Дневниковые записи. Том 1 - Владимир Александрович Быков
Он мог часами с завидным упорством добиваться нужного ему результата. В одних случаях это означало поймать неожиданно и красиво на глазах присутствующих; в других, когда плохо ловится, – уйти или уехать от людей подальше, исхлестать там весь водоем и обязательно возвратиться с рыбой, может и рядовой, но с рыбой, как бы наперед зная, что остальные за то время не поймали ничего. Несколько раз удостоил нас чести отведать даже настоящей царь-рыбы – тайменя.
Тут должно отметить, что и вообще Виталий постоянно удивлял нас способностью почти все делать лучше и точнее, а потому испрашивался или привлекался нами для самых ответственных работ. Вырубить топорище или весло; закоптить рыбу, изладив предварительно в отвесном берегу земляную печь и заставив нас заготовить особо добротных дров и коптильных веток; приготовить нестандартный ужин, вроде тройной ухи, или того же жареного тайменя; или, наконец, взять на себя в экстремальных условиях управление лодкой.
В таких случаях Виталий становился в носу и вооружался шестом, мне доверялась корма, задача остальных заключалась, главным образом, в устойчивом сидении в лодке да в своевременном вычерпывании из нее воды.
Я, кроме исполнения функций кормового, являлся еще неизменным походным поваром, вел расходную книгу и занимался благоустройством лодки. Самым полезным моим «изобретением» было возможно быстрое превращение лодки в своеобразный тримаран. Для чего к бортам ее сверху приколачивалась поперечная двухметровая доска, а на ее концах через проставки закреплялись поплавки, которые при нормальном положении перемещались над водой и лишь поочередно слегка по ней пошлепывали. При резком же наклоне лодки ударом о воду мгновенно гасили ее крен и тем лучше, чем резче было вызывающее его возмущение. Устройство это позволяло не только без каких-либо ограничений перемещаться по лодке, но даже нырять в воду с любого ее борта. В том числе Соколовскому, демонстративно не признававшему никаких в этой части ограничений. И если бы не придуманный мной тримаран, то мы с ним переворачивались или черпали бы воду бортами по несколько раз в день.
А что Вараксин? Вараксин был спортсмен, слыл за организатора разных соревновательных и любых других подобного вида мероприятий, особенно в молодые годы, и с неизменным удовольствием бросался помочь там, где такая помощь кому-либо требовалась.
В первых двух походах: по Пышме, Туре и Тоболу в 1953 году, а затем по Уфе и Аю в 1955 году мы плавали с Нисковских без Варак-сина и Соколовского. Компания оба раза была большая, достаточно разношерстная и много пьющая. Идейным ее предводителем был Г. Н. Краузе. Те походы были интересны своей новизной, обилием первых впечатлений, но как-то не оставили в памяти особо приятной душевной теплоты.
В 1961 году мы договорились плыть от Ирбита по Нице и Туре до Тюмени. В Ирбите жили тогда родители жены Соколовского. Нисков-ских по занятости поехать с нами не мог, и мы пригласили в качестве четвертого Адольфа Петелина. А перед самым отъездом к нам напросился и был принят в компанию еще и мой брат Леонид. Приехали мы в Ирбит поздно ночью. Соколовский уже был там и нас встретил. Дома у стариков к приходу стоял накрытый стол и кипела на печи в огромной кастрюле вода. Пельмени, несмотря на лето, были изумительной вкусноты. Хозяин – дядя Миша, в добрых еще летах, мастер мотоциклетного завода по сборке седел, выпить был не дурак, да к тому же в столь приличном собрании молодых мужиков… Утром я проснулся раньше всех. Кто на полу, кто на диване. Все в сборе, кроме Леонида. Пошел его разыскивать на дворе. Полез на сеновал. Нет. Заглянул в какой-то сарай. То же. Открываю еще одну дверь. Хлев, и в лучах утреннего солнышка, пробивающихся сквозь маленькое оконце, увидел на сене похрапывающего братца в обнимку… с поросем. Судя по сенцу, поросенок присоседился к нему после того, как он там улегся и, надо полагать, по тем же соображениям: прельстительности, прежде всего, свежей подстилки.
День воскресный. Грузим две лодки на телегу и везем их на берег Ницы. Там на мосту по случаю выходного дня, а больше из-за ее разлива после сильных дождей и подтопления некоторых прибрежных огородов толпа ирбитчан. Придется отправляться прилюдно. Мы с Соколовским садимся в лодку поменьше, остальная троица – в ту, что побольше. Лодки не проверены, чувствую нутром – без приключений не обойтись. И точно, не успев забраться, наша троица лодку переворачивает. Вещи, сами – в воде. На мосту крики, смех. С грехом пополам усаживаются наконец, и мы отчаливаем, сопровождаемые пожеланиями доброго пути.
Солнце – будто специально для наших проводов. Только-только успели скрыться последние ирбитские домишки – начался дождь. Места низменные. Находим для стоянки возвышенную площадку, но ночью и ее заливает водой. Следующие два дня дождь продолжается, но берега пошли повыше, так что спим без подтопления. Для ночевок раздобыли, к тому, еще и сухого сена. Настроение повышается. Останавливаемся на стоянку, братец мой, похаживая по берегу, предлагает искупаться. Не очень хочется после трехдневной мокроты, однако поддаемся его агитации. Скидываем с себя трусы и бросаемся в воду. Выныриваем, смотрим – нас четверо. Леня же как был в плаще, так в нем по берегу и расхаживает, продолжая убеждать нас в чрезвычайной полезности закалки. В ответ полные сарказма наши слова, которые остаются без реакции с его стороны.
На завтра приплыли в большую деревню, растянувшуюся вдоль правого берега реки. Оказалось, по мере нашего вдоль нее перемещения и переговоров с местными жителями, что никакая то не деревня, а село Елань – райцентр с почтой, райсоветом и больницей, Леонид, услышав о последней, объявил, что в больнице как раз стажируется его родственница по жене Татьяна, студентка последнего курса медицинского института.
Придумано было им или на самом деле Татьяна там стажировалась мне так установить и не удалось. Во всяком случае, когда во время подготовки данной записи я обратился к ним с просьбой подтвердить факт встречи, то получил в ответ, что оба о подобном ничего не помнят. Брат сказал – просто не помнит, а Татьяна, после некоторых сомнений, вообще заявила, что в тех местах не была, а стажировку тогда точно проходила, но совсем в другом районе. С другой стороны, ведь было это, и воспринято нами было все за чистую монету. Да затем по разным случаям не раз рассказывалось о том, как сбежал он от нас, дождя и комаров.
Далее события развивались как в добром фильме. Минут через пятнадцать Леонид выскочил из больницы и прокричал, что
