Литературка Газета - Литературная Газета 6258 ( № 54 2010)
И что? Призывы режиссёра тщетны. Конькобежки скользят по площадке не то мюзик-холла, не то балета на льду, но Кай прицепляет санки к выезду Снежной королевы и устремляется в снег, во вьюгу. Желание понятное. Девочки слишком просты. Как прост, впрочем, и мир, наделяемый сложностью лишь постигающим его разумом.
Разума Каю не хватает, это да. Он ищет мужественного спокойствия застывшего – льда, а находит неуёмные круговороты женского непостоянства, текучего вихрения воды. Ему невдомёк, что высшее мужество – быть опорой для женской ножки в стальном коньке-скальпеле, таять под этим ланцетом Эроса.
Кай не герой, не следует заблуждаться. Герой не бывает зол – он в худшем случае равнодушен. Он стремится стать сверхчеловеком не для удовлетворения самолюбия, но для насыщения любопытства: что там открывается с этой вершины? Герой уходит, чтобы сложить слово «вечность» не для того, чтобы с отчаянием воскликнуть: «Вечность – это скучно!», но для того, чтобы сказать это же равнодушно.
Кай Сергея Баневича не таков. Он слаб, безволен, лишён воображения. Весь мир для него – ничто, если нет коньков в придачу. Только не ищите в этих коньках символ, возвышающий быт, это знак очевидной мелочности.
Да, у Кая был теоретический шанс «войти в опочивальню» Снежной королевы. Ему и нужно-то было всего лишь стать ещё более ледяным, чем она. Отринуть вечность с презрением аристократа. Но мальчик лишён субъектности. Лучшее, на что он способен, – откликнуться на «зов родимого хаоса» (Вяч. Иванов).
Такое решение режиссёра могло показаться чересчур пессимистичным, не разреши он конфликт не-героя в рамках христианской антропологии.
Действительно, сложить из льдинок слово «вечность» пока удалось только Фридриху Ницше, но вспомните, какую страшную цену он за это заплатил! Он был певцом аристократизма, но сам, к сожалению, аристократом не был. Он любил Диониса, но Дионис не любил его: греческий веселящийся бог послал философу вместо себя Барона Субботу, этого мрачного Вакха культа вуду.
Теперь посмотрим, как оформил мир даже Снежной королевы Игорь Гриневич.
Подобно всем знакомому потоку нулей и единиц, составляющих само существо вселенной «Матрицы», наш мир Игорь Борисович сделал не просто потоком букв – он дал понять, что то Слово, которое было «в начале», произносится до сих пор, и пока оно звучит, окончательная смерть нам не угрожает.
Поэтому и прерывается вдруг усиленное микрофонами пение, замолкает оркестр, зажигаются свечи, а на небе восходит звезда, которую увидели некогда волхвы. Негромкое пение а капелла – и мы видим выход из тупика необеспеченного сверхчеловеческого: куда как больший эстет и радикал, чем Ницше, Константин Леонтьев ушёл от безумия, сознательно «соскочив с темы». Русского барина спас Афон, тайное монашество, Свете Тихий, который предложили нам и авторы спектакля.
Мне понравился мюзикл Баневича. Да, вряд ли можно назвать «Историю» оперой, но по мне и в жанре мюзикла нет ничего постыдного. Мне понравился спектакль. Обычно я бываю строг к Алексею Степанюку и ругаю его. Но так ругают «своих» за недостатки вкуса, за чудовищные проколы, за эстетическую нечуткость, за леность мысли.
В «Истории Кая и Герды» я не нашёл ничего, за что смог бы упрекнуть режиссёра. Да, Алексей Олегович прекрасно понимает природу театральности, что доказал ещё раз – и теперь безукоризненно!
Степанюку удалось сделать быт спектакля тёплым.
Гриневич показал, что эта теплота священна.
Оба смогли выразить это в образах, близких детям.
Теперь дети знают, как победить Барона Субботу. Нужно просто посмотреть выше.
Евгений МАЛИКОВ, НОВОСИБИРСК–МОСКВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Дело величавое войны
Искусство
Дело величавое войны
КНИЖНЫЙ
РЯД
Кудря А.И. Верещагин. – М.: Молодая гвардия, 2010. – 428[4] с.: ил. – (Жизнь замечательных людей: Сер. биогр.; вып. 1202).
Не знаю, согласится ли со мною читатель, но мне жизнь Василия Васильевича Верещагина кажется до некоторой степени загадочной. И хотя внешне никаких тайн в биографии художника нет, его творчество мне видится не вполне понятым не только нами – современники мастера, как кажется, недоумевали не меньше.
Боюсь предположить, но, думается, Верещагин и сам до конца не знал, почему пишет войну ярко, сочно и в то же время спокойно. А если знал, то рассказать не стремился.
Дворянин и офицер, окончивший Морской кадетский корпус в Петербурге, Василий Верещагин уволился из флота сразу по окончании учёбы ради поступления в Петербургскую академию художеств. При этом художник не порвал ни с армией, ни, как выяснилось это позже, с флотом.
Любил ли Верещагин войну так, как любил её, например, поэт Гумилёв? Сейчас сказать трудно, но наполненные солнцем полотна художника вполне могут послужить иллюстрацией слов поэта о том, что война – дело величавое.
Смерть, жестокость, даже апофеоз военных действий – гора человеческих черепов – пронизаны у Верещагина светом. Бой, героизм, страдание, во-первых, не разделены у художника, а во-вторых, не отнесены к тёмной стороне жизни.
В войне Верещагина нет грязи, она по-настоящему празднична. Пусть на тот особый лад, которым характеризуется насилие, убийство и смерть в мифологизированном сознании, но ведь никуда от этого не денешься!
Да, нам трудно понять человека, который был выдвинут на соискание Нобелевской премии мира в 1900 году, оставаясь при этом солдатом империи. Он не был пацифистом. Верещагин служил в Туркестане. Можно, конечно, сказать, что к генерал-губернаторству он был прикомандирован в качестве художника, но заказ на работу он не раз получал от военного ведомства. Сегодня художника либералы могли бы назвать «соловьём генштаба», но Василий Васильевич не обиделся бы – он вряд ли понял бы смысл этого выражения.
Воинская служба была для него естественна. Офицер-художник не только получил Георгиевский крест за героизм, проявленный при обороне Самаркандской крепости, он твёрдой рукой уничтожил полотна, вызвавшие неприятие того же самого условного «генштаба». Даже без приказа – просто по замечанию о, скажем, неоднозначности указанных работ. Так что наступать на горло собственной песне придумал вовсе не Маяковский – государственный разум был присущ лучшим из дворян всегда.
Офицеры не бывают бывшими. Верещагин доказал это не только жизнью, но и смертью: уже в возрасте шестидесяти двух лет от погиб при взрыве броненосца «Петропавловск». Он уволился из флота, выходя в сознательную жизнь, но, по иронии судьбы, именно флотом её закончил. Шёл 1904 год, Русско-японская война.
Мне бы не хотелось пересказывать книгу Аркадия Кудри, говорить о её достоинствах и недостатках. Хочу привлечь читателя к личности художника, кажущейся сегодня парадоксальной.
Повторяю: Верещагина невозможно понять, рассматривая с одной только стороны. И неважно, какая она, эта сторона: пацифизма и гуманизма или же милитаризма и явного пренебрежения к самоценности жизни.
Загадка есть. Даёт ли на неё ответ Кудря – решать вам, читатель. Биография Верещагина стоит того, чтобы с ней ознакомиться.
Е.М.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Золотые яйца ТНТ
ТелевЕдение
Золотые яйца ТНТ
ТЕЛЕПРОДУКТ
Золотые яйца ТНТ. Протухшие и свежие
– Бей его! Мирового злодея!
Ты распустил гадов!
Михаил Булгаков «Роковые яйца»
Хитроумные продюсеры популярного развлекательного канала разложили свои креативные яйца в разные, и не только, телевизионные корзины. Вылупившиеся на ТНТ комики-крокодильчики по-настоящему засверкали зубами после того, как переползли на центральные каналы, и их популярность была не только конвертирована в сумасшедшие гонорары на корпоративах, но и рачительно использована в кинематографе. Первый опыт («Самый лучший фильм») был крайне убог по художественным качествам и отвратителен по моральным, но оказался коммерчески чрезвычайно удачным. Развивая успех, кропая подобные «фильмы», продюсеры-удавы через некоторое время столкнулись с тем, что фекально-сексуальная тематика уже не катит. Наш вроде бы окончательно «готовый к разврату народ» не повёлся – накушался.
