Балтийская трагедия. Катастрофа - Игорь Львович Бунич
Вери, одетый в штатский плащ поверх формы, пристроился с кормовой стороны надстройки прямо на палубе, прислонился к чему-то спиной, нахлобучив кепку на глаза и подняв воротник плаща. В таком положении оперуполномоченный даже умудрился вздремнуть.
Он не видел огромный сноп огня и летящие вверх обломки, когда мина взорвалась с левого борта транспорта, подбросив его над водой и резко положив на левый борт.
Если бы Вери стоял на палубе, его наверняка выбросило бы за борт или убило бы взрывной волной. Даже в полулежащем положении его подбросило над палубой и кинуло куда-то в сторону люка кормового трюма — прямо на лежащих там людей. При этом он разбил себе голову, ударившись обо что-то. Кровь заливала ему глаза, но скользя по телам и мокрой палубе, Вери вскочил на ноги. Вся надстройка парохода была охвачена пламенем. Откуда-то с шумом и свистом вырывался пар и сжатый воздух. Видимо, на ходовом мостике были убиты все, поскольку судно не управлялось, а дрейфовало с сильным креном на левый борт. По палубе метались люди, крича и воя от ужаса. Никто не пытался ни навести порядок, ни организовать спуск шлюпок, чтобы снять раненых.
Вери вспомнил о товарище Кингисеппе и пытался пробиться в каюту капитана. Трап с левого борта, ведущий на надстройку, был разрушен, а из входа в помещение комсостава, где была сорвана с задраек водонепроницаемая дверь, валил то ли дым от пожара, то ли пар из разбитых трубопроводов. Пламя бушевало и на шлюпочной палубе, пожирая спасательные средства. От бушующего огня было светло, как днём.
Вери видел, что к гибнущему пароходу подходят несколько небольших кораблей, которые он принял за буксиры.[11] Подходят медленно, постоянно останавливаясь и меняя курсы. Как бы раздумывая, стоит подходить или нет.
Многие уже бросились в воду и плыли в направлении этих кораблей. Неожиданно где-то в середине судна снова что-то грохнуло, заскрежетало и ухнуло. В воздух поднялся новый сноп пламени, полетели обломки. «Ярвамаа» вздрогнула, задрожала ломающимся корпусом и упала на борт со страшным шипением поглощаемого морем огня.
Вери не помнил, как оказался в воде, как его кружило в огромной воронке вместе с сотнями других людей и обломков.
Оперуполномоченный опомнился только от того, что ощутил как его горло обожгло спиртом и с удивлением обнаружил себя лежащим в трюме какого-то судна. Он был совершенно голым и чёрным от мазута. Кто-то в промасленной робе ложкой вливал ему в рот спирт. Рядом с ним в отсеке, прислонясь к переборке, сидел ещё какой-то человек в рабочей матросской робе, со слипшимися от мазута волосами и слезящимися красными глазами. Это был капитан 2-го ранга Сагоян. Глотнув ещё ложку спирта, Вери потерял сознание.[12]
23:30
Капитан 2-го ранга Цобель малым ходом вёл сетевой заградитель «Азимут» через ночную тьму, прочёсывая район, где более часа назад, примерно в 22:05, с мостика заградителя наблюдали чудовищной силы взрыв. Похоже, что взорвался один из транспортов их 2-го конвоя, в охранении которого и находился «Азимут». Строй конвоя давно нарушился и в темноте транспорты разбрелись кто куда.
Некоторые, приняв приказ командующего флотом встать на якорь, остановились. Другие продолжали движение: то ли не поняли приказ, то ли не желали ему подчиняться, памятуя о том, что на минном поле останавливаться нельзя. Куда-то пропала и канонерская лодка «Москва», где находился командир 2-го конвоя капитан 2-го ранга Антонов.
«Азимут» шёл через ночь, но не мог обнаружить ничего. На том месте, где наблюдался взрыв не было ни обломков, ни плавающих в воде людей, ни огромных озёр мазута и солярки. Попались только два спасательных круга с надписью «Эверита».[13]
Капитан 2-го ранга Цобель решил прекратить поиск и встал на якорь, ожидая рассвета и дальнейших приказаний.
23:40
Капитан турбоэлектрохода «Луга» Миронов приказал стать на якорь, как только получил приказ командующего флотом остановить движение. На борту «Луги» находились только раненых 1226 человек, распределенных примерно в равной пропорции по трюмам и верхней палубе.
Судно остановилось. Вблизи стоял на якоре пароход «Скрунда», а чуть далее — «Вторая Пятилетка». Ни одного корабля охранения видно не было.
Впрочем, все эти детали мало беспокоили главного врача «Луги» Фёдора Коровина, назначенного на судно в последний момент вместо заболевшего Барановского. Ещё до отхода Коровин организовал на судне операционную, где два хирурга военно-морского госпиталя Яновский и Игнатьев непрерывно оперировали тяжелораненых.
Перед выходом в море 3-го конвоя Коровин, собрав на короткое совещание весь медперсонал транспорта, предупредил их быть готовыми ко всему и не рассматривать переход в Кронштадт как лёгкую прогулку морем.
— А что может случиться? — поинтересовалась юная медсестра Аня Гашина.
— Что может случиться? — переспросил Коровин. — Всё может случиться. Могут бомбить. Можно подорваться на мине. Могут атаковать торпедные катера, С берега обстрелять могут. Так что будьте готовы ко всему.
Но быть готовым ко всему невозможно.
И сам Коровин на мгновение растерялся, когда из- под левой скулы стоявшего на якоре транспорта вырвался сноп огня и высокий столб воды, сопровождаемый гулким рокотом подводного взрыва. «Лугу» подбросило и накренило на левый борт. Видимо, плавающая мина ударила турбоэлектроход в левую скулу.
Когда Коровин несколько пришёл в себя, нос транспорта уже стремительно уходил в воду, а на верхней палубе началась неописуемая паника. Люди стали бросаться за борт.
Коровин с ужасом наблюдал, как молоденький солдат, у которого обе ноги были в гипсе, опираясь руками о палубу, дополз до борта, перевалился через фальшборт и, упав в воду, мгновенно пошёл ко дну. Обезумевшая от страха женщина, прижав к груди завернутого в одеяло ребенка и схватив за руку другого, примерно трёх лет, бросилась с ними за борт. Она и трёхлетний мальчик сразу же скрылись под водой, но завернутый в одеяло ребенок остался плавать на поверхности.
В этот момент медсестра Анна Гашина, которая совсем недавно со слезами жаловалась Коровину, что не умеет плавать, бросилась в воду и подхватила плавающего в одеяле грудного младенца. Кто-то бросил им круг и Анна, положив ребенка на круг, уцепилась за него. Течение относило её прямо к стоящей поблизости «Скрунде».
Между тем, нос «Луги» погрузился в воду по верхнюю палубу. Корма задралась, обнажив винты. Носовой трюм оказался полностью затопленным и более трёхсот находящихся там раненых погибли. Санитары во главе с Николаем
