Тайна Копья Лонгина: В чьих руках судьбы мира? - Алек Маклеллан
Согласно доктору Штайну, некоторые из находившихся в зале австрийских аристократов при виде этой сцены невольно поежились. Они беспокойно переглядывались, а их новый властелин, глаза которого светились радостью, держал священную реликвию в руках так бережно, словно наконец-то обрел то, что так долго и страстно желал, — на самом деле, так оно и было. Но кое-кому зрелище показалось кощунственным. Перед ними стоял человек, стремящийся использовать потусторонние силы для завоевания мирового господства. Тех, кто отдавал себе отчет в том, что происходит, охватил невольный страх, и слова, произнесенные Гитлером, никак не могли его развеять.
— Я чувствую себя избранником Провидения, — заявил Гитлер. — На мне лежит высшая миссия объединения германских народов в единое государство. Австрия, моя родина, должна присоединиться к Рейху. Сегодня я получил то, ради чего я жил. И пусть каждый германец поймет важность этого долгожданного часа и с благодарностью и смирением склонится перед Всемогущим, который в столь короткий срок совершил для нас такое чудо.
И в этот момент доктор Вальтер Иоганн Штайн, как через много лет он записал в своих дневниках, почувствовал ужас. Он начал понимать, что Гитлер собирается обратить силу копья не во благо, как все прежние владетели реликвии, а во зло. Вооруженный этим талисманом, он сможет приобрести неограниченную власть. Что касается Колфилда, то он, изучив записи Штайна, в полной мере уразумел скрытый смысл заявления фюрера.
«Только те, кто был посвящен в мрачные тайны Гитлера, — писал Колфилд, — поняли истинный смысл этих слов. Он вовсе не собирался благодарить Бога, нет, его кощунственная молитва была обращена к силам Тьмы, которым он препоручил свое будущее. Получив копье судьбы, он благодарил за это не кого иного, как самого Дьявола».
Согласно свидетельствам того времени, Гитлер провел целый час наедине с копьем — точно так же, как четверть века назад. Он отослал всех из зала приемов — собственную свиту, австрийцев, всех приглашенных гостей. И все это время самозабвенно отдавался созерцанию небольшого наконечника, находившегося в его руках.
Правда это или нет, но Макс Колфилд утверждает, что, по свидетельству Штайна, Гитлер, заполучив копье, не расставался с ним много месяцев подряд. По мере того как европейские страны падали к его ногам, словно кегли, одна за другой под натиском немецкой армии и авиации, фюрер утвердился в вере в собственную непобедимость. Даже когда исполненная боевого духа Англия вместе с немногими союзниками проявила решительность и стойкость, многим по-прежнему казалось, что ничто не в силах остановить стремление Гитлера к мировому господству.
Несколько лет власть Гитлера, отныне владевшего копьем, казалась абсолютной. Однако во второй части своего исследования Колфилд доказывает, что священное копье повлияло на судьбу Гитлера совершенно неожиданным образом — так, как он и представить себе не мог.
Но одна важная тема осталась вне зоны исследования Колфилда. Он ничего не пишет об интересе, который проявлял к копью Уинстон Черчилль, и о том, что предпринял британский премьер-министр, чтобы помешать нацистскому диктатору осуществить свои людоедские замыслы.
Глава 7
Связной Черчилля
И самом центре Лондона расположен фешенебельный район Кенсингтон: здесь находится знаменитый парк Кенсингтон-гарден, здесь же по обе стороны оживленной Хай-стрит красуются бесчисленные элегантные особняки, и, наконец, в Кенсингтоне нашли себе кров многие диссиденты и эмигранты. Начиная с XIX века и вплоть до Второй мировой войны сюда стекались все изгои и изгнанники Европы, спасаясь от преследований на родине. Люди приезжали целыми семьями, чтобы начать новую жизнь в стране, которая на протяжении десятилетий является оплотом свободы.
Венгерский эмигрант доктор Пол Табори был одним из таких беженцев. Он родился в Будапеште в 1908 году, в двадцать два года получил университетскую степень магистра в области политэкономии, затем стал литературным агентом, зарабатывал на жизнь журналистикой. Когда на Венгрию надвинулась угроза нацизма, он перебрался в Лондон и в 1938 году обосновался в Кенсингтоне на Стаффорд-террес. Он быстро вошел в лондонские литературные круги и прославился как автор парадоксальных и часто противоречивых книг, посвященных оккультизму и пророчествам. Этот невысокий усатый человечек в роговых очках очаровывал мягкой и непринужденной улыбкой. Он дружил с доктором Вальтером Иоганном Штайном, который знал все, или почти все, о Копье Лонгина и личности Гитлера. Работы Табори стали своего рода первоисточником для писавших позднее Макса Колфилда и Тревора Равенскрофта.
Интерес доктора Табори к Германии проявился уже в его первом романе «Они пришли в Лондон» (1943), в котором автор не скрывает своего отношения к Германии. Роман представляет собой почти футурологический рассказ о Втором фронте. В своей следующей книге «Частная жизнь Адольфа Гитлера», опубликованной в 1949 году, Табори делится с читателями секретными и малоизвестными сведениями о немецком народе и его вожде. В последующие годы усилился его интерес к сверхъестественным явлениям и вопросам оккультизма, который пробудился у него еще в ранней юности. Обширные знания в этой области позволили ему стать редактором в издательстве, специализирующемся на «нетрадиционной» литературе по спиритизму и магии. Кроме того, доктор Табори был вице-президентом Общества по изучению привидений и главой комиссии по творческому наследию Гарри Прайса, выдающегося парапсихолога прошлого столетия, завещавшего свою ни с чем не сравнимую библиотеку и огромное собрание документов и фотографий Лондонскому университету. И потому неудивительно, что к доктору Табори тянулись многие, увлекавшиеся подобной тематикой. Не является исключением и автор этих строк, которому выпала честь быть близко знакомым с доктором Табори в последние годы его жизни.
Венгерскому эмигранту, видимо, самой судьбой было предначертана встреча с доктором Штайном. Встреча эта была неминуемой не потому, что они жили неподалеку друг от друга (доктор Штайн тоже жил в Кенсингтоне, правда, по другую сторону Хай-стрит, в Пембрук-гарден), но потому, что оба заинтересовались маниакальной увлеченностью Гитлера оккультными науками. Благодаря работам доктора
