«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев
Н. Я. Дьяконова[2563] отказывается от предисловия к Джойсу «Портрет худ[ожника] в молодости» Д. Урнова[2564]. Я думаю, она права: статьи у нас должны быть серьезные, а не «фельетонно-популярные». Надо искать нового автора.
Сам я на заседании не буду: у меня тромбы в ноге, и хотя 19 II я уже буду выходить, но ехать в Москву мне врачи запрещают.
Спасибо за письмо и пожелания.
Искренне Ваш Д. Лихачев 8.II.76
РГАЛИ. Ф. 3288. Оп. 1. Ед. хр. 203. Л. 27. Автограф; Ед. хр. 40. Л. 154, 155. Машинописная копия, компьютерная распечатка.
90. Д. С. Лихачев — А. Л. Гришунину 3 апреля 1976 г.
Дорогой Андрей Леопольдович!
Я посмотрел составленный Вами перспективный план по разделу русской литературы XVIII–XX вв.
Спасибо! Вы много поработали.
Но все же он очень велик. Его надо сильно сократить, чтобы он не был расплывчатым.
Сокращения мною намечены, но Вы вольны со мной не соглашаться, так как я не специалист по этому времени.
Принципы, которыми я руководствовался.
1) Мы не должны издавать памятников советской литературы (как и современной западной). Причины следующие.
А. Это коренное изменение общего направления работы редколлегии и изменение самого понятия «литературный памятник».
Б. Коренное изменение это должно быть сделано не самовольно, а согласовано с ЦК и Комитетом по делам печати. Мы обращались туда по более мелким вопросам. Надо доложить тут и там с полной откровенностью, обозначив все опасности и сложности и отсутствие в составе редколлегии компетентных специалистов по советской литературе.
В. Занявшись советскими памятниками, мы вступаем в конкуренцию с рядом издательств. Мы встретим конкурентное недоброжелательство.
Г. Нам трудно будет удержаться от неудержимого увеличения памятников в этой области. Не поможет и оговорка, что мы издаем только мертвых, но не живых. Это не очень твердый и даже просто «приличный» принцип. Нас прежде всего обяжут издавать «Тихий Дон», «Блокаду» Чаковского и пр.
Д. Текстологическое изучение памятников советской эпохи, всех, не исключая и Фурманова, создаст ряд крупнейших неудобств, которые могут использовать наши недоброжелатели (и уже пользовались).
Таким образом, я решительно против такого изменения. Я изменил свое мнение в отношении «Мастера и Маргариты», боюсь даже Хлебникова[2565] (надо обдумать). К Харджиеву[2566] прошу пока не ходить относительно Хлебникова и прошу Вас сообщить об этом Дм. Вл. Ознобишину.
2) Другой критерий, которым мы должны непременно пользоваться при отборе памятников для издания, состоит в следующем: что нового мы можем предложить читателю в своем издании? Каждое наше издание должно быть в каком-то отношении новинкой, быть маленьким культурным событием. С этой точки зрения издавать памятник, только что вышедший в академическом собрании сочинений Тургенева, Чехова, Достоевского и пр., нет смысла. Должно быть что-то новое: новые неопубликованные редакции, варианты, что-то новое в приложении, полная история текста, новые толкования и т. д.
Пересмотрите, пожалуйста, Ваш список и с этой точки зрения. Хорошо бы сопроводить упоминание памятника в списке кратчайшим примечанием: «новые тексты», «по неизданной редакции», «в сопровождении писем на эту же тему» и пр. Просто значительное произведение мы не издаем. «Евгения Онегина» мы издаем с комментариями и вариантами, «Медного всадника» — в новой текстологической интерпретации. А что мы можем дать нового для «Пиковой дамы», хотя произведение, конечно, поразительное?
Итак, Вы теперь «старший»? Поздравляю от души.
Жалею, что я хворал и не смог быть на 2-х последних заседаниях. Меня возмущает, что члены редколлегии берутся отвергать те или иные памятники с высоты «полузнайства», случайно кем-то услышанного, кем-то сказанного и при этом плохо запомнившегося. Черт знает что! До чего мы докатимся? И кроме того — это просто неуважение к товарищам, которые за свой раздел отвечают. Надо будет на эту тему мне как-нибудь сказать на заседании.
Дружески Ваш
Д. Лихачев 3.IV.76
РГАЛИ. Ф. 3288. Оп. 1. Ед. хр. 203. Л. 51 и об. Авторизованная машинопись с правкой автора; Ед. хр. 40. Л. 155, 156. Компьютерная распечатка начала письма. К письму приложен составленный Гришуниным 22 октября 1975 г. список «К перспективному плану „Литературных памятников“ по разделу русской литературы XVIII–XX вв.» с правкой Лихачева (Ед. хр. 203. Л. 52–58). На компьютерной распечатке примечание Гришунина: «На плане вычеркнута почти вся советская часть; „Иван Выжигин“ Булгарина, „Дубровский“ Пушкина, „Статьи о Пушкине“ Белинского, „Три повести“ Павлова, почти все Достоевского, „Коробейники“ и „Мороз, Красный нос“ Некрасова, „Исповедь“ Л. Толстого („Пропустят ли?“), П. Свиньин („Как быть с акварелями?“), „Яма“ Куприна, Собрание стихотворений Лермонтова 1840 г. оставлено, но „исп[олнитель] И. Андроников“ — решительно зачеркнут» (Ед. хр. 40. Л. 156).
91. А. Л. Гришунин — Д. С. Лихачеву 26 апреля 1976 г.
26 апреля 1976. Москва
Глубокоуважаемый и дорогой Дмитрий Сергеевич,
Скорректированный Вами список новых русских памятников я получил и вполне одобряю Ваши соображения. В ближайшее время я его переподготовлю, как Вы просили, и передам на новое рассмотрение.
Поездка в Киев в деловом отношении была успешной: там как раз в эти дни оказались и податель заявки П. М. Панченко[2567] — переводчик Шевченко, и В. М. Россельс[2568], тоже переводчик и теоретик перевода, делающий нам В. Стефаника[2569]. Оба они приняли участие в организованном нами совещании в Институте литературы АН УССР. Украинцы с большой охотой берутся за Шевченко. Им вообще наш приезд и наше предложение оказались кстати, п[отому] ч[то] от них сейчас требуют «координации», и на другой же день после нас там было большое совещание по этому вопросу — при участии акад[емика] П. Н. Федосеева, Ю. Я. Барабаша, Д. Ф. Маркова[2570]… Теперь все зависит от них, — от того, как они расценят «моноперевод» Панченко.
В других отношениях поездка была менее удачной: погода была прохладная, сырая, и Дм[итрий] Вл[адимирович] в больших количествах нелегко переваривается. Человек, видно, хороший, но странностей много.
В недавнем письме я писал Вам о поступившей в и[здательст]во «Наука» новой книге Прохорова[2571]. Теперь мне сказали, что рукопись и[здательст]вом отклонена на данном этапе и что Овчаренко отказался быть отв[етственным] редактором этой книги. Он только что, кстати, вернулся из Америки, где возглавлял нашу текстологич[ескую] делегацию (Макашин, Опульская, Евстигнеева[2572] и Баскаков[2573]). Кажется, все это прошло как-то тихо и скучно: обе делегации выслушали доклады другой стороны — через переводчиков (ибо никто не знал по-английски, как и те не понимали русского языка).
В редколлегии в последнее время — какие-то антагонизмы и страсти. Между Н[иколаем] И[вановичем] и Д[митрием] В[асильевичем][2574] — давние. У Д[митрия] В[асильевича] свои какие-то нелады с А. М. Самсоновым, хотя по каким-то другим линиям они союзничали. — Ничего не поймешь. Но мы постараемся уладить это, лишь бы под Вашим руководством.
