Эксперт Эксперт - Эксперт № 16 (2013)

Кому придется платить

Редакционная статья

Фото: Александр Иванюк

«Сегодня сохранить капитал можно только частично» — это цитата из интервью с Пьером Дарье, одним из совладельцев частного швейцарского банка Lombard Odier, которое было опубликовано в «Эксперте» в августе 2011 года. Тогда эта фраза имела отношение скорее к общей нестабильности на валютно-финансовых рынках, но в этом году она обрела и иной смысл. Жесткие, конфискационные меры выхода из кризиса, навязанные Евросоюзом Кипру, а затем и общее масштабное наступление ЕС на офшоры показало, что расчеты тех, кто полагал в условиях экономического кризиса сохранить свои капиталы на счетах различных «налоговых гаваней», вряд ли оправдаются. Эксклюзивных условий для владельцев офшорных счетов не предусмотрено: наиболее богатые развитые страны вовсе не собираются спасать спрятанные от налогообложения капиталы за счет рядовых налогоплательщиков.

Сегодня, по некоторым оценкам, одних лишь частных финансовых активов в офшорах хранится почти на 12 триллионов долларов. Эти средства были аккумулированы там в период расширения глобального кредитования, в фазе роста длинного кредитного цикла — в период, когда кредит растет темпами, превышающими и инфляцию, и экономический рост. Теперь, когда период опережающего роста финансовой сферы остался в прошлом, реальный объем накопленных активов должен сбалансироваться с учетом новой экономической ситуации. И в принципе не важно, произойдет это за счет ускорения инфляции или же «излишняя» финансовая масса исчезнет благодаря дефляционной переоценке.

Правда, до Кипра все, скорее, указывало на то, что механизмом такой балансировки будет инфляция — в пользу этого сценария говорила масштабная эмиссия, стыдливо поминаемая как «количественное смягчение». Однако Кипр показал, что одних проинфляционных механизмов недостаточно, в ход пошли гораздо более жесткие методы прямого — и весьма масштабного — списания активов. Причем активов не банков, что имело место, например, в случае Греции, но частных лиц.

В общем, все указывает на то, что период весьма расслабленного по историческим меркам существования, продлившийся примерно двадцать лет, завершен. Наступают времена гораздо более жесткие. Ведь в отличие от инфляции, которая действует как бы «вообще», в случае дефляции можно ожидать, например, более жестких столкновений внутри элит развитых стран. Дефляционный сценарий предполагает принятие конкретных решений о конкретных проигравших, а это всегда гораздо более болезненный процесс, чем «объективное» инфляционное обесценение активов. И при таком сценарии высока вероятность крупных вооруженных конфликтов.

Впрочем, и без войн ближайшие несколько лет будут, судя по всему, весьма увлекательными. Все более вероятным становится пересмотр участия Британии в Евросоюзе. Британская финансовая индустрия с ее глобальной сетью различных офшорных юрисдикций очевидным образом является основным претендентом на роль главного проигравшего. В этом смысле очень показательна недавняя атака австрийского министра финансов на своего британского коллегу. Австрия оказалась, по сути, последней страной еврозоны, которая пыталась сохранить банковскую тайну для иностранных вкладчиков, однако в итоге уступить, похоже, придется и австрийцам. Не удивительно, что теперь они хотят, чтобы свою порцию яда выпили и британцы. Однако британцы в значительно меньшей степени ограничены общеевропейскими механизмами, поэтому от них можно ожидать резких движений. Ведь экономическая ситуация в Британии очень сложная, и чтобы в этих условиях пойти еще на меры, которые ударят по финансовому сектору, нужно иметь не только большую смелость, но и поразительную верность идеалам евроинтеграции.

Впрочем, ухудшение отношений Британии с остальным Евросоюзом — это лишь один из возможных сценариев. Возможно, нас ждут и другие, более неожиданные события.

Деньгам некуда бежать

Александр Кокшаров

Марк Завадский

Сергей Сумленный

Нетерпимое отношение к уклонению от уплаты налогов с помощью офшоров становится элементом нового политического консенсуса развитых стран

Рисунок: Игорь Шапошников

В скором времени настоящих офшоров в Европе не останется. Используя как повод кризисную ситуацию с Кипром, а также масштабную утечку о владельцах офшорных счетов, европейские политики провели массированное наступление на оставшиеся в ЕС налоговые гавани, чтобы полностью лишить граждан Евросоюза возможности укрываться от уплаты налогов в других европейских странах. Под давлением Еврокомиссии даже последние упрямцы — Австрия и Люксембург — согласились пересмотреть правила, обеспечивавшие банковскую тайну иностранцам. «Мы готовы вести переговоры об автоматическом (выделено нами. — “ Эксперт” ) обмене данными о счетах иностранцев в Австрии, как предложил ЕС», — заявил канцлер Австрии Вернер Файман . В том же духе высказался и министр финансов Люксембурга Люк Фриден . Учитывая, что 1 февраля в Швейцарии вступил в силу закон о предоставлении банками информации о счетах иностранных налогоплательщиков, то все выглядит так, что деваться европейцам, желающим сэкономить на налогах, и в самом деле скоро будет некуда. Держатели денег на офшорных счетах в панике: в частных беседах европейские бизнесмены делятся жуткими историями про партнеров, которые буквально умоляют на некоторое время «пристроить деньги на своих счетах».

Впрочем, главные баталии, похоже, еще впереди. Словно переходя в контрнаступление, австрийский министр финансов Мария Фектер на встрече министров стран ЕС в ирландском Дублине обрушилась на своего британского коллегу Джорджа Осборна . «Британия имеет множество центров по отмыванию денег и налоговых убежищ в своей непосредственной юрисдикции — Нормандские острова, Гибралтар, Каймановы острова, Британские Виргинские острова», — заявила она. На одних только Каймановых островах, где проживает 50 тыс. человек, зарегистрировано 70% всех хедж-фондов мира.

Всего, по оценкам организации Tax Justice Network, в офшорах по всему миру находится около трети мировых активов. Объем одних лишь офшорных финансовых активов, принадлежащих частным лицам, оценивается в 11,5 трлн долларов. По данным McKinsey, общий объем финансовых активов в офшорах может составлять около 32 трлн долларов (это эквивалентно суммарному ВВП ЕС и США). Из-за этого бюджеты стран мира недополучают налогов как минимум на 250 млрд долларов ежегодно. Эта сумма в пять раз превышает средства, которые, как в 2002 году оценил Всемирный банк, понадобились бы для сокращения бедности в развивающихся странах в три раза к 2015 году. По оценкам Всемирного банка, в офшоры ежегодно поступает 1–1,6 трлн долларов из развивающихся и переходных экономик. Львиная доля этих денег укрывается как раз в британских юрисдикциях. За их будущее и развернется основная борьба.

Вершина айсберга

Если посмотреть на карту юрисдикций, которые обычно относят к финансовым офшорам, нетрудно заметить, что многие из них связаны с Британией исторически. Это и бывшие колонии Кипр, Гонконг и Вануату, и нынешние владения — Бермуды, Ангилья, Гибралтар, Мэн, Джерси, Гернси.

Рост числа и масштаба британских офшорных юрисдикций был неразрывно связан с восстановлением Лондона как международного финансового центра во второй половине ХХ века. Начиная с размещения офшорного евродолларового рынка в Лондоне в середине 1950-х, Британия активно продвигала развитие офшорных финансовых центров во владениях, находившихся под ее контролем. Они сохраняли связь с метрополией и привлекали отделения ключевых американских, канадских и европейских банков, международных корпораций, богатых частных лиц, которых привлекало небольшое количество регулятивных и бюрократических процедур, а также высокая степень секретности. Как показало проведенное в 2009 году исследование британских историков Пола Сагара и Джона Кристенсена , все это происходило под непосредственным контролем британских государственных органов — Банка Англии (британского ЦБ) и министерства финансов.

В центре британской сети — Лондон, который в последние десятилетия остается ведущим финансовым центром мира, единственным реальным конкурентом которого является лишь Нью-Йорк. Лондонский Сити, известный еще как «Квадратная миля» из-за своих размеров, является уникальным государством в государстве. Сити имеет свой статус, отличный от статуса других муниципальных единиц, — здесь правом голоса на выборах в местные органы власти обладают не только жители, но и зарегистрированные компании, включая иностранные (например, российский ВТБ, американский Goldman Sachs или китайский Bank of China). Причем количество компаний (32 тыс.) в пять с лишним раз больше, чем жителей (всего 6 тыс.).