Анатолий Гладилин - Жулики, добро пожаловать в Париж

Возьмем обычный уик-энд. Ноябрьский пасмурный денек, ни холодно, ни жарко. Наблюдаются две тенденции. Парижане желают выехать хотя бы в ближайший лес. Обитатели дальних пригородов, наоборот, рвутся в Париж: пофланировать по Елисейским Полям, выпить кофе или бокал вина в Латинском квартале, посмотреть новый фильм в кинотеатре на Больших Бульварах. Конечно, этот же фильм можно увидеть в кинотеатре Бобиньи или Кретея, да в центре Парижа другой «амбьянс», более праздничная атмосфера. Я живу почти рядом с Парижем, «ни рыба, ни мясо». Как же проводят уик-энд мои соседи по дому?

К соседке с нижнего этажа придут ее подружки-пенсионерки (я уже слышу их голоса), будут целый день играть в бридж. Спортивный сосед с седьмого этажа утром успел откатать на велосипеде 10 кругов по Венсеннскому лесу. Пожилой сосед с шестого сразу после обеда отправился на берег Марны, где на специальной площадке окрестное население играет в «буль». «Буль» — игра привезенная из Алжира, напоминает наши городки, только вместо деревянных бит кидают металлические шары. Интеллигентная пара с пятого этажа поедет в Венсеннский лес, запаркуют машину на стоянке, откроют окна, и, не выходя наружу, займутся отгадыванием кроссвордов. Такое времяпрепровождение у некоторых французов называется «прогулка по лесу». Старички с десятого этажа носа на улицу не высунут — уткнулись в телевизор. У красивой и деловой Паскаль с восьмого этажа появился новый дружок, директор фабрики в Арденнах. Когда он приезжает к ней на уик-энд, она водит его по парижским выставкам, и не в какой-нибудь там Лувр или музей Д'Орсэ — фу, пошло, это для провинциалов и иностранцев, — а выбирает что-нибудь экзотическое: экспозицию древней сирийской вышивки в Арабском центре или портреты Пикассо в Большом Дворце. На следующий уик-энд наступает ее очередь отправляться в Арденны. Как она там развлекается, в скучном маленьком городишке? Думаю, запирается с дружком в спальне и читает вслух Большую Советскую Энциклопедию.

Казино

Молодой человек входит в парижское казино и решительным жестом ставит на зеленое сукно золотую монету, зажатую в руке. Проигрывает. В отчаянье молодой человек бредет к Сене, чтобы броситься с моста в реку. Так начинается роман Бальзака «Шагреневая кожа». Бушуют ли такие же страсти в казино современной Франции?

Гуляя вечером по улицам французской столицы, вы обязательно наткнетесь на ярко освещенное здание с неоновой вывеской: «Парижское казино». Но это известное кабаре. Казино в Париже запрещены. Городские власти позаботились, чтоб местный рабочий и служивый люд не пускал по ветру свои трудовые сбережения. «Что вы нам сказки рассказываете? — возмутятся наши слушатели. — А казино в Монте-Карло?». Во-первых, казино в Монте-Карло — не французское, а принадлежит независимому государству Монако. Во-вторых, до Монте-Карло переть и переть, и по дороге желание швырять деньгами несколько поостынет. И вообще наше мудрое правительство распорядилось так, чтоб казино функционировали подальше от промышленных центров, в курортных зонах. Уж там пускай любители прожигать жизнь культурно отдыхают…

Самое знаменитое французское казино — в Довиле, на берегу Ла-Манша, в двухстах километрах от Парижа. Довиль — модный курорт в любое время года, и казино никогда не пустует. Летом, естественно, народу больше, и с трех часов дня «мелочь пузатая» балуется у игральных автоматов. Вход бесплатный, однако в маечках и шортах не пускают, все же надо соблюдать какое-то приличие. Итак, выбираешь автомат по вкусу и по деньгам и бросаешь «однорукому бандиту» в его бесстыжую пасть франк, двухфранковую, пятифранковую или десятифранковую монету. Специалисты мне объяснили, что вероятность выигрыша в однофранковом автомате равна 5 процентам, а в десятифранковом — 30-ти. Да ведь не каждый может себе позволить играть по 10 франков. А с однофранковым автоматом, при скромном бюджете, можно развлекаться часа два. Зато уж если повезет… В газетах писали: одна старушка бросила три десятифранковые монеты, закружились цифры, заиграла музыка, и на табло высветилась сумма выигрыша: миллион триста тысяч франков (198 тысяч евро) с хвостиком! После девяти вечера к казино подруливают дорогие «Пежо» и «Ситроены», «Роллс-Ройсы», «Мерседесы», «БМВ», «Феррари», с парижскими, бельгийскими, английскими, а то и немецкими номерами. Водители небрежно бросают расторопным швейцарам ключи от машины и важно следуют в залы, где царствует рулетка. В святая святых вход платный. И самая маленькая фишка стоит 20 франков, самая большая — тысячу. У рулетки плебейской толчеи не наблюдается. Мужчины в строгих костюмах и при галстуке, а дамы если не в соболях, то с глубокими декольте и с драгоценными ожерельями. Кажется, солидней публики в природе не бывает. Однако есть еще особый зал для избранных, где минимальная ставка — десять тысяч франков! Кто там резвится — мне не ведомо. Мои знакомые-профессионалы туда не заглядывали. Для них и нормальной довильской рулетки было достаточно. «Я придерживаюсь системы, — рассказывал профессионал. — Ставлю сто франков, а когда сидящая напротив эстрадная дива, не глядя, разбрасывает по зеленому сукну тысячные фишки, — прямо скажу: чувствуешь себя не очень уютно».

Что же касается страстей, то вот вам новелла под занавес. Человек с советским паспортом не побоялся, приехал в Довиль, к ночи спустил все до сантима. За отель платить нечем — продал на вокзале обратный билет до Парижа. Чтобы не замерзнуть, шагал до утра по довильскому пляжу, дождался открытия казино, проигрался мгновенно. В поезде его, как безбилетника, задержали контролеры, выписали штраф, в залог он отдал советский паспорт. И это, повторяю, происходило в те еще времена. Какой разразился скандал в посольстве! Зато было, о чем вспомнить в Москве…

Русские на Лазурном берегу

В большом магазине, в пригороде Парижа, ко мне подошел человек и, вцепившись в тележку, куда я складывал продукты, затараторил:

— Где тележку брали? Где их дают? Ну вот эту, вот, тележку? Что надо сделать, чтоб ее получить?

Я несколько опешил. Любому французу известна нехитрая техника обращения с тележкой в супермаркете: опускаешь в прорезь десятифранковую монету, отстегиваешь тележку, а потом, когда тележку привозишь обратно, монета возвращается. Но поразило меня то, что напористый незнакомец говорил по-русски, абсолютно уверенный в том, что его все должны понимать.

— Вы бы хоть для приличия выучили пару французских слов, — сказал я.

— А, русский, — не очень удивился мой соотечественник, — нет, я в Париже случайно, еду на Лазурный берег. Вот мой секретарь, — он кивнул на своего спутника такой же комплекции, — немного знает английский.

Неоднократно я рассказывал: в Париже нет районов, подобных Брайтон-Бич в Нью-Йорке или русским кварталам в Лос-Анджелесе. Русскую речь на улицах слышишь крайне редко. Однако на Лазурном берегу Франции, то есть на самых дорогих и престижных курортах Средиземного моря, к русским привыкли, более того — их ждут.

Я интересовался статистикой. За последние годы наплыв русских туристов на Лазурный берег составил всего два процента от общего числа отдыхающих. Несравнимо меньше, чем немцев, англичан, голландцев, итальянцев, уж не говоря о коренных французах, которые в июле и августе прут на Лазурный берег штурмовыми колоннами, как полки Наполеона на батарею Раевского в Бородинском сражении.

Но.

Есть другая статистика. На Лазурном берегу стахановскими темпами строятся пятизвездочные отели, а четырехзвездочные переоборудуются в пятизвездочные. Раньше такие отели прогорали, туристы от них шарахались, как от огня. А теперь появилась клиентура. Кто? Американцы, японцы, русские. (Невольно хочется спросить — куда подевались арабские нефтяные шейхи? Ау!) По телевизору я слышал интервью хозяина одного из пятизвездочных отелей. Его мнение о русских: «Хорошие клиенты. Как правило, территорию отеля не покидают. Активны в бассейне, очень активны в барах, в ночном клубе». (И опять у меня вопрос: значит, все красоты Лазурного берега они в гробу видали?)

Сколько же стоит ночь в таком отеле? От нескольких тысяч франков за однокомнатный номер до 45 тысяч франков за трехкомнатный, — например, в таком знаменитой отеле, как «Карлтон» в Каннах. Вдумаемся. 45 тысяч франков — это почти 7 тысяч евро. За ночь. Причем, без дополнительных услуг — разных там молоденьких блондинок или брюнеток. Просто за кровати, цветной телевизор, персональный сортир и ванну, туалетную бумагу, махровые полотенца. Поспали, подтерлись, помылись, позавтракали, глядишь — уже двенадцать дня. Если желаете оставить номер за собой еще на сутки — гоните снова 9 тысяч долларов!

…Наверное, есть какие-то вещи, которые я не понимаю, да и не хочу понять. И если у меня попросят советов, как лучше отдыхать на Лазурном берегу, то их я адресую нормальным людям, а не тем, кто получает удовольствие, поджаривая себе яичницу на огне из ценных банковских бумаг.