Газета Завтра Газета - Газета Завтра 279 (14 1999)
На сегодняшний день эта исламская доктрина является идеологической силой, опирающейся более чем на миллиард человек, который противостоит глобализму, противостоит мировому рынку и мировому правительству. В этом контексте следует отметить, что руководящие круги Запада приняли решение о развязывании третьей мировой войны против ислама. Мы видим, что сегодня закладываются параметры этой войны в Евразии. Ряд горячих точек, ряд разломов — Балканы, Кавказ, Афганистан, Памир, Кашмир уже вырисовывают огненную черту будущего фронта. Режимы, которые установлены мировым правительством для контроля над геополитической территорией внутренней Евразии, уже сошлись, образовав блоки и оси, которые должны в огненном смерче окончательно похоронить человеческий потенциал этой великой территории.
И сегодня перед нами стоит задача радикально изменить обстановку и спасти нашу цивилизацию, Евразию от этой катастрофы. Потому что сегодня совершенно понятно, что Россия живет последним ресурсом, доставшимся ей в наследство от Советского Союза. Это стратегический ядерный фактор и остатки нефти и газа. В 2000 году встанет вопрос об энергетической и продовольственной безопасности России — при том, что 80% углеводородных ресурсов сегодняшнего мира сосредоточены на исламских территориях. Каковы судьбы этих взаимоотношений, каков итог возможного стратегического союза между Россией и исламским миром, в котором российская община играет роль моста, переходника, связывающего Россию и мировой ислам?
Тот единый фронт, о котором говорил Александр Андреевич, это прежде всего проект, предполагающий оппозицию глобализму, оппозицию принципам либерального мирового рынка, гражданского общества, который нам несет Запад. Это цивилизационный проект, который предполагает прежде всего выход на рубежи подлинной свободы: духовной, политической, социальной, гарантированной нашей совместной мощью.
В этом контексте хотелось бы поднять вопрос о власти. С нашей точки зрения, этот вопрос о судьбах наших народов мусульмане и русские патриоты должны решать совместно. Не секрет, что в 1996 году режим украл один миллион мусульманских голосов, отданных за Зюганова. Оказалось, что у левого блока не оказалось тех инструментов, которыми можно было бы гарантировать избежание этого подлога. Я подчеркиваю, что большинство мусульман снова проголосуют за левую оппозицию, что они готовы проголосовать и за великий могучий проект, основанный на оппозиции против мировой тирании и несправедливости, но для этого необходимо включение механизмов, которые обеспечивали бы этот взаимодействие между нами для того, чтобы победа снова не была украдена.
Эдуард Володин. Любопытно, что все перечисленное в отношении ислама и его социальной доктрины я вполне спокойно и по любому пункту приемлю в рамках православной социальной доктрины. Тут у нас расхождений нет, а идеологические расхождения, которые неустранимы, мы пока снимаем: не в них дело.
Конечно, исламский мир — одна из серьезнейших преград для установления нового мирового порядка. Но при всем том, что Россия ослаблена, русская нация находится в жесточайшем кризисе, все-таки, при соответствующих социально-политических условиях, наш потенциал для возрождения колоссальный. Это хорошо понимают наши противники. Я думаю, через цивилизационный конфликт Харкинтона ставится задача стравить мусульманскую цивилизацию и православную, чтобы мы перерезали друг друга. Дуга, о которой вы говорили, создана для того, чтобы мы, православные и мусульманский мир, выполняли задачу взаимоуничтожения. Если мы с двух сторон это осознаем, начнется реальное взаимодействие для создания общего фронта борьбы с новым мировым порядком.
Но как всегда есть проблемы внутренние. На самом деле исламский мир далеко не единый. Есть шиитская доктрина, ставшая государственной доктриной в Иране, есть суннитская система, которая совершенно по-иному рассматривает человеческое бытие. Есть проамериканский режим. Это тоже надо понять. Когда смотришь на Саудовскую Аравию и Турцию, понимаешь, что это режимы, имеющие к исламу весьма опосредованное отношение, западная же политизация там представлена достаточно ярко. Или вот доктрина Хомейни и "Зеленая книга" Каддафи. Разные совершенно вещи. Как тут взаимодействовать — тоже сложная проблема, хотя и там, и здесь абсолютно антиамериканская позиция. Я все-таки думаю, что четкое понимание расклада сил в исламском мире — это помощь нам для поиска союзников.
Теперь я перейду к тому, что Александр Андреевич назвал "проектом". Вот самый классический проект — Советская власть. Этот проект — попытка создания социальной системы по заданным параметрам, и уже поэтому она была обречена. Государство существует и развивается органически. Я не хочу восхвалять Российскую империю, но, в отличие от 70 лет Советской власти, в ней на протяжении тысячи лет шла отработка самими народами взаимодействия между собой — это чрезвычайно продуктивный опыт, который надо еще осваивать, к которому мы еще никак не можем подойти.
Теймур РАГИМов. Начиная с 1991 года страна рушится. Механизм этого запущен мировым правительством. Сегодня он переходит во вторую стадию, и этому пример Албания, югославский конфликт. Межнациональный конфликт переходит в межконфессиональный, именно: между мусульманами и православными. И если даже где-то находится примиренческая сила, то ею выступает сам же разжигатель войны.
Поэтому первым шагом, который мы должны сделать, это сотворить гласный или негласный договор между мусульманами и православием. Как только это произойдет, станет легче. С этого надо начинать.
Виктор Илюхин. Давайте все-таки разберемся и все разложим по своим полочкам. Конечно, надо иметь в виду и внешний фактор, и внутренний фактор. Внутренний фактор — это наше совместное проживание внутри России. Несомненно, есть такие традиции, жизненный опыт и законодательное закрепление этой жизни. Мы, естественно, живем не в безвоздушном пространстве. Несомненно, позиция Соединенных Штатов Америки, которые объявили себя сверхдержавой, довлеет над нашими внутренними взаимоотношениями.
Но давайте чуть-чуть спустимся на землю, туда, где живут люди. Мне кажется, что жизнь гораздо богаче, чем мы думаем, и ответы на наши вопросы необходимо искать там. Одна улица — русские, вторая — татары, здесь же мордва, здесь же чуваши. Вот так все перемешались. У меня создается иногда такое впечатление: уважаемые политики, не вмешивайтесь в то, что у них уже традиционно сложилось, они сами находят возможность взаимодействовать.
Когда возник конфликт между армянами и азербайджанцами, когда, к сожалению, надо было уже говорить о трупах, мне приходилось очень много беседовать с простыми людьми: и с азербайджанской, и с армянской стороны. И они удивленно спрашивали меня: кто позволил вбить клин? Мы здесь все уже перероднились, моя дочь вышла замуж за армянина, азербайджанец женился на армянке и прочее. Мы каждый праздник отмечаем вместе, мы вместе работаем. Вот наши дома, дети вместе играют. Жизнь сама выбирала направление, по каким каналам, по каким тропинкам идти. Но политики армянские сказали: так нельзя жить, Карабах должен быть армянским, и с этого все началось. И в этом конфликте больше всего виноваты армянские политики, которые потом пришли на волне Карабаха к власти.
Я хочу затронуть еще один момент. Да, нравственность, да, духовность, но не забывайте об экономическом укладе жизни. Хотим мы этого или не хотим, он все равно будет сближать, даже нивелировать наши отношения. Но я абсолютно соглашаюсь, что самобытность каждого народа надо сохранить. Я соглашаюсь и с другим: в многонациональном государстве власть должна быть наднациональной. Но с одним условием: защищать каждую нацию, каждого человека.
Я хотел бы подойти к главному и поговорить по поводу общественного договора. Давайте задумаемся, насколько важна сегодня постановка этого вопроса? Советский Союз распался, когда начали писать новый союзный договор. Все прекрасно понимали, что заключить новый союзный договор невозможно. Осознавал это Горбачев, еще больше осознавали противники Союза. Они подталкивали к заключению союзного договора, зная, что на процедурных моментах можно загнать любое рассмотрение вопроса в тупик. Надо было другим путем идти, путем внесения поправок в ту конституцию, которая нас сближала.
Вот здесь мудрость как раз и заключается в том, что не мешать надо тем, кто живет внизу и общается между собой. Как только мы с вами заявим, что надо заключать какой-то общественный договор между конфессиями, то, поверьте мне, в любом селе, в любой деревне татарин подойдет к русскому и скажет: а мы что между собой ничего не заключили? Наверное, мы действительно с тобой не так живем.
