Майя Кучерская - Наплевать на дьявола: пощечина общественному вкусу

«Нацбесту» ведь тоже надо как-то жить. Подтверждать, с одной стороны, скандальную, хулиганскую (а премия именно так заявляла о себе когда-то), с другой – не слишком отклоняющуюся от мейнстрима репутацию (такой она и получилась в итоге). Прилепин для подобной политики – фигура идеальная.

Он все-таки не Лимонов, наградить которого «Нацбесту» явно не по зубам, но при этом Прилепин – из озорной лимоновской команды. Из лимоновской команды, но все же автор, признанный литературным сообществом.

И ведь именно «Нацбест» в свое время Прилепина открыл, его дебютная автобиографическая повесть о спецназе в Чечне, «Патологии», вошла в 2005 году в короткий список премии. Год спустя там же оказался и брутальный роман о жизни лимоновцев «Санькя», и вот наконец полная и окончательная победа с автобиографическим же сборником рассказов «Грех». Но эта победа просто зафиксировала популярность 33-летнего автора – за последние три года Прилепин засветился во всех крупных литературных премиях, а в прошлом году получил Гран-при «Ясной Поляны».

Так что с нацбестовским лауреатством Прилепина все прозрачно. Любопытней понять, почему жесткая, неизменно военизированная проза, даже если рассказывается о жизни на гражданке, с каплями пота на мужественном лбу, с хрустом костей, «глухим, но сочным» мордобоем оказалась востребована сейчас столь многими. Ведь сегодня Прилепин – персонаж еще и модный. Желанный гость в популярных телепрограммах, в СМИ, в которых пишет колонки, на книжных ярмарках, где представляет поколение молодых. Да, он молод, не примелькался, не надоел, но все же главная причина его успеха в другом – он талантлив. Он действительно хорошо пишет. Его проза насквозь традиционная и реалистичная, ничуть не новаторская, но яркая, живая, фактурная, с быстрыми диалогами, точными деталями, любовно и красиво описанным миром.

Но и талант – условие для славы недостаточное. Еще одна причина успеха становится понятней, если вспомнить старую русскую сказку «Лиса и дрозд». Помните? После того как дрозд, спасая своих детушек, накормил, напоил и даже насмешил хитрую лису, та потребовала, чтобы теперь он ее напугал. Все сбылось, и кроме острых ощущений желать больше нечего.

Жажда публики читать о том, как стреляют, убивают, подрываются на минах и пускают кровавые пузыри, свидетельствует о полном ее благодушии, совершеннейшей сытости. Что само по себе не так уж плохо. Только не надо обманываться, проза Прилепина именно об этом: война, драка, протест – ее нервные узлы. Вот это про что. «Я присел рядом, прихватил его покрепче за волосы на затылке и несколько раз, кажется семь, ударил головой, лицом, носом, губами об асфальт. Вытер руку о его плащ, но она все равно осталась грязной, осклизлой, гадкой» (рассказ «Шесть сигарет и так далее»). И рассказ, давший название премированной книге, вовсе не про грех – он о рождении смутного, чувственного притяжения между героем, Захаркой, и его двоюродной сестрой. Притяжения, которое осознано как мучительное и светлое рождение в мальчике мужа. А это в мире Прилепина поважнее греха.

Недаром все рассказы премированного сборника «Грех» устроены похожим образом: на мир прекрасных женщин и нежных младенцев, тонких яблонек и мокрой смородины неизбежно покушается какой-нибудь гад – сосед по лестничной клетке, неудачливый писатель, обнаглевший зажравшийся позер, да мало ли кто… Острая, но неопасная тревога разлита в прозе Прилепина, она-то и притягивает. Интересно только, о чем Прилепин будет писать, когда изживет в себе войну. Ведь перестать писать о смерти – это как соскочить с иглы.

В поисках золотой телки

«The Телки» – возвращение к интерьерам и темам первого романа Сергея Минаева «Духless»: модные московские клубы, легкие наркотики, футболки из бутиков, мельтешение знаменитых брендов как основной фон и бесконечная тусовка, которая на этот раз входит в сферу профессиональных интересов главного героя, Андрея Миркина. Он светский обозреватель «Одиозного журнала», сам себя в шутку называющий гламур-менеджером.

Этот 27-летний раздолбай пишет колонки, берет интервью, плюет на дедлайны, а заодно пытается продвинуть новое музыкальное направление «гангста-трэш» в лице сколоченного из приятелей бэнда, для которого пишет песни. Но главный предмет гордости героя – двойная жизнь. Андрей встречается одновременно с двумя девушками. Одна, постарше и поумней, – аудитор в крупной компании, другая, помоложе и поглупей, – модель. Андрей постоянно им что-то врет, не подозревая, что во второй половине романа, когда и он сам, и читатели уже совершенно изнемогут от прокрутки одних и тех же кадров (Рита / Лена / пьянка / cдача журнального номера / Лена / Рита), Сергей Минаев поставит на его пути очаровательную Катю, студентку РГГУ, в которую герой влюбится уже по-настоящему, в смысле – почти по-. Перед нами ведь «повесть о ненастоящей любви», как указано в подзаголовке.

В целом в книге есть все, что поможет прочитать ее быстро и скоротать час-другой, например в самолете. Интрига, городская экзотика в виде сквота сатанистов, злободневность отдельных деталей «культуры повседневности» – сайт «Одноклассники. ру», рэп-группа «Кровосток», теракт. В ассортименте и незамысловатые, но иногда удачные шутки: «Плохих ресторанов в Москве нет, что доказывается счетами в них» – и точные наблюдения: «Знаете это чувство? Когда зачеркнешь в ежедневнике какое-нибудь дело, возникает ощущение, словно уже сделал его, правда?» К тому же в финале самых терпеливых ждет приз – неожиданная развязка.

Да, роман страшно затянут, да, образ «гламурного менеджера» разваливается на глазах – он без предупреждения превращается из легкомысленного бонвивана-циника в печального философа и застенчивого романтика, голосом героя «Духless» рассуждающего о смысле жизни; да, чудесная Катя с неправдоподобной стремительностью оказывается… как все. Но упрекать автора во всем этом было бы нелепо. Равно как и морщиться на отсутствие попыток хотя бы слегка обогатить интригу литературным контекстом – положим, срифмовать своего гламур-менеджера с другими отчаянными врунами русской литературы или героями другого времени, хотя бы и Хлестаковым, хотя бы и Печориным (ровесником минаевского героя). А также на никакой язык, незнание смысла слова «англицизм» и то, что проблески искренности, озарявшие «Духless», в «Телках» напрочь исчезли. Нелепо, потому что Сергей Минаев и не ставит перед собой художественных задач. Коммерческие же наверняка будут решены: мода на «гламурную» и ее близнеца – «антигламурную» литературу, самим Минаевым отчасти и введенная, продолжается. И 300-тысячный тираж книги разойдется – без всяких сомнений.

Вместе с тем «The Телки» любопытны не только новыми ноликами, которые появятся на нескольких банковских счетах. Минаев – акын, воспроизводящий то, что видит вокруг. Его новая книга – экспресс-анализ психики молодых российских яппи, их коллективного бессознательного. Автор фиксирует их жизненные принципы, легко исчерпывающиеся рекламными слоганами вроде «Живи легко» или «Позволь себе немного лишнего», коллекционирует их страхи: СПИД, теракты, увольнение, разоблачение. Траектория пути Андрея Миркина проходит как раз через эти точки. Обильный эмпирический материал собран, досье составлено. И хотя подобная литература обречена топтаться в прихожей большого искусства, она и есть та самая плодородная почва, из которой русские Бальзаки (захоти они!) вырастят свои «Утраченные иллюзии», свои настоящие художественные романы.

Сергей Минаев. The Tелки. М.: АСТ, Астрель, 2008.

Человечки с дорожных знаков

Трудно отделаться от ощущения, что Евгений Гришковец написал этот роман на спор. Возможно, на спор с самим собой. Пьесы, два сборника рассказов, повесть и маленький роман смог – слабо теперь большой? Основательный, толстый, как у взрослых. «Да легко!» – отвечает этот небритый человек, делая характерный жест рукой. Садится за стол – и пошло-поехало. 576 страниц, и тираж 50 тысяч экземпляров.

Начнем с достоинств проделанного труда. У романа отличное, цепляющее именно своей простотой название. По его тексту рассыпано немало точных житейских наблюдений. Книга, как и вся проза Гришковца, четко проартикулирована: наполняющие ее рассуждения и диалоги хорошо зазвучали бы со сцены. Прозрачный синтаксис, легкий слог, занимательные микросюжеты – чего ж еще? Да, в общем, немного. Например, редактора, который попросил бы автора притормозить и сократить книжку хотя бы вдвое.

В опубликованном виде роман – сплошная тавтология и кружение на месте. Куда ни двинешься – попадешь туда же, захочешь взлететь – уткнешься в асфальт. Сюжетных кругов, по которым Гришковец направляет читателя, три. Круг номер один. Старшая и любимая подруга главного героя, бизнесмена Миши, покончила жизнь самоубийством. Миша мучительно пытается выяснить, что случилось с милой и симпатичной Юлей, зачем ей было сводить счеты с жизнью. Круг номер два – несколько Мишиных друзей, тоже крайне полезных с точки зрения заполнения страниц. Поскольку с ними можно выпивать и закусывать в ресторанах и ночных клубах, ходить два раза в неделю «на спорт», неутомимо спорить о женщинах, способах расслабиться и настоящей мужской дружбе. Круг третий – работа. И вот тут Гришковец все же добавляет красок в сочиненный им мир цвета асфальта, придумывая своему герою необычную профессию.