Андрей Паршев - Как России обогнать Америку
Но я — противник идеи становиться мировым поставщиком продовольствия. Хотя ничего нереалистичного в самой постановке такой цели нет, но в этом случае мы вывозим плодородие наших почв, а это невозобновимо. Экспортировать нужно продукт труда, причем чем меньше в этом продукте природно-ресурсной составляющей, тем лучше. Лучшим видом экспорта в этом смысле являются программные продукты, кинофильмы, различные финансовые услуги. И, конечно, не стоит идти по пути «не доедим, но вывезем». В моральном отношении это бы выглядело не очень хорошо.
Отмечу, что за последние 10 лет произошел рост урожайности с гектара, но это не потому, что улучшилась агротехника или технологии стали более интенсивными, а просто потому, что перестали возделывать малопродуктивные земли. Нам нужны удобрения, а они активно экспортируются; требуются средства защиты растений и животных, генная инженерия, так что мы вряд ли сможем резко увеличить продуктивность сельского хозяйства.
Сейчас идет много разговоров о «саботаже» указаний президента. Понятно, что никакого сознательного саботажа нет. Есть некие естественные ограничения бюджета, т е. распределить можно столько, сколько планируется собрать. А если распределяешь денег больше, чем планируешь собрать, то разницу придется покрывать печатанием денег. Правда, есть и другой путь — внешние и внутренние займы, но речь обычно идет именно о печатании денег. Однако это — обоюдоострое решение, и начальники идут на него с неохотой.
Надо хорошо понимать, что не какой-то один отдельный гениальный аналитик предсказал ход развития событий, и события действительно идут согласно этому прогнозу. Все шло к этому, и понятно это было достаточно давно. Предположительно это была главная причина отставки Кудрина, потому что он примерно представлял себе, как у нас будет исполняться бюджет в 2013–2016 гг.
Как выходить из сложившейся ситуации, не совсем понятно. Видимо, не получится обеспечить рост зарплат, но другой вариант — самый плохой, т е. рост зарплат все-таки будет, но за счет обесценения рубля.
Вполне возможно, что Минфин ставит высшее руководство нашей страны перед трудным решением — перед приватизацией газонефтяных компаний. А где же еще взять деньги? В промышленно развитых странах основные поступления в бюджет идут не от торговли ресурсами, а от работающих предприятий. А у нас экономики нет. Вот такая у нас грустная история.
Главная проблема в том, что наше руководство упустило время для развития экономики. Экономика не развивается быстро, т е. изменения в худшую сторону бывают, а вот быстрые изменения к лучшему — нет. Посмотрите, сколько времени пришлось потратить китайцам, чтобы создать свою, процветающую сейчас экономику! Это первое.
Теперь — второе по порядку, но не по важности. Я предполагаю, что наше руководство не представляет себе, как добиться улучшения. Есть и третий момент. Допустим, оно знает, что делать, но на всех путях улучшения нашей экономики лежат препятствия. Я говорю о принятых на себя обязательствах, т е. мы не имеем права защищать свою экономику протекционизмом, а это — необходимое условие. Если же мы будем защищать свою экономику и прибегнем к политике протекционизма, то это вызовет крайне негативную международную реакцию. Нас будут прессовать, как Белоруссию. Кроме того, наша общественность в результате обработки соответствующими средствами массовой информации находится в некоторой оппозиции к идее протекционизма. Иными словами, тут возможны конфликты и внутри, и вне страны. Вот в чем проблема.
Рассуждения же о том, что главное — это прописать в бюджете повышение зарплат, а если это не удастся реализовать, то виноват министр финансов, напоминают мне один армейский анекдот: «- Товарищ полковник, остановите паровоз. — Паровоз, стой, раз-два!». Если паровоз едет, то командой его не остановишь.
Показательно и то, что на конференции ВТБ «Россия зовет!» Владимир Путин выступил с достаточно громким заявлением о том, что если в Газпроме есть коррупционеры, то их нужно сажать. «Мы все чаще и чаще слышим претензии к тому, как Газпром ведет бизнес, что там какие-то коррупционные составляющие есть. Наверное, есть, но за это полиция должна ловить и сажать», — сказал президент РФ.
На самом деле, это заявление внешнего характера, оно является таким аргументом именно во внешнем споре. А спор этот между Газпромом и его контрагентами в Европе, и спор, в первую очередь, ценовой.
Если брать более широко — это конфликт экономических интересов России и европейских потребителей российского газа. В данном случае претензии, расследования, обвинения в адрес Газпрома со стороны Европы, их основная направленность — это попытка снизить отпускную цену на российский газ, как-то надавить на Россию. Поэтому в ход идут обвинения в коррупции.
Между тем, примеров «неправильного», мягко говоря, ведения дел в российской экономике не счесть. Недавно Владимир Потанин стал новым генеральным директором «Норильского никеля». По условиям сделки между Дерипаской и Потаниным, которые владеют по 25,13 % и 28,1 %, гарантом спокойствия выступила компания Millhouse Романа Абрамовича, которая выкупила 5,87 %, но фактически получит 20 %.
В нашей стране провозглашена политика «приватизации заново» на довольно высоком уровне, поэтому воспринимать эту ситуацию можно по-разному. У «Норильского никеля» случайно или специально возникла патовая ситуация: у него три владельца, которые не являются союзниками (Потанин, Дерипаска и Абрамович).
По-видимому, считается, что государство может контролировать, как идут дела на этом комбинате не в ущерб нашим интересам. Но такая ситуация не могла сложиться совсем стихийно и случайно. Она была рождена той обстановкой, когда стратегически важный актив два владельца пытались друг у друга «вытянуть».
У нас принято, что главный владелец актива ставит свою администрацию, своих менеджеров. Тем самым у него появляется возможность извлекать выгоду из предприятия не путем формирования естественной, «правильной», прибыли, из которой затем платятся дивиденды и т.д., а путем вывода ее с предприятия через «своего» менеджера. Эта главная причина, почему миноритарные акционеры находятся в таком уязвимом положении и очень трепетно относятся к тому, как эти менеджеры работают.
В данном случае с этим как раз вышла проблема. Дерипаска не хотел, чтобы менеджмент был потанинский, а Потанин не хотел, чтобы менеджмент был Дерипаски. Сейчас же все друг за другом будут «следить» и создавать компромиссную ситуацию.
Надо отметить, что это не единственный пример, когда бывшие управленцы получают «золотые парашюты». Скорее всего, это благодарность за оказанные важные услуги. Причем это не относится к параметрам, которые видны на поверхности, например, прибыли. Есть практика, когда какой-нибудь банк официально фиксирует рекордные убытки, а менеджмент, между тем, получает не менее рекордные бонусы.
В целом эта ситуация не очень хорошая для нас. Когда приватизация только планировалась, речь шла о том, чтобы через приватизацию сделать предприятия эффективными. Под госуправлением они были «неэффективными», а в частных руках якобы приносят хорошие прибыли. Так приватизация проводилась везде, в том числе и на Западе. У нас же все пошло по совсем другому пути: брались куски национального достояния, наиболее выгодные, и именно они приватизировались. Так и «Норильский никель» — это не заслуга Потанина или Дерипаски. Что они там создали? Они просто приобрели то, что было создано нашим государством. И сейчас «с барского плеча» та прибыль, которая там формируется, делится в чьих-то личных интересах.
Между тем, проблеме деления прибыли было посвящено заявление Главы Федерации независимых профсоюзов России Михаила Шмакова и председателя комитета Госдумы по соцполитике Андрея Исаева. Они выступили с инициативой реализовать программу «антиваучер», предполагающую распределение доходов от госсобственности среди населения страны, а также выдать сотрудникам госкомпаний со стажем более пяти лет акции их предприятий с правом получения дивидендов.
«Мы считаем, что следует объединить все имущество, находящееся в государственной собственности и доставшееся от Советского Союза, государственный пакет акций «Газпрома» и «Роснефти» и другие в единый фонд, правом на получение дивидендов от которого будут пользоваться лица, родившиеся в Советском Союзе до определенного периода, например, до 1 января 1991 года», — предлагают Шмаков и Исаев.
По их замыслу, госкорпорации, компании с участием государственного капитала, а вслед за ними и другие крупные компании должны наделить своих работников, проработавших на том или ином предприятии не менее пяти лет, акциями данного предприятия с правом получения дивидендов.
Необходимо отметить, что у нас есть государственный бюджет, мы все им пользуемся, и прибыли в государственной собственности составляют какую-то долю бюджета. В общем-то, Шмаков и Исаев предлагают сократить наш бюджет на какую-то сумму, а эти деньги делить равномерно. Это тоже вариант использования, но чем он более выигрышен по сравнению с тем, что есть сейчас, когда те же деньги идут на зарплату учителей, врачей, полицейских, военных, не совсем понятно. В чем тут сермяжная правда-то?
