Ростислав Ищенко - Крах Украины. Демонтаж недо-государства
Вот в этом-то и заключается слабость мира, ориентированного на интересы финансового капитала и в этом — последний шанс человечества. Как я уже неоднократно подчеркивал, капитал стремится к максимизации, к концентрации в одной точке. Но это означает, что в идеальном варианте, и финансовый посредник (условный олигарх, обеспечивающий движение капитала) должен остаться только один. Условно это можно представить, как если бы персонажи фильма «Горец» (первой его версии), пользуясь своей фактической неуязвимостью, ликвидировали бы человечество, а затем уже начали бы выяснять отношения между собой.
Гражданская война, которую болото в интересах финансового капитала развязывает против народов России и Украины может иметь только одного победителя — народ. Народ может проиграть, но болото при этом не победит. Оно просто станет расходным материалом очередного кризиса, а украденные у народов состояния будут моментально конфискованы «в целях восстановления справедливости» в пользу финансового капитала. Ну, подумайте, кому нужны Собчак и Алексеева, Навальный и Ходорковский, Немцов и Каспаров, если нет России. Зачем их кормить? За что с ними делиться? За красивые глаза и былые заслуги? Это не по-общечеловечески.
Таким образом, гражданская война глобализированного человечества, которую я в прошлом материале назвал Третьей мировой (поскольку она охватывает человечество куда полнее и проникает в него глубже, чем Первая и Вторая мировые — ее фронт в каждой семье, даже тот, кто не догадывается о ней, в ней участвует) на всех своих этапах и во всех странах ведется абсолютным нелегальным меньшинством против абсолютного легального большинства. Нелегальным, поскольку для достижения своих целей общество новой морали и в местечковом, и в глобальном форматах должно разрушить не только традиционную мораль, но и традиционную государственность. И если сейчас мораль (кроме новой) практически нигде на Западе и постсоветском пространстве законом не защищена или защищающие ее законы не исполняются, то государство имеет все возможности и главное право на защиту. Насколько эта защита может быть эффективной, показывает пример Ливии и Сирии. Каддафи проиграл, но он почти год не без успеха боролся один против всего общества новой морали и против полностью ему подконтрольных государств Запада. Асад борется полтора года и пока имеет шанс выиграть.
Так вот, если человечеству удастся не пересечь тонкую грань, отделяющую нас от глобальной войны и ядерной катастрофы, но при этом отказаться от капитуляции под угрозой применения обществом новой морали силы, то шанс на победу есть. Каждое военное поражение общества новой морали (не важно в Грузии или в Сирии) для него катастрофично, поскольку показывает миру, что его агрессии можно сопротивляться даже в глобальном масштабе. Каждая сорванная цветная революция, каждое осушенное болото — сталинградский котел для общечеловеков, поскольку демонстрируют, что и на местечковом (национальном) уровне их технологии (в этом случае более изощренные, чем прямая агрессия) могут быть эффективно нивелированы.
Есть только одна проблема — надо, выполняя свой долг, не бояться пролить кровь врага. Каждый раз, когда общество новой морали побеждало, оно, как правило (особенно в ходе подготовки и проведения цветных революций), побеждало путем лжи и шантажа. Своим сторонникам они говорили, что в них никогда не будут стрелять. Оппонентов пугали остракизмом, исключением из клуба цивилизованных держав. Китай на Тяньаньмень показал, что на эти угрозы и на эти обещания в интересах страны и народа можно наплевать. Причем показал это в момент наивысшей силы Запада и расцвета кредитной экономики.
Если креативный класс знает, что впереди его ждут не деньги, а пули и тюрьмы, он на улицы не выходит. Более того, 90 % «рассерженных» моментально становятся лояльными гражданами и не более чем через год удивляются: как это они могли так заблуждаться?
Если же государство отступает перед шантажом, то с каждой минутой общество новой морали становится наглее, его требования всеобъемлющее. В конечном итоге они выливаются в требования безоговорочной капитуляции государства и народа перед «креативным классом». И, если государство капитулирует, то начинаются «лихие 90-е», эпоха «оранжевой чумы» или наступает «демократический» фашизм саакашвилливского разлива.
Наши оппоненты живут нашими ресурсами, сильны нашим миролюбием, питаются нашими страхами. Их база — финансовый капитал может существовать без нас, без миллионов потребителей только в теории. На практике, пока существует хоть одно государство, капиталу необходима кредитная экономика, как средство контроля над государством и его саморазрушения, а кредитной экономике необходимы мы — конечные потребители ее продукта, причем двукратные, поскольку промышленную продукцию мы покупаем на потребительские кредиты. Поэтому страна, опирающаяся на многомиллионный народ (интеграция Украины в российско-белорусско-казахстанское объединение дает 210–220 млн. человек) неуязвима. Столькими потребителями сразу (таким рынком) можно пожертвовать лишь в случае глобальной ядерной войны, в которой не будет победителей. В случае же локального конфликта проще отдать на заклание сто тысяч или даже миллион оранжево-болотных (тем более, что всем известно, что их никто в таких количествах убивать не будет, да и новых писателей, музыкантов, телеведущих и офис-менеджеров нетрадиционной ориентации набрать нетрудно) и наладить «конструктивные отношения» с «преступным режимом».
Еще раз подчеркну, что каждое отступление общества новой морали, каждый суд над хулиганистыми «политическими активистами», доведенный до законного приговора, каждый не состоявшийся цветной переворот, каждая получившая отпор агрессия, каждый накрытый звездно-полосатым флагом гроб из зоны военных действий — очередной гвоздь в крышку гроба общества новой морали, кредитной экономики и финансового капитала.
Эта система может жить, лишь постоянно расширяясь и потребляя новые ресурсы. Однако покойный профессор Сергей Капица в своем эссе «Парадоксы роста» достаточно убедительно обосновывает теорию, предсказывающую стабилизацию численности человечества на уровне 9-10 млрд, чел. Статистические данные последних лет также свидетельствуют о спаде темпов роста (ранее прогнозировалось, что нас уже в 2010 году будет 10 млрд.). Это значит, что внутренние ресурсы системы исчерпаны — она больше не может существовать за счет опережающего роста численности человечества (поставлявшего системе новых потребителей).
Теперь система может расширяться лишь в конечном глобальном политическом пространстве, реквизируя ресурсы и рынки у тех, у кого они есть. Любая неудавшаяся реквизиция ставит систему на грань краха, поскольку ресурсы и рынки идут в дело, что называется, с колес и их уже не хватает, чтобы зашивать бюджетные дыры системы. Европейский союз трещит по швам, а с его развалом США, а значит и вся система, утрачивают возможность проведения глобальной политики. Без глобальной политики нет глобальной экономики, есть лишь взаимовыгодное взаимодействие самостоятельных экономик, а значит и глобальный финансовый капитал начинает скукоживаться, моментально теряя значительную часть своего влияния, становясь из того, кто определяет правила игры и судит ее, всего лишь одним из игроков, далеко не самым значительным.
Поэтому каждая частная победа, с одной стороны, многократно ослабляет мощь общества новой морали, его политической системы и системообразующего для них финансового капитала, но с другой стороны, увеличивает опасность глобальной военной катастрофы, как ultima ratio погибающей системы.
К сожалению, без риска нет выигрыша, чем выше ставки, тем выше риск и данный риск, как мне представляется, оправдан. Иначе риск катастрофы все равно сохранится и пусть медленно, но будет возрастать, но все мы будем интегрированы в систему новой морали, на правах подлежащих перевоспитанию.
Выбор за нами.
Глава 18. Везение и вечность
Партии регионов и лично Виктору Федоровичу Януковичу безумно повезло со страной. С оппозицией, конечно, им тоже повезло. Но во вторую очередь. В первую, все-таки, со страной. Надо быть Арсением Петровичем Яценюком, чтобы, имея в конце февраля совокупный с «Батькивщиной» рейтинг в 36 % при повышающем тренде против 19 % и понижающего тренда у Партии регионов, после восьмимесячной избирательной кампании вчистую проиграть выборы, в полтора раза снизив свой результат и добившись почти двукратного увеличения результата оппонентов.
Но с этой его особенностью общественность познакомилась еще во время президентских выборов, в которые он вступил фаворитом сторонников «третьей силы» и к концу избирательной кампании успешно проиграл третье место никакому Сергею Тигипко. В общем, после того, как Арсений Петрович — амбициозный и пустой мажор, прикидывающийся интеллектуалом, возглавил объединенную оппозицию, Андрей Петрович Клюев мог спокойно распустить штаб и сэкономить личные и партийные деньги. Победа была у Партии регионов практически в кармане.
