзя принимать государство, имеющее территориальные споры с соседями). Плюс к тому мы получаем сильную позицию на переговорах о транспортном коридоре в Калининградскую область. Такие переговоры нужно вести! А не закатывать истерики по поводу того, что Калининград оказался в блокаде, что он будет окружен странами Евросоюза.
Послушайте, когда Германия потерпела поражение в Первой мировой войне, ее дипломаты сумели добиться закрепления в Версальском договоре положения о том, что Польша гарантирует беспрепятственное сообщение Германии с Восточной Пруссией. Без всяких таможенных и прочих сборов. Побежденная Германия смогла этого добиться! Почему наши дипломаты не борются?!
