Избранное - Алессандро Мандзони
Ты сам свидетель, божий человек,
И мир свидетель! А о том, что сделать
Осталось, не могу просить совета
У моего желанья, коль дала мне
Совет необходимость. Всемогущий,
Един! Когда ушей моих достиг
Зов пастыря в беде, я, победитель
И сокрушитель идолов, на саксов
Неверных шел; их бегство пролагало
Мне путь, но я на полпути к победе
Остановился, заключивши мир,
Хоть мог три дня спустя и покорить их;
В Женеве станом став, единой воле
Моей чужую волю подчинил я —
И франки вышли, как один, с охотой,
Как шли бы отвоевывать свой край,
На перевал вступили италийский —
Но он был заперт. Что теперь, ты видишь!
Когда бы между франками и целью
Стояли только люди, неужели
Мог бы сказать тебе властитель франков,
Что заперт путь? Врагу сама природа
Здесь укрепила оборону, рвами
Ущелья проложив; господь воздвиг
Вершины гор — сторожевые вышки
И башни; самый малый перевал
Стеной перегорожен: здесь десяток
Опасен сотням, женщины — бойцам.
Я слишком много потерял отважных
Здесь, где в отваге пользы нет; и слишком
Уверен в преимуществе своем
Свирепый Адельгиз: он нападает,
Смел, точно лев у логова, наносит
Удар — и мчится прочь с мечом кровавым.
Как часто, ночью обходя мой стан,
Встав у шатров, я слышал это имя,
Со страхом повторяемое. Франков
Здесь, в школе страха, долго я не стану
Держать. Когда бы мы в открытом поле
Лицом к лицу могли сойтись, то верен
Был бы исход недолгого сраженья, —
Да, слишком верен, чтобы зваться славным!
Сварт, безымянный воин, перебежчик,
Со мной делил бы славу: он донес мне,
Как много есть врагов, заране побежденных…
Все день один решил бы — бог мне не дал
Его! Об этом полно.
Петр
Государь,
Смиренному рабу того, кем избран
Ты сам и взыскан дом твой властью, просьбы
Дозволь продолжить. Знаешь ли, в чьи руки
Ты предаешь того, кого зовешь
Отцом? — Его врага на бой ты вызвал
И шел войной, а враг, утратив разум —
От ярости, не от испуга, — слал
Гонцов к отцу святому, чтобы новых
Дал королей он франкам (знаешь сам ты
Кого). Ответ тирану был такой:
Пускай рука отнимется, пусть раньше
Святой елей на алтаре засохнет,
Чем, сыну моему в ущерб, он станет,
Возлитый мною, семенем войны. —
Что ж, пусть твой сын спасет тебя, — ответил
Король, — но если он тебя покинет,
То распря между нами решена.
Карл
Зачем ты рану бередишь мне? Хочешь,
Чтоб изошел и я в напрасных стонах?
По-твоему, пришпорить нужно Карла
Напоминаньем, что грозит опасность
Отцу святому? — Вижу, знаю сам
И мучусь так, что не сказать об этом
На языке людском. Но укрепленья
Такие одолеть и на простор
Прорваться — этого король не может!
Ты слышал почему, а повторять
Охоты нет. Затем всего добился
От франков я, что дел хоть и великих,
Но выполнимых требовал. Тому, кто
Глядит извне и непричастен делу,
Тяжелым мнится легкое нередко,
А легким то, что людям не по силам.
Но тот, кто бой ведет на деле, кто,
Лишь действуя, достигнет цели, — знает,
Где есть, где нет надежды… Что еще
Могу я сделать? Мир врагу предложен,
Но с тем, чтоб он очистил земли римлян,
И золото — за мир в уплату. Было
Оно отвергнуто. Позор! Отправлюсь
На Вевер {37} искупать его!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же, Арвин.
Арвин
Король,
Латинянин какой-то прибыл в лагерь.
Тебя он видеть хочет.
Карл
Как же Кьюзу
Он миновать сумел?
Арвин
По тропам тайным,
Путем окружным; хвалится, что с важной
Пришел он вестью.
Карл
Приведи его.
Арвин уходит.
И ты послушай. Не хочу я упускать
К спасенью Адриана ни единой
Возможности. Будь мне свидетель в этом.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же, Мартин. Арвин, приведя его, удаляется.
Карл
Латинянин — и здесь? Как ты в мой лагерь
Пробрался цел и незамечен?
Мартин
Слава
Тебе, надежда пастыря и паствы!
Тебя я вижу — и за труд опасный
Тем награжден сполна. О, нечестивых
Избранный сокрушить! Тебе дорогу
Я укажу.
Карл
Какую?
Мартин
Ту, где шел я.
Карл
Кто ты? Откуда? Как пришла к тебе
Мысль дерзкая?
Мартин
К священному сословью
Диаконов приписан я. Рожден
В Равенне. Лев меня послал, епископ,
Сказав: «Ступай! Там избавитель Рима —
Найди его. Господь с тобой! А если
Ты взыскан особливо им, то Карлу
Вожатым стань и Адриана горе
Ему яви».
Карл
Со мной его легат.
Петр
(Мартину)
Дай руку. Ты приходишь к нам, как ангел,
Несущий радость.
Мартин
Я — смиренный грешник,
А радость — от небес, и да не будет
Вотще она.
Карл
Латинянин отважный,
Что видел ты, где шел, какие встретил
Опасности, поведай.
Мартин
Указал мне
Туда, где стан твой, Лев — и я пошел
Через прекрасный край, — в нем лангобарды
Теперь гнездятся, имя дав стране; {38}
По городам и весям там я видел
Одних латинян, а из нечестивых
