Объединенные Арабские Эмираты. Лицом к лицу с новым чудом света - Сенченко Игорь

Наиболее известные жемчужные отмели в границах современных ОАЭ располагались у островов Дальма, Дас, Сир бани яс, Саадият, Абу Муса, а также неподалеку от портов Хор Факкан, Кальба и Дибба. Высочайшего качества жемчуг вылавливали у Восточнго побережья эмирата Абу-Даби. Проживающее там племя бани яс было первым среди племен современных ОАЭ, кто стал заниматься этим промыслом на профессиональной основе. Центром «жемчужного бизнеса», как теперь бы сказали, считался о. Дальма (расположен в 260 км. от Абу-Даби). Остров богат источниками пресной воды. Капитаны парусников с «охотниками за жемчугом» непременно бросали здесь якорь, чтобы «наполнить водой ведра», как они говорили. По арабски это звучит — «даль мойя». Отсюда и название острова — Дальма. Посетивший Дальму в 1590 г. венецианский купец Гаспаро Бальби отзывался об этом острове не только как об уникальном месте «добычи жемчуга» (арабы называют такие места хират), но и как о крупном рынке торговли этим, тогда востребованным у народов мира, товаром. В XIX веке все коммерческие сделки на острове совершались в сохранившемся до наших дней доме торговца жемчугом (таваша) Марикхи. Этот человек, к слову, прославился не только умением выгодного ведения дел, но и необыкновенным везением. Однажды, подсчитывая на песчаном берегу залива, как это тогда водилось, свои долги, он подобрал выброшенную на берег морем раковину, и обнаружил в ней жемчужину, — стоимостью 22 000 рупий. Денег, вырученных от продажи жемчужины, с лихвой хватило и на покрытие долгов, и на продолжение дела. В книге «Сияние жемчуга в истории, литературе и жизни», написанной Халедом бен Али ас-Сайехом, представителем пятого поколения древнейшего в Аравии рода торговцев жемчугом, рассказывается о том, что с Дальмы или Жемчужного острова, как его называли сами арабы, на промысел ежегодно выходило до 100 парусников; что в сезон лова (май-сентябрь) там проживало до 10 тыс. человек.

Экипаж парусника состоял, как правило, из капитана (нохада), который прокладывал маршруты и вел торговлю жемчугом; помошника капитана, отвечавшего за оснастку судна и команду; шкипера; 18-20 ныряльщиков, подъемщиков, певца-музыканта (наххама) и одного ученика (табаба) — мальчика в возрасте 12 лет. В обязанности последнего входили уборка судна и приготовление пищи. Особый статус был у певца-музыканта. Во время пребывания в море действовало завещанное предками правило: выяснением отношений заниматься только после окончания сезона лова. Нарушители строго наказывались — материально. На больших парусниках, принадлежавших состоятельным купцам, имелись профессиональные чтецы Корана, а также пересказчики легенд и былин племен Аравии. На малых судах Коран по вечерам читали капитаны. Кораны тогда передавались по наследству. Некоторые из них имели историческую ценность. Парусники отправлялись в море в составе флотилий во главе с... «адмиралами». Именно они определяли даты, когда флотилии покидали гавани, и сроки возвращения парусников в порты. Последний раз в эмирате Абу-Даби такое событие имело место в 1948 г., а в эмирате Дубай — в 1949 г. Официальная дата «кончины» жемчужного промысла в землях Прибрежной Аравии — 1963 год.

Перед выходом в море в местах стоянки судов по традиции вывешивали черный флаг (ноф), — чтобы «разогнать страхи и неизвестность предстоящего», как говорили местные жители. Владельцы парусников раздавали подарки собиравшимся на берегу женам и детям ловцов жемчуга, представляли им капитанов кораблей. Арабы называли их нукхада или нохада. Слово это является производным от двух персидских слов: «нук», что значит — «корабль», и «кхади», то есть «бог». Получается, что словосочетание «нукхада» означает — «бог на корабле», то есть главный на судне. Что нисколько не противоречит истине.

Сезон лова продолжался несколько месяцев. Все это время главы семейств находились в море. Семьи должны были на что-то жить. Поэтому перед выходом в море каждый из ловцов жемчуга, из числа ныряльщиков, получал от капитана по 15-20 рупий. На эти деньги приобретались и оставлялись семьям рис, сахар, чай и другие продукты.

Время окончания сезона лова определял «адмирал» (сирдал). Он поднимал над своим парусникам флаг эмирата, к которому принадлежала та или иная флотилия (красно-белого цвета в Дубае), что означало, что сезон лова закончен.

В день, установленный «адмиралом» для возвращения артелей в порт, все парусники, принимавшие участи в сезонной «охоте за жемчугом», сосредотачивалась в заранее определенном месте — и начиналась, говоря современным языком, регата. Капитан судна, пришедшего к берегу первым, преподносил в подарок шейху, лично встречавшему ловцов, несколько дорогих жемчужин. Правитель, в свою очередь, щедро награждал победителей: дарил им верблюдов; случалось, что освобождал и от уплаты налогов. Торжественное возвращение в порт или «путешествие назад» (аль-каффаль), как здесь говорили, венчало собой окончание сезона жемчужной ловли.

Основной промысел длился 120 дней (с июня по сентябрь) и назывался у арабов Прибрежной Аравии «большим ловом». Помимо него был так называемый «малый» или «холодный лов» (май, октябрь). Все необходимое приобреталось прямо в море или на острове Дальма, где круглосуточно работали лавки по продаже снастей, риса, кофе и фиников [14].

«Modus operandi» самой «жемчужной охоты» оставался на протяжении веков неизменным. Вставали до рассвета, молились. Приступали к работе с восходом солнца; в это время вскрывали раковины и сортировали обнаруженный в них жемчуг. Лов продолжался до «полудня плюс один час». Затем — дневная молитва, кофе, отдых и опять работа до «захода солнца плюс один час». После вечерней молитвы и ужина (рыба, рис, финики, кофе) наступало время отдыха. Спали на палубе. В течение рабочего дня ныряльщик пил кофе и ел только финики. При каждом погружении ловец оставался под водой 75 секунд (для тех, кто находился под водой 1 мин. и более делались специальные перерывы), и собирал 15-30 раковин. Ныряльщики делились на две группы, поочередно сменявшие друг друга через каждые 20 погружений под воду. Оснащение ловца было простым. На носу — добротно сработанная костяная прищепка-зажим фитам (самые дорогие из них изготавливались из рогов газели). В ушах — восковые пробки. На руках — кожаные перчатки; на ногах — сандалии; на теле — тонкое хлопчатобумажное белье; на шее или поясе — плетеная корзинка или сетка для сбора раковин. Чтобы уберечь тело от воздействия солнца и соли и предотвратить образование язв, ныряльщиков натирали, притом заблаговременно (обычно перед сном), специальными мазями, приготовленными из коксового масла и толченого тростника. Кокосовым маслом покрывали, кстати, и днища лодок. Использовали в этих целях и китовый жир. В то время он был, пожалуй, самым распространенным в Аравии «антикоррозийным» средством. Для ускорения погружения к ноге ныряльщика привязывали камень. Всплывать ловцам помогали подъемщики.

Главную опасность для ныряльщиков представляли акулы, скаты с ядовитыми шипами и рыбы-пилы. Врачей на парусниках не было. Безнадежно больных выбрасывали за борт, привязав к ногам камень. Когда такое случалось, над судном поднимали флаг.

Выловленные раковины раскладывали на палубе. Вскрывали их специальными ножами мафлака и, как уже говорилось выше, только на следующие сутки, на рассвете, в присутствии всей команды. С этого, собственно, и начинался рабочий день. Ловцы сидели рядами напротив друг друга. Слева и справа от них, вдоль бортов парусника, находились по два ныряльщика, пользовавшихся особым доверием у капитана. Они внимательно наблюдали за всем происходившим на палубе и исключали любую возможность утаивания или утери жемчужин. Редкие и ценные жемчужины регистрировались капитаном в специальном журнале; каждая под индивидуальным номером. Напротив писалось имя ловца, обнаружившего такую жемчужину во вскрытой им раковине. После ее продажи этот ловец получал процент с вырученной за нее суммы. Большие и ценные жемчужины (даны) продавали поштучно. Мелкие (кашра) вносили в журнал под одним номером, соответствовавшим дню улова, и сбывали оптом [15]. После сортировки по размеру, жемчужины классифицировались по весу и цвету. Размер каждой жемчужины определялся с помощью семи специальных сит. Весь выловленный жемчуг хранился в изящном деревянном сундучке в каюте у капитана. С ним он никогда не расставался. Если спал на палубе, то подкладывал сундучок под голову.