Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №2 (2003)
Я пишу, зная, что трагедия может повториться. И тогда новые разрушения и жертвы затмят те, о которых хочу напомнить.
В январе 1991 года, когда Америка напала на Ирак, я предупреждал: “Как бы ни повернулись события, мир выйдет из этого конфликта другим, непохожим на вчерашний. Выйдет под контролем всесветного жандарма. Шаг вправо, шаг влево — огонь” (“Наш современник”, № 1,1991). То была моя первая статья из цикла “Дневник современника”.
Новые изменения будут не менее существенными. Окончательно рухнет изрядно подточенный за последнее десятилетие принцип национального суверенитета — на нем веками строились международные отношения. Другой станет карта мира (весь Ближний и Средний Восток придет в движение). Судьбу глобальной экономики не рискуют предсказать и самые искушенные эксперты. Экологии — в случае ядерной атаки — будет нанесен колоссальный ущерб. И все-таки более всего пострадают нравственные основы человеческой жизни.
“Права человека”:
мир под прицелом Америки
Права человека — основа американской государственности. В первом обращении к миру — “Декларации о независимости” (1776) “отцы-основатели” заявляли: “Мы считаем самоочевидными следующие истины: все люди рождаются равными; Создатель дал им некоторые неотъемлемые права; к этим правам относятся жизнь, свобода и стремление к счастью”.
Ритуальное упоминание о свободе содержится в преамбуле Конституции (1787). Но особенно строго права человека прописаны в знаменитой первой поправке к Конституции (так называемом “Билле о правах”): “Конгресс не должен принимать никаких законов... запрещающих свободное исповедание, а также ограничивающих свободу слова или печати; а также права граждан на мирные собрания и направление петиций с выражением их требований”.
То была наиболее демократичная конституция в мире. Два столетия для миллионов людей само слово “Америка” являлось символом свободы. Впрочем, необязательно предпринимать такие далекие исторические экскурсы. Сегодня, скажем, в среднеазиатских республиках — осколках советской империи — заступничество какого-нибудь третьестепенного вашингтонского представителя — вопрос жизни или смерти. Не будем осуждать бедолаг — местных правдолюбцев: им приходится жить в условиях феодально-криминальной диктатуры.
Да и в самой России в 1993 году в ночь перед штурмом Дома Советов куда послали парламентера его защитники? В посольство Соединенных Штатов. Иона Андронов подробно рассказывает об этом в книге воспоминаний “Моя война”. Можно возмущаться, можно спорить, можно язвительно указать на то, что, произнеся несколько ни к чему не обязывающих фраз, американские дипломаты отказались от посредничества между осажденными и Ельциным и тем обрекли тысячи людей на смерть. Можно... но факт есть факт.
Не случайно у входа в Йью-Йоркскую гавань вознесся 46-метровый истукан. В архитектурных альбомах об этом повествуется так: “28 октября 1886 года под грохот канонады — 21 пушечный выстрел! — и в присутствии президента Гровера Кливленда состоялось открытие самого знаменитого памятника Северной Америки. Ревели сирены, был устроен грандиозный фейерверк.
С тех пор пассажиров всех судов, прибывающих в Нью-Йоркский порт, встречает здесь гигантская женская фигура с факелом Свободы в протянутой руке. Для многих тысяч эмигрантов эта статуя явилась знаком освобождения от гнета и страданий, перенесенных ими в Старом Свете. Статуя Свободы стала символом Соединенных Штатов Америки” (Атлас чудес света. Выдающиеся архитектурные сооружения. Пер. с англ., М., 2000).
Если бы я был заправским политологом, я бы — вслед за этой цитатой — рассказал о вопиющих противоречиях в американской политике. Привел бы примеры коварства, жестокости, прикрываемых символом Свободы. В конце концов придется заняться и этим. Но прежде о другом. Как писатель обращу внимание на х у д о ж е с т в е н н ы й о б р а з — “самый знаменитый памятник Северной Америки”. B нем заключена п о р а з и т е л ь н а я д в о й с т в е н н о с т ь. Те, кто знаком с его историей, знают — перед тем как стать символом Свободы, статуя символизировала... колониальную экспансию.
Автор монумента французский скульптор Фредерик-Огюст Бартольди, видимо, был родня но духу нашему Зурабу Церетели. Своих декоративных исполинов он предлагал cpaзу в несколько мест. Первоначально статуя призвана была исполнять роль маяка на только что открывшемся Суэцком канале. И в этом случае идеологическое обеспечение впечатляло. Фигура символизировала “свет прогресса, который теперь доходит и до Азии”. На деле “прогресс” заключался в том, что старые хищники — Англия и Франция — оттяпали изрядный кусок египетской территории, прорыли канал и на столетие обеспечили себе фантастические доходы.
Не знаю, прижимистость оккупантов тому виной или что другое, но только помпезный проект оказался невостребованным. Статуя перекочевала за океан. Памятник империалистическим захватам Старого Света достался молодым хищникам Нового. Став символом Америки, навеки соединил свободу в ее заокеанской версии с агрессией, захватом земель и высокими прибылями.
А теперь скажите, что история не художник! Скульптурный образ воплотил двойственность, заложенную в “Декларации о независимости” и в “Билле о правах”. Наидемократичнейшие постулаты о людях, рожденных равными, не распространялись ни на коренных жителей континента — индейцев, ни на рабочую силу, создававшую богатства американского Юга, — негров.
Столь же фарисейски двойственна политическая история Америки. Особенно того периода, когда набирающая мощь сверхдержава, по словам авторитетного исследователя американской цивилизации Макса Лернера, решила, что “на нее возложена миссия исправлять мир, проповедовать ему евангелие свободы и демократии” (Л е р н е р М а к с. Развитие цивилизации в Америке. Пер. с англ., М., 1992, т. 2). В последние годы, когда исчез противовес в лице Советского Союза, американский мессианизм стал особенно агрессивным.
Вот и “Буря в пустыне”, согласно официальной версии, была призвана восстановить справедливость. В поединке маленького Кувейта — Давида с Голиафом — Ираком Америка, с ее генетической тягой к Давиду, встала на сторону Кувейта.
Но история предстает в ином свете, когда узнаешь, что Ирак имел основания претендовать на Кувейт3. Что Соединенные Штаты, если и не поддержали планы Хусейна, то уверили в своем невмешательстве. Именно в таком духе высказывалась Эйприл Гласпи, представлявшая Вашингтон. Рассказывая об этом, отставной британский разведчик Джон Колеман в сердцах назвал Гласпи “проституткой” (К о л е м а н Д ж о н. Комитет 300. Пер. с англ., М., 2001). Такая грубость не красит бравого британца, но выявляет специфическую двусмысленность позиции США в конфликте.
Хусейну было тем легче поверить Штатам, что в то время он был союзником Вашингтона (как враг врага — иранского аятоллы Хомейни). Между прочим, Буш-старший тогда снабжал Саддама тем самым химическим оружием, за обладание которым Буш-младший сегодня грозит сравнять Ирак с землей.
Не собираюсь оправдывать иракскую оккупацию Кувейта. Однако Америка в этом конфликте не имеет права притязать на роль правдолюбца и защитника слабых. Вот лишь ряд эпизодов, показывающих, каким образом она действовала. О них сообщает Джон Колеман.
“...Президент Буш приказал зверски убить 150 000 иракских солдат4 в колонне военных машин с белыми флагами, возвращавшейся в Ирак в соответствии с Женевской конвенцией о согласованном разъединении войск и выводе их из боя. Представьте себе ужас иракских солдат, когда их, размахивавших белыми флагами, в упор расстреливали американские самолеты. На другом участке фронта 12 000 иракских солдат были заживо погребены в траншеях, которые они занимали”.
Во время войны в Заливе американское командование ввело жесткую цензуру на сообщения с фронта (обычно об этом забывают, представляя США как оплот неограниченной свободы информации и ставя в пример России, в частности при освещении конфликта в Чечне). По свежим следам об этих страшных эпизодах не сообщали, а сегодня количество жертв и невообразимая жестокость расправ могут вызвать сомнения. Тем ценнее свидетельства, подтверждающие рассказанное Колеманом.
Об эпизоде с заживо погребенными упоминает видный европейский интеллектуал Славой Жижек. Он сообщает дополнительные детали: операция проводилась при помощи танков с закрепленными бульдозерными отвалами (“Независимая газета”. 14. 04.1999). Эпизод с расстрелом автоколонны, направлявшейся из Кувейта в Басру, подтверждают многие корреспонденты. Но российскому телевидению демонстрировали фильм, прославляющий американскую победу. Оператор заснял гигантское кладбище грузовиков. По их расположению можно предположить, что они следовали в колонне, но в какой-то момент бросились врассыпную, да так и застыли под самыми немыслимыми углами.
