Юмор императоров российских от Петра Великого до Николая Второго - Арсений Александрович Замостьянов

Старушка милая жила

Там есть ещё несколько комплиментов и обличений великой императрицы, но самые запоминающиеся строки — из смеховой культуры. Думаю, она сумела бы оценить лукавое обаяние этих строк. Так закончилась эпоха. Нелюбимый сын и нежеланный преемник комедий не сочинял, шутливых бесед не любил и самоиронией не отличался. Серьёзный настрой не помог ему надолго удержаться у власти.

Эхо анекдотов

Анекдоты о Екатерине — это, как правило, осторожный и почтительный светский юмор. Юмор, идеализирующий императрицу. Там нет места двусмысленным намекам и вмешательствам в запутанную личную жизнь Северной Семирамиды. Это рассказы о курьёзных случаях, высвечивающих добродушие императрицы, ее умение прощать, ее мягкую иронию. Сохранились в этих историях и важные черточки характера и быта самодержицы.

…Престарелый камердинер Императрицы Елисаветы Петровны и в царствование Екатерины продолжал свою службу, которая состояла в том, что ему несколько раз в год позволено было поутру подавать Императрице кофей. Однажды граф Воронцов явился к императрице с докладом в ту минуту, когда ей, по обыкновению, подавали кофей. Он увидел 80-летняго старца, едва движущегося на ногах, который принес на серебряном подносе кофейный прибор и после церемониальных поклонов того времени поставил его на стол пред Государыней и стал почтительно в отдалении на свое место. По окончании этого завтрака, он поклонился Императрице, приблизился к ней и протянул свои руки, сложенные одна на другую. Императрица положила на них свою руку, которую он благоговейно поцеловал, сделал снова церемониальный поклон, взял дрожащими руками поднос и, счастливый в душе своей, удалился. Нетерпеливый докладчик изъявил Государыне свое удивление, что неужели нельзя заменить престарелого человека молодым и не беспокоить его почтенную старость.

— Вы ошибаетесь. — сказала Екатерина, — это не беспокойство для него, а счастие, я это наверное знаю. Уважая его усердие, я не скучаю его медленностию. Я не хочу ускорить его смерть, лишив его удовольствия мне служить.

…После побед в первой русско-турецкой войне двор прибыл в Москву — чтобы отметить заключение выгодного для России мирного договора в Белокаменной. Кабинет императрицы помещен был возле парадных комнат на большую улицу и был очень холоден. Несмотря на сие она всегда очень продолжительно занималась делами и однажды заметила, что секретари ее, Григорий Николаевич Теплов и Сергей Матвеевич Кузьмин, очень прозябли, и приказала подать им кофе, какой всегда сама употребляла — крайне крепкий. Когда помянутые секретари по чашке оного выпили, то от непривычки почувствовали сильный жар, биение сердца и дрожание в руках и ногах, отчею приведены были в робость, а императрица, расхохотавшись, сказала: «Теперь я знаю средство согревать вас от стужи».

…Екатерина подарила одной из придворных дам, госпоже Верр, десять тысяч рублей на покупку дома. Покупая дом. Верр совершила купчую крепость на общее имя со своим мужем. Когда последний умер, наследники его отыскивали себе (за выделом указной части) половину дома, и Сенат утвердил их право. Императрица, основываясь на том, что деньги были подарены жене, нашла это решение несправедливым и поручила генерал-рекетмейстеру Маслову рассмотреть дело.

Через несколько времени Маслов доложил Государыне, что сенатское постановление правильно и сообразно с уставами.

— Так те уставы глупы и смешны, — сказала она.

— Ваше Величество имеете власть их переменить, — возразил Маслов, — но до тех пор никто иначе не должен поступать.

— Напишите указ, чтоб весь дом принадлежал вдове, — отвечала Екатерина. — я этого хочу!

— Но, Государыня, этим нарушится правосудие и право собственности. — заметил Маслов.

— Прошу не рассуждать! — крикнула Императрица с гневом.

Маслов замолчал, собрал бумаги, поклонился и вышел.

На другой день, явившись с докладом, Маслов подал Императрице две бумаги, сказав:

— Вот. Ваше Величество, два указа по делу Верр: один согласный с вашей волей, а другой — с законами.

Екатерина молча взяла бумаги и положила их в стол, затем, выслушав и разрешив остальные доклады Маслова, ласково и милостиво поговорила с ним и отпустила домой.

В тот же вечер Сенат получил подписанным тот указ, который соответствовал представлению Маслова, а следовательно, и справедливости.

…Заслуженный солдат, выждав удобный случай, когда Императрица выходила из кареты, стал перед нею на колени с бумагою в руке. Бумага принята и прочитана. Это была тайная жалоба целого полка, стоявшего в Малороссии, на полкового командира, князя Г., в том, что он не выдает жалованья, отчего солдаты терпят крайнюю нужду, что они выбрали единодушно лучшего из своих товарищей, унтер-офицера, чтоб он довел их горе до матушки их, правосудной Государыни.

Императрица приказала президенту Военной коллегии, графу Захару Григорьевичу Чернышеву, тайно разведать, точно ли жалоба справедлива, и хорошо содержать присланного. Чернышев поместил его в своем доме и производил розыски.

Между тем родные князя Г., узнав о его беде, всячески умоляли графа Чернышева