Сергей Кремлёв - Зачем убили Сталина?
Головной убор индейского вождя для почетного вождя индейских племен Сталина… Его вышитый русской женщиной портрет… Подарки занимали несколько залов… Сталин вряд ли большинство из них даже видел – это было физически невозможно. Но подарки шли и шли…
Алексей Сурков в «Правде» писал:
Любовь и нежность матери-отчизны
Сегодня Вам несут её сыны.
Ведь семь десятилетий Вашей жизни
Столетиям в истории равны…
И такое писалось, в общем-то, искренне. Даже – профессиональными поэтами. Хотя хватало и искусственного пафоса… Так, 12 декабря «Правда» публиковала среди других «народных» песен о Сталине и «белорусскую народную» песню:
Светлую дороженьку
Ленин проложил,
Ленина дороженьку
Сталин завершил…
Не думаю, что Сталина очень радовало это «народное» «творчество».
А день 21 декабря приближался. 12 декабря в Москву прибыла китайская делегация во главе с Мао Цзэдуном. В тот же день его принял Сталин. Потом делегации пошли потоком: болгарская во главе с секретарем ЦК БКП Вылко Червенковым, германская – с Вальтером Ульбрихтом, румынская – с Георгиу-Дежем и Анной Паукер, монгольская – с Цеденбалом, венгерская – с Матиасом Ракоши…
В день юбилея «Правда» вышла с огромным портретом юбиляра. Публиковались указы Президиума Верховного Совета СССР о награждении его орденом Ленина и об учреждении международных Сталинских премий «За укрепление мира между народами». Присуждение премий должно было производиться 21 декабря каждого года, начиная с 1950-го.
Этот номер «Правды» вышел на 12 полосах, и почти весь он был отведен под огромные статьи, первой из которых шла полосная статья Молотова «Сталин и сталинское руководство», а второй – тоже полосная статья Берии «Великий вдохновитель и организатор побед коммунизма».
Далее шли полосные статьи Ворошилова, Микояна, Кагановича и Булганина, а затем – по две на полосе – статьи Андреева, Хрущева, Косыгина, Шверника, Шкирятова. Завершающей была статья Поскребышева «любимый отец и великий учитель», занявшая правую половину 11-й полосы и левую половину 12-й.
Большинство из этих статей было, надо сказать, вполне читаемо, несмотря на официально юбилейный характер.
Вечером 21 декабря в Большом театре вступительной речью Председателя Верховного Совета СССР Шверника открылось торжественное заседание. В глубине сцены помещался огромный портрет Сталина, изображенного с одной-единственной наградой, которую он носил и в жизни, – Золотой Звездой «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда.
На фотографии, появившейся в «Правде» 22 декабря, президиум собрания размещался (слева направо) так: Пальмиро Тольятти, Косыгин, Каганович, Мао Цзэдун, Булганин, Сталин, Вальтер Ульбрихт, Юмжагийн Цеденбал, Хрущев, Иоганн Коплениг из Австрии, Долорес Ибаррури, Георгиу-Деж, Суслов, Шверник, Вылко Червенков, Маленков, В. Широкий (член Президиума ЦК Компартии Чехословакии), Берия (он сидел в первом ряду между Маленковым и Ворошиловым), Ворошилов, Молотов, Микоян, Матиас Ракоши.
После Шверника выступали многие, но – весьма кратко, что было вполне объяснимо: всего в тот вечер выступило тридцать пять человек.
22 декабря в Кремле был правительственный прием. И затем гости начали разъезжаться по домам. А в «Правде» несколько номеров подряд публиковались поздравления от всей страны и от всего мира.
Сдержанно, сквозь зубы Сталина поздравляли официальные руководители западных стран: французы Венсан Ориоль и Жорж Бидо, англичанин Эттли, итальянец де Гаснари, австриец Карл Реннер… Поздравил Сталина и премьер Израиля Давид Бен Гурион. Официально поздравляли Норвегия, Исландия, Бельгия, Иран, Индия, Финляндия, Афганистан и т.д.
И лишь президент США Трумэн не нашел в себе сил поздравить мирового лидера № 1 хотя бы парой строк.
И это было, конечно, показательно.
ГОД последнего прижизненного юбилея Сталина был для Запада и особенно для США не очень удачным во всех отношениях.
Главным ударом стало, конечно, августовское испытание Советским Союзом ядерного оружия. Такого быстрого успеха в США не ожидали.
Не радовало и то, что в Китае окончательно победил Мао Цзэдун. Первого октября на площади Тяньаньмынь он провозгласил Китайскую Народную Республику. Теперь в распоряжении США оставалась лишь одна база в Китае – Тайвань Чай Канши, а СССР получал хотя и не беспроблемного, однако мощного союзника. Если бы ось «Москва – Пекин» укреплялась, это было в перспективе для Запада более чем опасно.
Были, конечно, у США и успехи. 4 апреля в Вашингтоне Бельгия, Великобритания, Дания, Исландия, Италия, Канада, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Португалия, США и Франция подписали Североатлантический договор, образовав НАТО. Но этот успех был омрачен для Запада созданием в январе Совета экономической взаимопомощи. В СЭВ вошли Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия.
24 мая США завершили процесс раскола Германии – в этот день была образована ФРГ и ее первым канцлером стал Конрад Аденауэр. Но и этот успех в немалой мере обесценивался провозглашением 7 октября ГДР.
Безусловным успехом можно было назвать лишь победу монархистов в Греции – 9 октября закончилась Гражданская война между коммунистической Национально-освободительной армией и армией короля Павла, фактической марионетки США и Англии. И особенно отрадно было то, что победа пришла потому, что маршал Тито, порвав с СССР, прекратил поставки оружия греческим «левым».
В целом же общая мировая ситуация из-под контроля США и Золотого Интернационала все более ускользала.
ВПРОЧЕМ, и Сталин в год своего семидесятилетия не имел оснований быть особенно довольным. Фактор раскручивающегося «ленинградского дела», «дела ЕАК» и прочих «дел» не мог не омрачать раздумий Сталина «о времени и о себе»…
4 марта 1949 года пришлось заменить Молотова на посту министра иностранных дел Вышинским, и хотя Молотов оставался заместителем Председателя СМ СССР и членом руководящей «пятерки» Политбюро, полагаться на него так, как раньше, Сталин уже не мог.
Да и только ли о Молотове можно было так сказать? Уже накануне юбилея, 12 декабря 1949 года за «зажим критики, отсутствие самокритики и неправильное отношение к кадрам» пришлось расстаться с 43-летним первым секретарем Московского горкома партии и одновременно секретарем ЦК ВКП(б).
История с Поповым началась 20 октября 1949 года, когда на имя Сталина поступило письмо, подписанное: «Инженеры коммунисты завода имени Сталина Марецкий, Соколова, Клименко». 29 октября Сталин переправил его Маленкову вместе с собственной большой запиской, начинавшейся так:
«Тов. Маленкову.
На днях получил письмо, подписанное инженерами коммунистами завода имени Сталина Марецким, Соколовой, Клименко о недостатках в работе секретаря МК т. Попова.
Я не знаю подписавших письмо товарищей. Возможно, что эти фамилии являются вымышленными (это нужно проверить) (Сталин предположил верно. – С.К.). Но не в том дело. Дело в том, что упомянутые в письме факты мне хорошо известны, о них я получал несколько писем от отдельных товарищей Московской организации. Возможно, что я виноват в том, что не обращал должного внимания на эти сигналы. Не обращал должного внимания, так как верил тов. Попову. Но теперь…»
Теперь Сталин предлагал назначить комиссию Политбюро для разбирательства. А разбирать было что… Авторы письма Сталину рисовали картину невеселую, но – увы, в отличие от их фамилий – не вымышленную:
«Тов. Сталину и членам Политбюро ЦК ВКП(б). Большевики Московской организации вполголоса заговорили, пока в кулуарах, о том, не пришел ли момент своевременного вскрытия давно назреваемого гнойника в головке нашей организации. Речь идет о весьма подозрительной политике, проводимой секретарем МК ВКП(б) т. Поповым.
Сталинский лозунг о самокритике, невзирая на лица, трансформирован школой Попова так – критике подлежат только подчиненные. Основные партийные массы устранены из жизни партии. ‹…›
Нам кажется, что на нашем здоровом теле, в Москве развился чир не меньше Ленинградского. Действия Попова прямо-таки сомнительны. Попов самый молодой из секретарей ЦК. Будучи одержим…манией вождизма, его одолевает мысль в будущем стать лидером нашей партии и народа.
На банкете но случаю 800-летия Москвы один из подхалимов поднял тост «За будущего вождя нашей партии Георгия Максимовича». Присутствовавший Попов пропустил мимо ушей и будто согласился с прогнозом. Тогда как нужно было одернуть дурака или после обсудить о его партийности…»
Стиль письма был резок и колоритен, а суть его – конкретной и доказательной. И несмотря на то, что формально оно было анонимным, фактически это был документ, вполне заслуживающий самого высокого в стране внимания – сталинского. В письме – явно не инспирированном в «аппарате» – не было стремления опорочить молодого руководителя, а было ясно заявленное намерение его разоблачить, ибо «художеств» Попов натворил немало. Авторы сообщали:
