Литературка Газета - Литературная Газета 6258 ( № 54 2010)
На звание лучшего фильма минувшего года претендовали «Анна Каренина» Сергея Соловьёва, «Палата номер шесть» Карена Шахназарова, «Петя по дороге в царствие небесное» Николая Досталя, «Стиляги» Валерия Тодоровского и «Царь» Павла Лунгина. Показательно, что как минимум три последние ленты в этом шорт-листе демонстрируют, мягко говоря, специфический взгляд на непростые страницы нашего прошлого. А вердикт академиков наводит и вовсе на грустные размышления: лучшими, по их мнению, являются «Стиляги», удостоенные помимо главного ещё трёх «Орлов»: за лучший сценарий (Юрий Коротков), лучшую роль второго плана (Сергей Гармаш) и лучшую работу звукорежиссёра (Сергей Чупров). Странную аберрацию выдала память академиков. Они ведь, судя по всему, люди почтенные, в смысле – в возрасте, из чего следует, что времена, воспетые в картине, они знают не по «рассказам старших», они сами в них жили. Почему же они почтили столь высокой с их точки зрения наградой фильм, в котором всё намеренно, как подробно разбирала «ЛГ» ровно год назад (см. рецензию А. Кондрашова в № 2 за 2009 г.), перевёрнуто с ног на голову? Впору пожалеть о том, что люди не летают, как птицы: ни одна птица не позволяет себе столь непочтительного отношения к собственному гнезду.
А создатели фильма не пытаются хотя бы для приличия закамуфлировать свою предвзятость. На сайте картины размещено интервью Валерия Тодоровского, в котором читаем: «Я категорически не хотел делать исторический фильм, потому что мне кажется, сегодня это никому не интересно <…> Более того, я не стремился к особенной правдоподобности…» Но ведь кино испокон веку, со времён знаменитого люмьеровского «Прибытия поезда», воспринималось большинством зрителей как пусть и не стопроцентная, но правда. Ох, лукавит Валерий Петрович, киношник во втором поколении, когда пытается сделать вид, что этого не знает. Целевая аудитория сего киноопуса – те, кому сейчас от 15 до 25. Они ни малейшего представления не имеют о том, как всё было «на самом деле», а потому, выйдя из кинозала, будут свято уверены в том, что в середине пятидесятых в СССР кроме этих самых стиляг ничего выдающегося-то и не было – ни комсомольских строек посреди непроходимой тайги, ни космических спутников, ни «Современника», ни физиков с лириками… То есть и любить эту страну не за что, и гордиться ею нет никаких оснований.
Остаётся апеллировать только к Никите Михалкову, человеку, благодаря которому «Золотой орёл» и воспарил над родными кинематографическими просторами. Чем дольше мы наблюдаем за его полётом, тем яснее становится, что курс, которым он следует, всё больше отклоняется в сторону негативистской мифологизации советской действительности. Можно понять сложное отношение Никиты Сергеевича, потомка старинного дворянского рода, к советскому периоду российской истории, но хотелось бы, чтобы возглавляемая им академия при вручении высоких наград руководствовалась не идеологическими, а художественными достоинствами претендентов.
Виктория ПЕШКОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,2 Проголосовало: 5 чел. 12345
Комментарии: 03.02.2010 20:35:48 - Александр Сергеевич Максвелл пишет:
Ответ на: "Уравнение из двухсот неизвестных"
К сожалению, глубокоуважаемая госпожа Пешкова не понимает одной очень важной вещи, которую знают многие люди. Кино это вольный жанр и в нём можно снимать всё что угодно. Да может быть Стиляги и не заслужили награды, но этот фильм показывает нашей молодёжи истинное лицо СССР – лицо тирании и деспотизма, которое сейчас закрывают вуалью в учебниках и официальных исторических книгах. Это большая проблема нашего времени. Замалчивание преступлений коммунизма принимает угрожающий характер. Я, например, наблюдаю ужасную тенденцию с замалчиванием преступлений времён Сталина. А уж про преступления Ленина и других и говорить не приходится. Также можно сказать и про масштабы трагедий. Почему мы должны молчать о миллионах уничтоженных РСДРП? Почему мы не говорим открыто, что красная армия в революцию состояла из бывших зэков выпущенных Керенским? Только лишь потому, что это мешает патриотизму? Да это бы нисколько ему не мешало. Но замалчивать и скрывать то, что СССР это злое и безжалостное государство, которое уничтожило голодом и репрессиями больше двух третей своего собственного населения из-за жажды власти - просто преступление перед нашими потомками, которые не будут знать этого, ведь история передаётся не только через учебники, но и через родственные связи по средством устного переложения. А вот нынешний кинематограф может стать средством сохранения исторического наследия. Я посмотрев фильм «Стиляги» смог понять настроение той эпохи, пусть даже оно наиграно плохое, но оно предостережёт потомков от повторения этого. От возвращения тоталитарного режима, который уничтожил столько людей. И этот фильм заслуживает награды хотя бы за то, что предостерёг нас о том, чтобы этого не повторилось.
Смотри выше, Кай!
Искусство
Смотри выше, Кай!
ОТЗВУКИ
Сказка о Рождестве в Новосибирской опере
Многие ли из нас догадываются, что Барон Суббота может вовсе не жить на Гаити, а преспокойно учиться в РУДН? Избранные.
А многие ли отдают себе отчёт в том, что Барон Суббота не всесилен? Просветлённые.
Тот, кто знает первое, уже понял мир. Открывший для себя второе – преодолел его.
В общем-то, ровно об этом, если в двух словах, «История Кая и Герды» Сергея Баневича, написанная по мотивам «Снежной королевы». Не только, кстати, Андерсена, но и Шварца, хотя последний выступает, скорее, на декоративном уровне, нежели на смыслообразующем. От советского драматурга остаётся то, что делает серьёзную и грустную сказку датского поэта привлекательной для детей; либретто Татьяны Калининой в каждой своей букве относится бережно к глубинам первоисточника; постановочная группа усиливает лучшие черты как литературы, так и драматургии, лежащей в основе музыкального представления.
Вспомним «Снежную королеву».
Мальчик Кай, подкидыш, получает редкую способность видеть мир без прикрас. Но, не выдержав обжигающего сияния льда, предпочитает немощь человечества могуществу, но и одиночеству героя. Спасает его от снежного совершенства девочка.
Что тут важно? Да всё. И то, что Кай – подкидыш и его окружают женщины, поочерёдно играющие роль матери. И то, что женская природа изначальной, «ползающей», вселенной побеждает мужские порывы к полёту. И то, что мальчик чудом преодолевает гендерные противоречия мироздания, соединяя их в гармонии и совершенстве быта. Да, я не оговорился: именно быта.
Посмотрим, с чего начинается «История».
Художник спектакля Игорь Борисович Гриневич показывает нам ряд картин, плавно перетекающих друг в друга. Это Брейгель и Босх – духовидцы, а вовсе не беспочвенные фантазёры. Их мир – реальность не только мудрого Средневековья – изрядно поглупевшее Новое время не освобождается от мистического присутствия своим невежеством. Важно, что Гриневич разбивает зеркало именно этого мира, именно осколок Брейгеля–Босха попадает в глаз Каю. Кусочек истины.
Далее два вопроса: кто это сделал и как себя поведёт избранный?
Понятно, набезобразничали тролли. Но как решил их художник? О, они на сцене Новосибирской оперы – парное воплощение «безумного профессора». Чудаки, играющие в свои игры. Просветители? Ничуть – именно хихикающие сумасшедшие с непонятной логикой, персонажи не Евгения Шварца, но – скорее – Фридриха Дюрренматта.
Какова реакция Кая? Он перестаёт видеть хорошее. А ведь режиссёр спектакля Алексей Степанюк даёт понять, что вокруг есть на что посмотреть.
Взгляните – будто говорит он вместе с балетмейстером Татьяной Капустиной – рядом с нами прекрасные физкультурницы: они молоды, здоровы, бесконечно красивы. Не стоит забывать о них – они дарованы нам небом, лучше считать так, чем видеть в нечеловечески совершенных девушках маскирующихся хтонических чудовищ. В конце концов, инвертируя Уайльда, уродство в глазах смотрящего.
И что? Призывы режиссёра тщетны. Конькобежки скользят по площадке не то мюзик-холла, не то балета на льду, но Кай прицепляет санки к выезду Снежной королевы и устремляется в снег, во вьюгу. Желание понятное. Девочки слишком просты. Как прост, впрочем, и мир, наделяемый сложностью лишь постигающим его разумом.
Разума Каю не хватает, это да. Он ищет мужественного спокойствия застывшего – льда, а находит неуёмные круговороты женского непостоянства, текучего вихрения воды. Ему невдомёк, что высшее мужество – быть опорой для женской ножки в стальном коньке-скальпеле, таять под этим ланцетом Эроса.
