Виктор Полищук - Горькая правда. Преступность ОУН-УПА (исповедь украинца)
А в проекте политической инструкции для заграничных представителей Польши от 7.07.1919 г. написано:
Наша политическая программа относительно Восточных Кресов (Вост. Украина, Вост. Беларусь — В. П.) должна опираться на единодушно принятом 23 мая постановлении Сейма, а также на единодушном одобрении предложений Гломбинского. Эта программа последовательно признает права этнической Литвы и Украины на самостоятельные государства, вместо этого относительно Беларуси и некоторых уездов Волыни и Подолья, она признает право местного населения на определение своего отношения к Польше[109].
Кроме акций против займанцев, УВО провела карательную акцию против тех "хрунов", которые, служа полякам, вредили украинскому национальному делу. И так, от пуль боевиков УВО погибло много войтов, украинцев по происхождению, которые добровольно стали на службу польской власти для закрепления состояния оккупации, порабощения украинских земель и истребления украинского "самостийницкого" движения[110].
Приведена здесь цитата — это описание фактов и их оценка, авторство члена ОУН, доктора философских наук, профессора, автора "Очерка истории ОУН", Петра Мирчука. Это он, до сих пор главный пропагатор идей ОУН, с 1968 года живя на Западе, в условиях демократии, оправдывает террор УВО, солидаризируется с позицией той организации, за которой она узурпировала себе право принимать решения в интересах украинского народа. При этом всем украинский националистический ученый сознательно, или из-за нехватки знаний, допускается кардинальных ошибок относительно фактов, а именно: До 1935 г., то есть до Апрельской Конституции II Речи Посполитой Польши, войтов выбирало население гминов, гмины были органами местного самоуправления и не выполняли государственных функций. Войт не был государственным служащим, следовательно, не мог "добровольно стать на службу польской власти", не имел влияния на "закрепление состояния оккупации, порабощение украинских земель и истребление украинского самостийницкого движения". Войтом гмины Дубно на Волыни был до 1935 г. мой отец. Его из года в год выбирало украинское сельское население гмины, на сходках (собраниях) отец, как войт, всегда разговаривал с крестьянами и с солтисами на украинском языке, чему и я неоднократно был свидетелем, потому что отец иногда брал меня с собой. Теперь, читая Петра Мирчука, могу сказать: Слава богу, что УВО не достигала своей деятельностью на Волынь, а то и моего отца убили бы, как "изменника". А его, когда начала действовать Апрельская Конституция, по которой выбор войта подлежал утверждению органами государственной власти,[111] отстранили от войтовства.
В рамках акций против "изменников" УВО убила журналиста Сидора Твердохлеба за то, что он пропагандировал потребность в лояльности украинцев к польскому государству, о чем, не без гордости, пишет Петр Мирчук (стр. 33).
Я абсолютно убежден в том, что на решение Совета Амбасадоров передать Польше без каких-либо отдельных условий Западную Украину, имела влияние террористическая деятельность УВО. Чтобы правительство Польши имело возможность внедрить порядок в этом регионе, статУС которого до 14.03.1923 г. не был определен. А могло быть другое решение Совета Амбасадоров, например: в рамках польского государства предоставить Западной Украине территориальную и политическую автономию. Такое решение было вероятное еще и потому, что был прецедент: Законом от 15.08.1920 г. была предоставлена автономия Силезии. Согласно с упомянутым законом был создан Силезский Сейм, в компетенцию которого входили следующие вопросы: законодательство в отношении польского и немецкого языков во внутренней службе гражданской власти и учреждениях на территории Силезии, а также законодательство об административном укладе и о местном самоуправлении[112].
Об этих вопросах, с трезвой точки зрения, на расстоянии десятилетий, мог бы написать д-р Зиновий Кныш — житель Торонто, автор многих книг, в которых воспевает "матерную" ОУН и хает ОУН-б, бывшего боевого референта УВО. Он мог бы сказать о том, как подчиненные ему боевики УВО-ОУН убивали поляков и украинцев-"изменников". Однако, он молчит на эту тему. Вместо этого за счет собственных средств издал своего авторства брошюру "Жиды или евреи?", как будто в названии суть. А суть не в названии, а в ненависти украинских националистов к евреям.
Тот же автор почему-то не написал об условиях, которые легли в основу создания в Гданске в 1925–1926 гг. военных курсов для старшин (офицеров) УВО. Курсы окончило 110 членов УВО. На какие средства существовали эти курсы? Обычный подсчет доказывает, что ограбленных во время экспроприационных акций денег не хватало на текущую деятельность УВО. А ведь УВО вела издательскую деятельность ("Сурма"). Эти курсы были организованы не под польской сенью, а под немецкой. Немцы ничего бескорыстно не делают.
Одновременно с террористической деятельностью УВО, за пределами Польши действовали, скорее всего, существовали украинские националистические кружки, организации, в которые входила преимущественно молодежь. И так, в лагере для интернированных воинов УГА в начале 1921 г. возникла в Либерце (Чехо-Словакия) Группа Украинской Национальной Молодежи. В Чехо-Словакии в то же время существовали — Украинское Национальное Объединение, в котором главным членом был Николай Сциборский, будущий член Провода ОУН, убитый бандеровцами в 1941 г. Был также Союз Украинских Фашистов, Союз Освобождения Украины. По инициативе М. Сциборского в 1925 г. эти группы объединились в Лигу Украинских Националистов, которую возглавил Г. Сциборский. В 1927 г. Группа Украинской Национальной Молодежи объединилась с Лигой Украинских Националистов, создав Союз Организаций Украинских Националистов, который из координационного центра в 1928 г. превратился в Союз Украинских Националистов[113].
Основы деятельности УВО уже знаем, известно также, что в 1926 г. вышел в свет труд Дмитрия Донцова "Национализм", который стал теоретическим обоснованием украинского национализма. Не то ли чудо, что УВО и упомянутые выше организации украинских националистов в 1927 г. провели в Берлине I Конференцию Украинских Националистов. И уже в период с 28 января по 3 февраля 1929 г. в Вене состоялся I Конгресс Украинских Националистов. Вождем Организации Украинских Националистов (ОУН), и, как будто бы, и всего украинского народа, не спросив его об этом, стал комендант УВО — полк. Евгений Коновалец. На упомянутом Конгрессе не дошло еще до полного слияния УВО с ОУН, это произошло позже, но это не имеет какого-либо значения. Обе организации возглавляло то же лицо. ОУН вместе с УВО в дальнейшем проводили террористическую деятельность. Руководствуясь концепцией "перманентной революции", ОУН в сотрудничестве с УВО, наряду с издательской деятельностю в целях агитации и пропаганды, наряду с привлечением новых членов, в частности, среди учеников украинских гимназий в Галичине, игаря на их патриотизме, а также среди некоторых слоев крестьянства, в дальнейшем вводила в жизнь индивидуальный террор, саботаж и физическое истребление (убийство) украинцев-"преступников". Причем не гнушались даже мелкими жертвами ради получения денег. Например, уже в марте 1929 г. боевики УВО Ярослав Любович и Роман Мицик напали в Львове на почтальона с целью ограбить его. В эту "работу" вовлекли еще и студентку Стефанию Кордубу, дочь проф. д-ра Г. Кордубы. Нападение не удалось, во время "акции" погиб боевик УвО Ярослав Любович. Память о Ярославе Любовиче чтят каждую годовщину со дня его смерти, как о бесстрашном воине УВО, который погиб в борьбе с польским наездником[114]. Эта формулировка — "который погиб в борьбе с польским наездником", исходит от проф. Петра Мирчука. По этому стилю можно себе представить много чего, даже ненависть, которая никогда не погаснет в этом украинском националисте. Стыд, больше ничего! А погиб Ярослав Любович во время неудачного, с оружием в руках, грабежа денег, нападая на одинокого и невооруженного почтальона.
7.11.1929 г. в доме дирекции "Восточной ярмарки" в Львове воины УВО подложили бомбу, взрыв которой уничтожил дом и ранил двоих служащих.
В мае 1930 г. состоялась в Львове, в подземельях кафедры св. Юры (да!) конференция УВО и ОУН, в июне того же года состоялась вторая такая конференция, на этот раз в Праге. На ней дошло до полного слияния УВО с ОУН, причем УВО стала "военным крылом ОУН[115]", чем-то, с моей точки зрения, как СС для НСРПГ, но с намного более широкими заданиями: выполнять террористическую работу. Впоследствии УВО и ОУН стали монолитом, уже даже не употреблялось название УВО. Террористическую работу выполняли уже от имени ОУН.
В ответ на террор ОУН начались аресты и судебные процессы против исполнителей нападений, убийств, саботажа. Петр Мирчук в своем труде на пяти страницах дает перечень судебных процессов за 1929–1930 годы. Вот один только пример из того перечня: 26 ноября (в 1930 г. — В.П.) суд присяжных в Львове за принадлежность к УВО и ОУН и нападение на почтовый амбулянс под Бибркой осудил: Юрка Хрусталя, Николая Максимьюка, Зиновия Кныша, Богдана Кравцива, Зенона Пеленского, Дмитрия Вирсту, Богдана Кордюка, Иосифа Процишина, Жигмонта Процишина, Владимира Кичмарского, Владимира Андрущака, Владимира Человского, Прокопия Матвейцева и Юлию Козакевич — вместе на 1 смертную казнь и 37 лет тюрьмы[116]. То есть, исключая осужденного на смертную казнь, на одного подсудимого пришлось по кругу три года заключения. Это — по описанию на стр. 151, вместо этого на стр. 244–246 читаем, что наказанных было только трое: Хрусталь к смертной казни, которую Президент Польши заменил 20 годами заключения, Зиновий Кныш к 6 годам и Николай Максимьюк — к 15 годам заключения. Все трое были непосредственными участниками грабежа денег с применением огнестрельного оружия. Во время нападения нападавшие убили из револьвера полицейского-конвоира и забрали 26.000 злотых. Никто на этом процессе не был, как пишет Петр Мирчук, наказан за принадлежность к УВО или ОУН, а только за конкретное тяжелое преступление. Сопоставив эту информацию (стр. 151-244-246) приходим к заключению, что польский суд оправдал 11 подсудимых, а Президент Польши заменил смертную казнь 20 годами заключения. С моей точки зрения — приговор был уж слишком мягким. В то время на подбольшевистской Украине не за что и бессудно расстреливали, лишали всего имущества, "суды" без права на защиту давали 10–15 лет после 10–15минутного рассмотрения дела, депортировали в Сибирь.
