Юрий Мухин - Россия — всадник без головы
У меня есть. Все та же: власть в России обворовывает страну, но украденные деньги в России хранить опасается и хранит их в банках за рубежом. А тамошние банки — под еврейским контролем, и будешь вести себя неправильно — не получишь у этих банков своих честно украденных денег. Пока нынешняя власть у власти, она еще может авторитетом России (скажем, угрозой перекрыть газовую трубу) эти деньги сохранить — может себе позволить в некоторых случаях дышать бодро. Но когда она после выборов уходит в тираж и теряет влияние на трубу, то тут уж им надо затаить дыхание. А у нас выборы на носу, посему хочешь не хочешь, а подпольного резидента «Union of Council for Soviet Jews» Брода засунешь не то что в Общественную палату, а и в премьер-министры.
Власть и судьи
Повторю: власть имеет любой, кому подчиняются, но суверенную, ни от кого не зависящую власть имеет только тот, кто способен заставить подчиненных поступить так, как он сам считает нужным. Если некий начальник требует поступить так, как требует закон, то власть имеет не он, а закон, если начальник требует поступить так, как приказал его начальник, то власть не у него, а у того, кто ему приказал. Правда, любой начальник имеет немного и собственной власти, даже уличный регулировщик — и тот может сам остановить поток машин и разрешить двигаться другому потоку как сочтет нужным, но не более того. В остальном он будет требовать от водителей исполнения Правил дорожного движения и инструкций, данных ему начальством.
Но нас в данном случае интересует тот, кто в государстве имеет абсолютно суверенную, т. е. абсолютно ни от кого не зависящую, власть. В любой стране, которая заселена гражданами, а не тупыми баранами, такая инстанция одна — народ. Тут, правда, возникает ошибка — очень многие люди глубоко уверены, что они лично народ и есть. Это не так. Народ это и они, и их дети, и те поколения данной страны, которые еще не родились. Естественно, что народ, даже если он и имеет власть, не способен выразить свою волю, и поэтому его волю обязаны понять те, кто вместо народа принимают на себя его права.
Таких инстанций две — это либо ныне живущее дееспособное население страны (избиратели), либо монарх. (Всякие извращения, к примеру военные диктатуры, принимать во внимание не будем, так как их у умных граждан не бывает.) Если суверенную власть имеют избиратели, то может сложиться демократия (власть народа), поскольку сами избиратели достаточно умны и достаточно люди, чтобы свою суверенную власть обращать на пользу не себе лично, а на пользу всего народа, т. е. во благо всех своих сограждан и во благо будущих поколений. Если этого нет, если население думает только о себе, то это не люди, а бараны и демократии у них не будет при любой форме правления.
Древние считали, что монархия — это идеальная форма правления с одним трагическим недостатком: при монархии население перестает думать о своем государстве. (Зачем ему думать, если за всех думает монарх?) А трагедия тут в том, что монарх на монарха не приходится: бездумное население может получить монарха, который обеспечит расцвет демократии в государстве (т. е. ситуацию, когда все в нем будут подчиняться интересам народа), а может получить такого безвольного правителя, при котором интересы народа будут попраны полностью. При монархии можно иметь и Петра I, который сделал для народа России необычайно много, а можно иметь и Николая II, при котором интересы России не попирал только ленивый.
В более или менее большой стране избиратели лично выражать свою властную волю по всем вопросам, по которым она требуется, уже не могут, порой на это не способен и самый работоспособный Монарх. И тогда они нанимают слугу — того, кто по идее должен выражать суверенную властную волю от имени всего народа. Нанимают по-разному: абсолютный монарх может такого слугу назначить сам, а избиратели голосуют за него на выборах. Этот слуга называется законодателем. Реально он может называться по-разному, к примеру «Верховный Совет», «парламент» или «Государственная дума», и состоять из множества людей, но численность законодатедьного органа ничего не значит и на законодательный орган надо смотреть как на одного человека. Поясню. Законодатель выражает властную волю от имени одного народа — всего народа данной страны, кроме этого, по любому вопросу та же Дума принимает один закон, а не 450. Депутатам в Думе очень хочется, чтобы избиратели рассматривали их не вместе, а по отдельности, поскольку так исчезает ответственность за принятый закон и за судьбу страны у конкретного депутата, но нам не обязательно учитывать интересы тех, кто пролез в законодатели.
Следует сказать, что когда мозги у людей совсем отсыхают и они перестают понимать, что они делают в вопросах строительства своего государства и зачем им это надо, то избиратели выбирают и главу исполнительной власти. Это глупость, поскольку только дурак назначит ответственными за одно дело двух человек. В этом случае они и дело не сделают, и виновного не найдешь — будут всю вину перекладывать друг на друга, что прекрасно показывает новейшая история России. У умных граждан вся исполнительная власть назначается законодателем и безоговорочно ему подчинена.
Теперь вопрос: а зачем нам вообще нужна власть в нашем государстве? Для нашей защиты и защиты народа в случаях, когда мы, каждый в отдельности, этого сделать не можем. Защиту в данном случае надо понимать в очень широком смысле: это и защита от внешнего врага, и от убийцы-уголовника, и от вора, и от болезней, и от потери трудоспособности по болезни или старости, и от безграмотности, и т. д.
Вопрос: как нас власть защищает? Нашими же руками, вернее руками избирателей. Власть организует нас на защиту народа.
Вопрос: а как она нас организует? Законами, которые задают всему народу его поведение и, как правило, предусматривают наказание любого, у кого поведение неправильное, т. е. не способствует защите народа. При правильном поведении — при таком поведении, которое нам задает законодатель, — мы платим налоги, не воруем, не убиваем, по повестке являемся на призывные участки и даже очень часто переходим улицу на зеленый свет. Все это наше поведение в обществе обеспечивает защиту всего общества и, следовательно, каждого из нас.
Еще вопрос: а как законодатель добивается, чтобы все имели правильное поведение? Просто: он наказывает за неправильное поведение, и если законодатель действительно служит народу, то он должен это делать так, чтобы даже отморозку не хотелось иметь поведение, отличное от правильного.
Вопрос: законодатель-то один, а население, скажем России, 140 млн. Как же он сумеет наказать всех? А он нанимает себе карателей — судей. Они карают за неправильное поведение. Опять же если у граждан данной страны отсохли мозги, то тогда в такой стране придурки могут беспрепятственно вещать, что судебная власть — это «отдельная ветвь власти» и она, дескать, должна быть независима. От кого?! Ну, представьте, что вы за свои деньги организовали бизнес, для чего наняли множество людей и указываете им (даете им законы), что и как делать. Уследить за тем, делают ли ваши подчиненные то, что вы указали, сами вы не в состоянии и поэтому нанимаете надзирателя. И вдруг на экраны ТВ вылезают какие-то яйцеголовые профессора и начинают вас убеждать, что надзиратель не должен от вас зависеть. Это как?! Приказы ваши, а оценивать, выполняют их или нет ваши же подчиненные, будет какой-то дядя? Да еще и за ваши деньги?! Вы будете идиотом даже не потому, что послушались этих мудрых профессоров, вы будете идиотом уже потому, что немедленно не переключили телевизор на передачу «В мире животных». Суд, как и все остальное исполнители, — это слуги Законодателя, и ни в какой мало-мальски разумной стране по-другому быть не может.
Еще вопрос: но ведь судей мало, более того, они целыми днями сидят и судят. Как же они узнают, кто имеет неправильное поведение? А на них работают еще две группы слуг законодателя — милиция и прокуратура. Первые ищут людей с неправильным поведением, а вторые таких на суде обвиняют, доказывая суду, что их по требованию законодателя нужно покарать. И если в стране есть настоящий суд, т. е. суд — слуга законодателя, то он не даст милиции и прокуратуре халтурить — он не допустит, чтобы они не обвинили преступника (не собрали доказательств) или представляли суду для наказания невиновных. Не допустит потому, что тогда он, слуга законодателя, будет делать не то, что требует хозяин.
Милиция и прокуратура, как и любые работники, могут ошибиться, это естественно, и не надо из-за их ошибок стучать лысиной по паркету и требовать расправы с ошибившимися. Солдат, по идее, должен попасть в цель одним выстрелом, но если он промахнулся, в тюрьму его за это сажать? А кто воевать будет? И то, что суд оправдывает невиновных, ставить милиции и прокуратуре в вину при их добросовестных ошибках не стоит. Хотя такие ошибки их не красят, они это понимают и будут стараться подобное не допускать. Другое дело, когда это не ошибка, а преступление или халтура. Вот тогда суд должен халтурщиков наказать — у него, между прочим, никто и по сей день не отнял право возбудить уголовное дело, в том числе и против милиции и прокуратуры. То есть когда солдат целится, но промахивается, это надо простить, но если он от страха забился в окоп и стреляет в воздух, его нужно отправить в штрафную роту — это отрезвляет.
