Эксперт Эксперт - Эксперт № 31 (2013)
Но вернёмся к образованию.
Что делать
Для начала — чего больше не делать. Больше не обращаться к чиновникам с разговорами типа «вы недопоняли, вы недослушали». Глупости это. Всё, что они хотели дослушать, они уже дослушали. Не думаете же вы, что Минобр «недопонимает», как, например, учителя относятся к его подвигам? Вот Московский центр качества образования (структура правительства Москвы) опросил учителей по поводу ставшего обязательным ЕГЭ*. Позволяет ли ЕГЭ объективно оценить знания учащихся? Нет — 87%. А качество преподавания? Нет — 91%. Улучшает ли он качество образовательного процесса в школе? Нет — 91%. А не ориентирует ли он на натаскивание вместо развития способностей? Да — 90%. Но хоть взяточничество при поступлении в вузы ЕГЭ устраняет? Нет — 80%. Как же департаментский исследователь толкует полученный результат? Читайте: «Такой эффект негативного отношения можно приписать некоторому шоку педагогического сообщества перед радикальным нововведением» — и всё… Вы серьёзно берётесь этим людям что-то дообъяснить ?
Давайте прекратим ждать, что нам сделают красиво, и бесконечно ныть, что не делают. Без нас самих — и не сделают. Образование — это сфера, где общественное мнение, набрав достаточную силу и внятность, не может, а должно требовать . Нам стоит поблагодарить вождей образования за то, что они, как мало кто ещё, способствуют пробуждению гражданского общества, создавая неоспоримые поводы для общего недовольства. Вспомним: задолго до Болотной площади именно Минобр поднял тем самым кондаковским стандартом волну идеально чистого возмущения. Тогда мы и повесили первый скальп на пояс: всего-то 15 тысяч подписей под письмом протеста — и злосчастная бумага остановлена. Она «пошла на доработку», и если мы не прохлопаем ушами, то и в косметически отредактированном виде принять её уже не удастся. Вот и дальше каждый шаг в реформировании образования должен внимательно рассматриваться, оцениваться — обсуждаться на форумах, в социальных сетях, — и при негативном вердикте мы должны добиваться отмены такого шага.
Школа — самоценная и прекрасная часть жизни. Не повторяйте, что школу нужно облегчать. Учиться должно быть трудно — только тогда это будет полезно и может стать радостно
Фото: РИА Новости
Сейчас пошли известия о том, что школы стали требовать с родителей за какие-то, прежде бесплатные, занятия довольно заметных денег — требовать внезапно, толком ничего не объясняя, не отвечая на вопросы о том, за что потребуют денег завтра. Пока такие сообщения носят скорее изумлённый, чем возмущённый характер — и это правильно. Если внезапные поборы вызваны неразберихой при вступлении в силу закона 83-ФЗ (про переход из бюджетных в автономные учреждения) или какими-то локальными эксцессами исполнителей; короче говоря, если это недоразумения, которые вскоре будут разъяснены, — хватит локальных же реакций. Если же это — штатное применение нового закона, если именно так и должно быть по всей стране, то никого ни к чему не потребуется призывать: общественного возмущения будет более чем достаточно. Вряд ли кто предскажет, какие формы оно изберёт, но что оно будет покрепче, чем при памятной монетизации льгот, пожалуй, можно ручаться.
Общественное мнение по содержательным вопросам образования обычно бывает, к сожалению, куда менее внятным и концентрированным; оно, в сущности, ещё не сформировано. Нужно, пока не поздно, формировать его — и требовать следования ему.
Цели реформаторов образования ясны: его упрощение и удешевление, устрожение контроля — в эту сторону они и движутся. Но педагоги плюс родители — это добрая половина страны; с бабушками-дедушками — и все две трети; у нас вполне могут быть другие цели, просто их нужно осознать. И личные впечатления многих моих собеседников, и социологические данные вполне благоприятны: граждане гораздо более вменяемы, чем можно было опасаться после стольких лет пропаганды «образовательных услуг». Граждане не ослеплены счастьем жить в эпоху великих реформ имени Фурсенко (Голиковой) и продолжают хотеть, чтобы в школах учили (а в больницах лечили) — без лишних глупостей. Они вполне трезво оценивают и обязательные ЕГЭ, и ориентацию на компетентности, и прочие реформаторские цацки — с ними (с нами!) вполне можно строить национальное образование, достойное своей же истории.
Главная наша цель очевидна: мы хотим, чтобы наши дети получали образование здесь, в России — и притом образование достойное. А вот детали могут сильно разниться. Нужно признать, что дифференциация образования в стране уже стала фактом; но не стоит думать, будто она происходит только или даже в первую очередь по материальным или, там, социальным критериям. Есть дорогие частные школы (да и вузы), где деток просто «передерживают», — и есть рядовые школы, где детей учат. Дифференциация происходит скорее не по возможностям, а по запросам: кто хочет образовательных услуг — их и получает; кто понимает ценность образования — тот… Тому будет труднее, но и эта цель достижима, и первый шаг на пути к ней таков: сделайте осознанный выбор. Определитесь, чего вы хотите для своих детей: школы, облегчённой до ОБЖ и «России в мире», плюс приличные баллы по ЕГЭ — или чего-то разумного? Сформулируйте запрос — и добивайтесь своего.
Даже при полном сохранении конституционного принципа бесплатности среднего образования никуда не деться и от другого факта: за образование надо платить . Да, деньги, отводимые на образование государством (явно недостаточные, заметим), расходуются, на наш взгляд, далеко не лучшим образом. Но, во-первых, казённых денег никогда не бывает достаточно, а во-вторых, речь не только о деньгах, но и о личном участии. Нужно не только требовать, но и помогать — школе, учителю: им сейчас очень трудно. Им трудно внешне: и было-то нелегко, а теперь, с 83-ФЗ, станет ещё труднее, причём никто пока толком не знает, как и в чём. Им трудно внутренне: на глазах меняется роль учителя в образовании, в системе авторитетов — и новую роль надо суметь освоить. Да, «в интернете можно найти всё», но обрести системных знаний там нельзя. Вот носителем понятий система , иерархия и должен стать учитель — это никак не менее значимая роль, чем прежняя — владелец единственно верного ответа на любой вопрос. Тут нет ничего нового: древняя притча о слепых, щупающих кто ухо, кто ногу, а кто хобот слона, будто про пользователей Википедии сочинена. Но акценты меняются, а это всегда нелегко. Придите в школу, спросите, чем помочь . Может быть, нужно договориться о согласованных действиях по отношению к вашему же сыну, может быть — о приглашении в класс какого-нибудь специалиста, может быть — о защите школы от департаментского «наезда», да мало ли что. Сделайте сами, что можете; объединитесь с другими родителями — сделайте, что можете, вместе.
Заговорите с учителем — и он заговорит в ответ, и об образовании пойдёт наконец человеческий разговор. Правильная риторика — это безмерно важно. Минобровские рацеи, источаемые официозом, мы пока изменить не можем, но самим себе, друзьям и знакомым мы не должны повторять пораженческую чушь об образовании. Не повторяйте, что школа важна как подготовка к тому или к этому. Школа — самоценная и прекрасная часть жизни. Не повторяйте, что школу нужно облегчать . Учиться должно быть трудно — только тогда это будет полезно и может стать радостно. Не повторяйте, что школьника нужно избавить от всего, «на что есть извозчики», а в первую очередь — от чтения длинных текстов. Если мы хотим (а мы хотим!), чтобы школа давала «золотой канон»; если мы хотим, чтобы дети научались учиться (а иные виды знаний не передаются иначе, как через длинные тексты), то такие речи — чистое вредительство. Школьники должны знакомиться с основами самых разных наук — и да, должны читать «Войну и мир». (У хороших учителей, между прочим, читают, да с восторгом.)
Сейчас в России, по дружным оценкам самых разных людей, от 10 до 15 процентов школ, где детей действительно учат. Дети там не только сдают какие угодно Минобру тесты, но и взаправду получают знания. Если родители дружнее возьмутся помогать, годных школ может стать больше: возможно, 20 процентов, возможно, 25. Этого должно хватить для решения важнейших задач, которых не хочет или не может решить Минобр. Прежде всего — для разработки и практической обкатки настоящего стандарта школьного образования, того самого «золотого канона», без которого уже через поколение не будет страны. Есть блестящие практики — и в школах, и в вузах; в педагогике есть не только авторы диссертаций, где «научным языком» налеплены плоскости и глупости, но и настоящие учёные. Почувствовав нарастающую общественную поддержку, они справятся с этой работой.
