От Александровского централа до исправительных учреждений. История тюремной системы России - Александр Викторович Наумов
«Разгул» нэпа и ослабление государственного политического и финансового контроля за положением в стране привели к появлению и разрастанию преступных группировок, активно действовавших и в отраслях, и на всех уровнях государственного управления. Коррумпированное чиновничество подрывало экономические устоя страны, занимаясь приписками и подлогами, срывая выполнение государственных заданий, воруя и спекулируя практически всем, что производилось промышленностью и сельским хозяйством.
Получили распространение и всевозможные внешнеторговые махинации, наносившие огромный ущерб нашей стране. Но эти и им подобные факты и тенденции — лишь экономические последствия ослабления контрольных функций государства в первой половине 20‑х годов. Более опасными были последствия политические.
По различным каналам утекала информация, представляющая государственную и партийную тайну, в том числе — о контрреволюционной деятельности на территории государства, заказах по линии внешней торговли, сущности важнейших постановлений ЦК по оборонному строительству и т. д.
Националистами велась пропаганда, нацеленная на предоставление республикам права свободного выхода из Союза, что неизбежно приводило, как мы теперь убедились, к распаду государства. Создавались условия для беспрепятственного проникновения зарубежных бандформирований в страну. В СССР перебрасывались оружие, диверсанты, эмиссары иностранных разведок и т. д. Распространялись инструкции по организации вредительства, диверсий, террористических актов. Отмечались случаи перехода на нелегальное положение граждан зарубежных государств, работавших по контрактам в Советском Союзе.
Но особую, долговременную опасность представляло то, что на руководящую работу в органы ОГПУ внедрялись активные участники контрреволюционных организаций и групп, а также лица с уголовным прошлым. Более того, шпионы иностранных государств и контрреволюционеры внедрялись в правоохранительные органы, оборонную промышленность, армию, в обслуживающий персонал лиц, занимавших высокое должностное положение.
Индустриализация, бурное строительство промышленных объектов открыли широкую дорогу для притока иностранных рабочих и специалистов. У разведок капиталистических стран появилась уникальная возможность для сбора стратегической информации и вербовки агентуры из числа советских граждан.
Все вышеизложенное подтверждает наличие деструктивных процессов в стране, дальнейшее развитие которых в преддверии второй мировой войны представляло реальную угрозу существованию нашего государства. Без преодоления этих разрушительных процессов было невозможно добиться стабилизации в стране, сплочения народов для достижения поставленной цели — построения справедливого общества. Поэтому требовалось создание системы, не только изолирующей всевозможных врагов нового строя (хотя именно это являлось ее главным предназначением), но и позволяющей использовать труд изолированных на различных участках экономического строительства, в том числе в труднодоступных, осваиваемых районах.
Система ГУЛАГа развивалась и совершенствовалась по мере усложнения задач социально-экономического созидания и политических обстоятельств. Но, пожалуй, главным фактором, «стимулятором» функционирования ГУЛАГа было то, что наша страна находилась во враждебном окружении: «санитарный кордон» как бы «опоясывал» СССР от Северного Ледовитого океана до отрогов Гиндукуша и сопок Маньчжурии. Враждебность наших соседей усиливалась в связи с успешной ликвидацией троцкистского подполья, басмачества, с постепенным отстранением большевистской гвардии от высших постов в партии и государстве. Независимая, опирающаяся на собственные силы и ресурсы экономическая стратегия советского, «сталинского» государства тоже не могла импонировать Западу и его союзникам, граничащим с СССР «по всем азимутам». В таких условиях существование ГУЛАГа было логично и необходимо. Ибо оно обуславливалось многочисленными обстоятельствами внутри— и внешнеполитического порядка.
Создание первых исправительных лагерей на территории Иркутской области приходится на 1930‑е годы. Такие учреждения появились сразу в нескольких районах области: Тайшетском, Братском, Нижне-Илимском, Усть-Кутском, Усольском. В эти же годы создаются исправительные учреждения в Иркутске и его пригороде. В 1934 году под Иркутском (падь Плишкино) была организована женская сельскохозяйственная исправительно-трудовая колония с лимитом 1000 заключенных. В 1953 году ей присвоили условное наименование почтовый ящик УК-272/11. В 1954 году ИТК-11 сменила название на Иркутское лагерное отделение № 4 (почтовый ящик УК-272/4). В 1939 году в Иркутске появились еще две колонии. Одну создали при заводе № 125 в Иркутске-2 — исправительно-трудовую колонию № 2 ОИТК ТП УНКВД Иркутской области (отдел исправительно-трудовых колоний труд поселений Управления НКВД области). В 40‑х годах ИТК-2 переименовали в лагерное отделение № 2 с лимитом 1000 заключенных (почтовый ящик УК-272/2). Лаготделение было контрагентским подразделением, предоставлявшим рабочую силу — заключенных — заводу № 39 (Министерства авиационной промышленности). Часть спецконтингента использовалась на собственном производстве лагеря: на щипке слюды, в столярном и швейном цехах, подсобных работах. В эти же годы в предместье Рабочем была организована Иркутская строительно-трудовая колония с лимитом 700 заключенных. В декабре 1939 года ее переименовали в Иркутскую промышленную ИТК. Заключенные строили мебельную фабрику, а также работали на лесоповале вдоль реки Ушаковки. На территории самой колонии было организовано производство стройматериалов. В 1953 году колонию переименовали в лагерное отделение № 3 (почтовый ящик УК-272/3).
В 1948 году в Иркутске при заводе имени Куйбышева (Министерства тяжелого машиностроения) был создан отдельный лагерный пункт № 1 с лимитом 1000 заключенных. Спецконтингент жил на территории завода. Заключенных использовали на строительно-монтажных работах. Лагпункт № 1 в своем составе имел филиал ИТК-2, который был организован для строительства здания горсовета на площади имени Кирова и предоставлял рабочую силу — заключенных — тресту «Иркутскстрой». Кроме того, лагпункт имел сапожную и швейную мастерские, а также мастерскую по изготовлению ширпотреба (где работали заключенные-инвалиды). В апреле 1953 года отдельный лагерный пункт № 1 был ликвидирован.
В ноябре 1948 года на окраине Иркутска — в поселке Мельниково — на территории автосборочного завода (ныне ПО «Восток») было создано лагерное отделение № 4 УИТЛиК УМВД Иркутской области (Управление исправительно-трудовых лагерей и колоний Управления МВД области) с лимитом 1000 заключенных. В 1950 году лаготделение № 4 ликвидировали, и на той же территории создали лагерное отделение № 6 с таким же лимитом 1000 заключенных.
Через иркутскую тюрьму № 1 проходили потоки заключенных, этапами направлявшихся в лагеря. В конце 30‑х годов однодневный состав заключенных иркутской тюрьмы доходил до 9000 человек. В 1939 году при тюрьме № 1 создали пересыльный пункт ОИТК УНКВД по Иркутской области. Это подразделение тюремной системы являлось обменным пунктом для всех транзитных пересыльных заключенных. Пересыльный пункт принимал в первую очередь заключенных от тюрьмы № 1, а также лагерей и колоний Иркутской области и транзит проходящих эшелонов из других областей. В 1946 году пересыльный пункт переименовали в Иркутскую пересыльную тюрьму. В 1953 году пересыльной тюрьме присвоили условное наименование: почтовый ящик УК-272/13.
Целый ряд лагерей создавался с одной целью — впоследствии задействовать заключенных на различных строительных работах. Такие лагеря существовали обычно непродолжительное время.
В ноябре 1942 года в городе Усолье была организована Усольская исправительно-трудовая колония УИТЛиК
