Владимир Литвиненко - Правда сталинской эпохи
4. Действия государственных и иных публично-правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами или церемониями.
5. Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательством на права граждан и Советской Республики. Местные власти имеют право принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности.
6. Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей. Изъятия из этого положения, под условием замены одной гражданской обязанности другой, в каждом отдельном случае допускаются по решению народного суда.
7. Религиозная клятва или присяга отменяется. В необходимых случаях дается лишь торжественное обещание.
8. Акты гражданского состояния ведутся исключительно гражданской властью: отделами записи браков и рождений.
9. Школа отделяется от церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом.
10. Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах и не пользуются никакими ни преимуществами, ни субсидиями ни от государства, ни от его местных автономных и самоуправляющихся установлений.
11. Принудительные взыскания сборов и обложений в пользу церковных или религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами, не допускаются.
12. Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют.
13. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ.
Председатель Совета Народных Комиссаров
В. УЛЬЯНОВ (Ленин).
Народные комиссары: Н. ПОДВОЙСКИЙ, В. АЛГАСОВ, В. РУТОВСКИЙ, А. ШЛИХТЕР, И ПРОШЬЯН, В. МЕНЖИНСКИЙ, А. ШЛЯПНИКОВ, Г. ПЕТРОВСКИЙ
Управляющий делами Вл. БОНЧ-БРУЕВИЧ.
Секретарь Н. ГОРБУНОВ».
* * *Где здесь хотя бы намек о «преступности» веры в Бога? Нет и не могло быть таких слов ни в одном правовом документе СССР. Их не было ни в Конституции СССР, ни в Уголовном Кодексе СССР. Служители культа если подвергались арестам и преследованиям, то не за веру и служение Богу, а за конкретные антисоветские деяния, ответственность за которые предусматривал Уголовный Кодекс СССР. Разве осужденные за сотрудничество с немецко-фашистскими оккупантами священники так называемой «Православной миссии в освобожденных областях России» пострадали за веру в Бога? Нет — они понесли наказание за активное содействие немецким захватчикам в выявлении партизан и лиц, связанных с ними, за пропаганду гитлеровских идей, за поддержку власовского движения.
Монахи Псково-Печерского монастыря сразу же после захвата немцами Пскова предоставили гитлеровской разведке списки печерских коммунистов, а настоятель монастыря П. М. Горшков регулярно информировал немецкое командование о всех подозрительных лицах. По этой информации немцы устраивали засады и производили аресты. И что, этих монахов, арестованных после освобождения Пскова, тоже нужно считать пострадавшими за веру?
С другой стороны, многие священнослужители, активно участвовавшие в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, были награждены боевыми орденами и медалями СССР, Так, священник Холмогорской церкви (Порховский район, Ленинградская область) Ф. Пузанов был награжден медалью «Партизану Великой Отечественной войны».
Наконец напомню еще один факт, никак не вписывающийся в версию А. Зубова. Самый большой из десяти куполов звонницы Русского Православного Кафедрального Собора Святителя и Чудотворца Николая, находящегося в столице Австрии Вене, был отлит из металла, подаренного командованием частей Красной Армии после освобождения Вены в 1945 г. На колоколе имеется надпись: «Сей колокол, дар победоносной Русской армии собору Святителя Николая, сооружен при Святейшем Патриархе Московском и всея Руси Алексии I, при архиепископе Венском Сергии. Город Вена, 1945–1947 гг.».
На сайте собора, кроме того, сообщается, что капитальный ремонт храма, сильно пострадавшего от бомбежек, после освобождения Вены был произведен при активной поддержке Советской военной комендатуры, а командование частей Красной Армии оказывало собору большую материальную помощь (строительные материалы, топливо, продовольствие). Такое вот «преследование» за веру в Бога.
О наказании несовершеннолетних. В учебнике «История России» для 9-го класса (авторы — А. А. Данилов, Л. Г. Косулина, М. Ю. Брандт) юному поколению сообщается: «Постановление правительства от 7 апреля 1935 г. предписывало «несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, в убийстве или попытках к убийству, привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания», включая смертную казнь (выделено мной — В. Л.)». Выделенные слова подчеркивают невиданную жестокость советской власти, способной предать смертной казни даже 12-летних мальчишек.
На самом деле это гнусный подлог. Дело в том, чго выделенные слова принадлежат авторам учебника. В тексте постановления их нет, да и не могло быть, потому что жизнь несовершеннолетних в СССР защищалась статьей 22 Уголовного Кодекса РСФСР 1926 года: «Не могут быть приговорены к расстрелу лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления, и женщины, находящиеся в состоянии беременности».
Об участи военнопленных. Журналист Леонид Млечин издал множество книг, в том числе 800-страничный фолиант «Иосиф Сталин: его маршалы и генералы». В этой книге, преимущественно содержащей исторический мусор с глупейшими комментариями, «титаник мысли» (определение В. С. Бушина) Млечин об участи 1 млн. 800 тыс. военнослужащих, освобожденных в 1945 г. из немецкого плена, сообщает следующее: «Шестьсот тысяч из немецких лагерей отправили прямиком в советские, еще шестьсот тысяч — в рабочие батальоны и на спецпоселение. Полмиллиона не решились вернуться на Родину».
По Млечину получается, что почти все побывавшие в плену и решившие вернуться на Родину были наказаны советской властью. Это бесстыдная ложь. После войны было освобождено из плена 1 539 475 советских военнослужащих. Их судьба отражена в табл. 10.1.
Таблица 10.1. Распределение освобожденных из плена по окончании войны советских военнослужащих
№ п/п Мероприятия распределения Численность, чел. % от общего числа освобожденных 1 Направлено к месту жительства 281780 18,31 2 Призвано в армию 659199 42,82 3 Зачислено в рабочие батальоны 344448 22,37 4 Передано в распоряжение НКВД 226127 14,69 5 Находились на сборно-пересыльных пунктах и использовались на работах при советских воинских частях и учреждениях за границей 27930 1,81Из табл. 10.1 следует, что в распоряжение НКВД было передано всего лишь 14,69 % (чуть больше 226 тыс.) бывших военнопленных, запятнавших себя пособничеством оккупантам, причем большинство из них в связи с Победой решением Советского правительства были освобождены от уголовной ответственности и направлялись не в лагеря, а на спецпоселение сроком на 6 лет.
Нельзя относить к пострадавшим бывших военнопленных, зачисленных в рабочие батальоны. Направление в рабочие батальоны не было наказанием. Дело в том, что среди освобожденных было более 1 млн. военнопленных, которые по возрасту должны были продолжать службу в армии. Но поскольку война кончилась и в таком числе солдат армия уже не нуждалась, то часть из этих военнопленных в соответствии с Постановлением Государственного Комитета Обороны (ГКО) от 18 августа 1945 года была направлена продолжать службу в рабочих батальонах в интересах восстановления народного хозяйства. Рабочие батальоны просуществовали меньше года — 12 июля 1946 года они были расформированы. Личный состав рабочих батальонов получил все права и льготы рабочих и служащих предприятий, на которых они работали, т. е. стали полноправными гражданами страны. Некоторое еще время, правда, они не имели права покинуть установленное государством место работы.
